Не ошибиться. Только не ошибиться в выборе провода.
Одно неверное движение, и, вместо того чтобы обезвредить заряд, она его взорвет. Ее ослабевшие после дуэли не на жизнь, а на смерть мандибулы дрожали. Отравленный воздух мешал четко мыслить. Муравей шел вдоль медного провода, толщиной с ее волосок. Она насчитала три микропроцессора, повернула к перекрестку, начиненному сопротивлениями и конденсаторами. По инструкции она должна была перекусить четвертый основной провод.
Она прорезала пластиковую оболочку, дошла до меди, капнула сверху муравьиным ядом. Уже наполовину перекусив провод, она поняла, что он не четвертый, а один из двух, соединенных с ним.
Мак-Явель включил охлаждающий вентилятор, чтобы засосать и раздробить насекомое клапанами. Просто буря!
Чтобы шквалы ветра не унесли ее, королева 103-я уцепилась за комплектующие. Загудев, Мак-Явель начал обратный отсчет времени, которое оставалось до взрыва бомб в лесу.
Цифровой счетчик находился прямо перед муравьем, освещая его красным огнем каждого числа.
10, 9, 8... Рядом с королевой оставалось теперь лишь два провода, но для муравья, с его инфракрасным зрением, и красный, и зеленый казались одинаково светло коричневыми.
7, 6, 5,
Королева перекусила один из двух наудачу. Обратный отсчет продолжался.
Это был не тот провод!
В отчаянии она быстро перерезала и оставшийся.
4, 3, 2,
Слишком поздно! Провод был еще наполовину цел. Но обратный отсчет почему-то остановился на цифре 2. Мак-Явель сломался.
Потрясенный муравей смотрел на счетчик, застрявший на показателе 2.
И тут со 103-й произошло нечто неожиданное, что-то защекотало в ее мозгу. Может быть, это следствие всех сегодняшних треволнений. Королева 103-я не могла бороться с тем, что с ней происходило. Чувство росло, искрилось, непобедимое, но вовсе не неприятное.
Все напряжение от пережитой опасности уходило, словно по волшебству.
Странное ощущение достигло усиков. Оно было похоже на то, которое она пережила, занимаясь любовью с 24-м. Но это была не любовь. Это был...
Юмор!
Она расхохоталась, смех выразился бесконтрольным покачиванием головой, появлением небольшого количества слюны и дрожанием мандибул.
239. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
ЮМОР: единственный случай проявления юмора у животных зафиксирован в научном отчете Джима Андерсена, приматолога из Страсбургского университета. Ученый наблюдал его у Коко, гориллы, обучившейся языку глухонемых. Однажды исследователь спросил гориллу, какого цвета белое полотенце, Коко ответил жестом, обозначавшим красный цвет. Исследователь повторил вопрос, упорно размахивая полотенцем перед глазами обезьяны, и получил тот же самый ответ, не поняв, почему животное упорствует в своем заблуждении. Человек начал терять терпение, горилла схватила полотенце и показала ему тонкую красную кайму по краю полотенца. При этом животное проявило признаки, которые приматологии называют «игровой мимикой», то есть оскал с раздвинутыми губами и обнаженными передними зубами при широко раскрытых глазах. Может быть, это было проявлением юмора...
Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.
240. ВСТРЕЧА С КЕМ-ТО УДИВИТЕЛЬНЫМ
Пальцы переплелись. Танцоры прижали к себе своих партнерш.
Бал в замке Фонтенбло.
В честь объявления Фонтенбло и датского города Эсбъерга побратимами в историческом архитектурном сооружении был организован праздник. Обменялись флагами, медалями, подарками. Выступали ансамбли фольклорных танцев. Местный хор. Был сооружен плакат: «Фонтенбло – Акиное – Эсбъерг – города-побратимы», который отныне будет напоминать о тройственном союзе.
Затем была дегустация датской и французской сливовой водки.
Машины, украшенные флагами обоих государств, еще подъезжали к центральному входу в замок, оттуда выходили припозднившиеся пары в вечерних нарядах.
Датские официальные лица кланялись своим французским коллегам, которые пожимали им руки. Потом следовал обмен улыбками, визитными карточками и представление супруг.
Посол Дании подошел к префекту и шепнул ему на ухо:
– Я знаю в общих чертах о муравьином судебном процессе. Чем все кончилось на самом-то деле?
Префект Дюпейрон перестал улыбаться. Он думал о том, что именно знает его собеседник о деле. Наверное, прочел одну-другую статью в газетах. Он ответил уклончиво:
– Хорошо. Хорошо. Спасибо, что проявляете интерес к нашим местным делам.
– Вы можете мне сказать, были ли осуждены люди из пирамиды?
– Нет, нет. Судьи были весьма снисходительны. Их попросили только больше не строить домов в лесу.
– Я слышал, что они разговаривали с муравьями при помощи какой-то машины?
– Преувеличения журналистов. Их одурачили, да и вы сами знаете, каковы журналисты: готовы любую историю раздуть, лишь бы продать свою бульварную газетенку.
Посол Дании упорствовал.
– Но все-таки была ведь машина, трансформирующая муравьиные феромоны в человеческие слова.
Префект Дюпейрон расхохотался.
– Ах! Вы тоже в это поверили? Это был розыгрыш чистейшей воды. Аквариум, колбы, экран компьютера. Машина не действовала. Один из их статистов, сидя снаружи, отвечал вместо муравья. Наивные люди могли поверить, но дело раскрылось.
Датчанин взял тартинку со сладкой селедкой, которой закусил рюмку водки.
– То есть муравей не разговаривал?
– Муравьи заговорят в тот день, когда у кур вырастут зубы!
– Ммм... – сказал посол. – Куры, кстати, дальние потомки динозавров, следовательно, у них зубы может быть уже и были...
Разговор раздражал префекта все больше и больше. Он попытался улизнуть. Но посол взял его за руку и настойчиво спросил:
– А эта 103-я?
– После процесса все муравьи были возвращены в лоно природы. Не будем же мы потешать народ, осуждая муравьев! Их и так раздавят дети или прохожие.
Вокруг них все больше людей вытаскивало антенны своих мобильных телефонов. Каждый благодаря этим искусственным антеннам, оставаясь на месте, разговаривал с кем-то, находящимся далеко.
Посол почесал макушку.
– А молодежь, занимавшая лицей во имя Революции муравьев?
– Их тоже освободили. Мне кажется, учебу они продолжать не стали, а организовали какие-то небольшие фирмы. Говорят, дело у них идет. Я, например, целиком за то, чтобы молодежь занималась тем делом, которое ее интересует.
– А комиссар Линар?
– Неудачно упал с лестницы.
