— А нам тут Витька нежный свет приволок с последнего аукциона! Вот мается! — смеется она грудным смехом. — Но мы рады, первый Свет в нашей деревне!
— Поздравляю вас. Надеюсь, у них все сложится хорошо и ваш маг получит вызов на брачный обряд!
Меня не замечают. Начинаю подозревать, что Ричард наложил заклинание невидимости, чтобы не портила ему репутацию. С него станется. А нет, заметили:
— Это ваш свет, господин архимаг? — улыбчивая девочка с кудряшками высовывается из соседней калитки, заинтересованно изучает меня взглядом с ног до головы.
Да, мой наряд по-прежнему выглядит экстравагантно, зато больше подходит для пешей прогулки, чем объемное платье и атласные туфельки. Девочка же щеголяет босиком в длинном льняном сарафане до самых пяток.
— Её зовут Вера. Она пока ничей свет, — улыбается архимаг и сует руку в карман сюртука. Достает кулак и подзывает к себе девочку. — Ну-ка, коснись и представь, что-нибудь красивое. Все, что хочешь.
Она доверчиво протягивает пухленькую ручку и накрывает ей кулак, загадочно улыбаясь.
— Ой, что это? — притворный ужас на лице Ричарда. — Там что-то живое?
Девочка сначала хихикает, а потом заливисто смеется, когда архимаг резко разжимает кулак и оттуда вылетает маленький взъерошенный золотой воробей. Он облетает девочку, осыпая сияющей пылью волосы, ресницы и плечи.
— Красивая магия. Ты молодец, — на его ладони лежит еще что-то. — Это тебе.
Браслет из разноцветных бусин. Девочка-то с запросами, я не могу сдержать улыбки, когда ребенок радостно хватает простенькое украшение и натягивает на руку почти до локтя.
— Спасибо, дядя архимаг. Ой, господин архимаг, — под строгим взглядом соседки исправляется девчушка.
— Вы их балуете, — громыхает Марлена.
— Это дети. Незнакомые маги должны их баловать, а не пугать до потери сознания, — примиряюще улыбается. Замечаю небольшие ямочки у него на щеках и с трудом отлепляю взгляд. Такой архимаг выбивает меня из колеи.
Но тут идиллия лопается, как мыльный пузырь. Из дома на другом конце улицы слышится громкий женский визг, звон бьющейся посуды и оттуда вылетает парень, похожий на кузнеца. Ну а кем еще в деревне может быть огромный плечистый увалень под два метра ростом?
Он небрежно поправляет свернутую набок холщовую рубаху и, сконфуженно посмеиваясь, топает к нам.
— Приветствую, господин архимаг. Леди, — улыбается мне открыто.
Замечаю, что у него фантастического цвета глаза. Голубые-голубые, такого чистого, почти лазурного цвета, на загоревшем лице.
— Это Витька, — поясняет Марлен.
— Вы только не подумайте чего, господин архимаг. Я ужин принес, а она меня кочергой. В общем, я пока у мамы поживу, — почесал светлый короткостриженный ежик.
— Тоже нежный свет с характером? — выразительный взгляд на меня.
А я что? Я уже, как натянутая струна. На первый взгляд, парень не кажется уродом, способным плохо отнестись к девушке. Но с другой стороны, он ее нагло и бесцеремонно утащил, не спросил согласия — это варварство. Я это не приму никогда.
— Еще с каким, — довольная улыбка.
— Я хочу её увидеть! — зло смотрю на архимага.
— Вера, это плохая идея. Девушка напугана, еще тебя не хватает.
— Может, именно меня ей и не хватает? — рычу и, не дожидаясь разрешения, бегу в дом.
Слышу за спиной грудной голос Марлены:
— Малахольная какая-то. Кто ж её возьмет такую.
Пусть никто не берет, не расстроюсь, а несчастную девушку в беде не брошу.
* * *
У входа едва не даю пинка удивительно флегматичной рыжей курице, перепрыгиваю через нее и взбегаю по ступенькам на высокое крыльцо. На веранде, через которую пробегаю, как метеор, пахнет сухими травами. В любой другой день, я бы замерла и вдохнула этот успокаивающий запах, какой-то по особенному домашний. Не сегодня, Вера.
Петли не скрипят. Дверь послушно открывается. Заглядываю и чудом успеваю увернуться от чашки.
— Сволочь! Пошел вон! Видеть тебя не хочу! — звонко кричит девушка.
— Это не он, — выкрикиваю и тут же прячусь за дверь.
— Ой, простите, — растерянно.
Все стихает, и я решаюсь снова заглянуть. Ко мне подбегает симпатичная шатенка, её вьющиеся волосы чуть растрепаны и закрывают плечи. Аппетитная грудь, даже больше, чем моя новая, обтянута лифом льняного платья. Приталенное с красивой вышивкой по прикрывающему колени подолу.
— Ничего. Он заслужил. Подонки, ничего у нас не спрашивают, а замуж тащат, — стараюсь поддержать беседу, как могу. — Ты в порядке?
— Да норм, — расправляет полными ладошками подол. — Ты тоже попаданка? Заходи.
Мы усаживаемся на длинной скамье у окна. Слева длинный стол, за которым могла бы уместиться большая семья, сразу за ним печь, ой, нет. Это стилизованное под печь подобие электрической плиты с духовкой и конфорками. Несколько секунд смотрю на это, как на чудо света, но быстро вспоминаю, что тут не за этим.
— Да, с нового аукциона.
— Понятно. Еще не смирилась? — улыбается понимающе и теребит такой же, как у меня. медальон на шее.
— И не собираюсь. Я им тут устрою женскую революцию, — подмигиваю.
— Шшш, — прикладывает пальчик к губам. — Не надо. Только хуже сделаешь. У нас уже была одна революционерка. Сбежала из замка каким-то чудесным образом, спряталась в лесу и хотела найти портал.
— Наш человек. Что с ней случилось?
— Она встретила Фэмов.
Звучит так пугающе, что я вздрагиваю. Смотрю на девушку, которая в миг стала серьезной и напряженной.
— Кто это?
— Странные люди. Они хотят свергнуть архимага, обещают свободные браки, независимость и вернуть власть женщинам-ведьмам.
— Стоп, сильные женщины-ведьмы же погибли? Новых нет, иначе нас бы не воровали, — не укладывается в моей голове.
— Ты не понимаешь. Им плевать на свет. Они хотят возвысить Ледяную сталь. Тоже женщины, но другие. Их выжило больше после чумы, они озлобились за гонения и не приняли мужскую власть. Они считают архимага узурпатором, а нежный свет… — вдохнула глубоко, — слабостью, браком, вырождением. Они убили ту девушку и, слухи говорят, забрали ей свет. Но никто не объяснил, как это возможно.
Никак невозможно. Свет можно отдать только добровольно — так говорил Торн. Значит, девушка каким-то образом сама от него отказалась? Мои мозги закипают. Еще больше загадок и никаких ответов. Возможно, они есть у архимага.
— А ты считаешь, что они не правы? Будет хуже, если Ледяная сталь встанет у власти?
— Не знаю. Но мне будет жалко, если к власти придут люди, которые убили мою подругу. Она ни в чем не была виновата, просто хотела свободы и домой, — всхлипывает девушка. — Прости. Меня, кстати, Тамара зовут.
