— Что случилось?
Я кивнула на огромные кляксы, которые все еще висели в воздухе. Мало ли что это. Даже щитом укрылась. А ведь я считала наше крыло самым безопасным местом.
Вот только вместо того, чтобы спасти жену с ребенком от надвигающей опасности и расправиться с угрозой, мой супруг заржал. Причем, заржал в голос, приводя меня в еще большее недоумение.
— Ксюш, это иллюзия, пусть и плохого качества. Ничего, Димка с возрастом научится.
— Научится? — переспросила я, наконец, понимая, почему ребенок не издал и звука, только пытался вырваться из крепких материнских объятий. — Это делает наш сын?!
— Чуть попозже он вполне сможет создавать летающих и огнедышащих драконов и прочее. Я так нянь пугал в детстве. Это просто нужно перетерпеть. Не блокировать же ему способности.
— Ее можно блокировать?
Эта мысль даже не приходила мне в голову. Хотя появление магии в два года рано даже для драконов. Тогда зачем мы мучаемся? Способности Димки даже супруга Алисии Джейсона впечатлили. Он не ожидал, что такой малыш может быть опасен. Судя по лицу некроманта, тот радовался, что у него таких детей не будет.
— Можно, но идея откровенно плохая. Знаю по себе.
А вот это уже интересно. Похоже, сейчас Влада одеваться я просто не отпущу — не так часто удается вытянуть из него что-то личное. Достала огромное полотенце из шкафа и подошла к супругу, чтобы убрать следы пены. Он, похоже, уже понял, что отпускать его никто не собирается, и потащил меня к дивану. Села и сразу прислонилась к супругу: действительно, одежда — лишь иллюзия.
Димку родители не заинтересовали, он пялился на летающие кляксы, поджав губы и дуясь, явно намереваясь с ними что-то сотворить. Впрочем, зачем переживать, это ведь тоже творчество, можно сказать — рисование, пусть и с помощью магии.
— У меня проснулись способности к магии в четыре года, и родителей это безмерно пугало — я плохо ее контролировал. Тогда дед решил поставить мне магический блок. Вот только, Ксюш, он погиб, и оказалось, что снять заклинание нельзя. Я долгое время думал, что родился со слабым даром, как понимаешь, для наследника трона это очень плохо. Я не хочу подобного для собственного ребенка.
— Но тебе блок сняли, — заметила я.
— Ксюш, мой случай редкий, и не уверен, что хочу, чтобы мой ребенок прошел тот же путь. Когда мне исполнилось двенадцать, к моему отцу и явилась Марана, заявив, что я должен пройти Тропу мертвых — то самое место, где оживают самые потаенные страхи. Она пообещала моему отцу, что я вернусь, но запретила говорить об этом мне. Я был уверен, что погибну.
— Но ты прошел, — сказала я, чтобы его подбодрить. Слишком хорошо чувствовала весь ужас пережитого им когда-то.
— Не прошел, Ксюш, я там умер. Тропу Мертвых живому практически невозможно пройти, если у тебя нет метки Мараны. Но она вернула меня, и именно тогда у меня на запястье и появилась татуировка, означающая ее благословение. Она меня выбрала. Богиня Тьмы сняла блок и усилила возможности. Но только через много лет стерла воспоминания о Тропе, которые мучали меня в кошмарах. Я помню только, что забыв, что живых там нет, отправился спасать девчушку. Стало ли это моим поражением или спасением — не знаю. Но с тех пор Марана начала откликаться на зов.
Я, как завороженная, смотрела на магическую татуировку на запястье Влада, она сейчас переливалась, а две засечки нарушали целостность узора. Влад пояснил:
— Это две смерти. Еще одна была в шестнадцать. Правда, воскресила меня богиня в том состоянии, что я очень жалел, что не умер. Она может воскресить своего Избранника, если посчитает, что он ей все еще нужен, и если того не сразил светлый маг.
— Получается, я замужем за зомби, — не удержалась я.
Слишком мне не нравилось мрачное настроение супруга, как и то, что ему пришлось пережить в двенадцать лет. Хотелось его немного растормошить.
— После твоего исчезновения я пытался призвать Марану, но богиня не отвечала, пришлось вновь пройти Тропу. Только в этот раз она мне стерла память сразу. Единственное, она сказала, что ты вернешься. Богиня Тьмы точно знала причину твоего исчезновения. Она знала, что все происходящее — мое наказание из-за того, что когда-то я разозлил богиню любви, и Шиад решила — я должен тебя потерять, пусть и на время, чтобы оценить всю важность ее даров. Но мне все-таки не давал покоя один вопрос, почему, когда ты считала, что именно я похитил нашего сына, не пробовала помолиться Богине? Все-таки матерям она порой помогает. Тебя бы услышала точно — на тебе ее метка. Либо сразу ко мне перенесла бы, либо к родителям.
Да уж, вопросы религии в нашем браке мы еще не поднимали. Здешние Боги вполне реальны, вот только молиться я никому не пробовала — привыкла рассчитывать на себя.
— Наверное, потому, что я светлая, и Богиня Тьмы меня не особо любит и вряд ли рада нашему союзу.
Я встречалась с ней один раз и чуть не погибла, этого хватило, чтобы составить подобное мнение.
— Ксюш, прости меня, милая моя, но светлая из тебя вышла так себе. Хотя, если бы все светлые вытворяли ночью то, что ты, может быть, и войны бы не было. Но, если хочешь знать, нормальные светлые обычно, завидев темного мага, пытаются его убить. И уж точно, если бы Марана к тебе относилась, как ты думаешь, она не стала бы ставить печать первостепенной тьмы.
Я взглянула на запястье, где была маленькая татуировка в виде головы черного дракона, которая давала мне некоторую защиту, в том числе от второй ипостаси супруга. Если задуматься, то без нее наш брак был бы гораздо сложнее. Когда дракон принимает вторую ипостась, он убивает всех инициированных светлых магов, которые находятся поблизости, вне зависимости, что он к ним чувствует — базовый инстинкт.
— И к чему этот разговор?
Влад просто так никогда ни о чем не говорит.
— Завтра нам с тобой нужно посетить церемонию инициации одного из моих дальних родственников.
А значит, посетить темный источник, который, вообще-то, убивает светлых магов, невесело подумала я. А заодно проверить помогает ли метка на моей руке от его воздействия.
Глава 28
Избранник ПАЛАМИРА:
Сантас смотрел на серебристую татуировку на своем запястье. Он никогда не забудет, как получил ее. Ему было семьнадцать, когда он умер первый раз в пожаре, убившем всю его семью. Но его вернул сам Бог Света, сказав, что у него великая миссия — уничтожить древнее зло. Его судьба либо убить дракона, либо пасть от его руки. Паламир наделил его силой и практически всеми возможностями, которые когда-либо существовали у светлых магов, кроме одного дара — дара целительства. Ибо воины, которые должны нести смерть, не имеют право исцелять. Именно Бог Света выбрал ему наставника — человека не только научившего всему, но заменившего ему отца. Его учителю пришлось приложить немало усилий, чтобы спрятать его от темных, которые хотели уничтожить угрозу заранее.
