— Ага. Пошли.
— Может я в машине подожду? — спрашиваю робко.
— Не-а, поверь, со мной тебе безопаснее. А ты довольно милая, когда трусишь.
Он что, комплимент мне сделал? Чувствую, что краснею, щеки прямо горят. И речь на пару секунд пропадает, поэтому не нахожу ничего лучшего как покорно семенить за Островским к входу в здание. Нас пропускают без единого вопроса — при виде моего названного «дядюшки» охранники на входе вытягиваются точно по струнке.
Зайдя в помещение оказываемся в просторном зале, повсюду столики, впереди сцена, все как положено, с занавесом, вот только несколько пилонов на ней говорят о том, что это стриптиз клуб. Интересно, что тут забыл Островский? Послушно следую за ним через весь зал, который сейчас пуст. Следуем по узкому коридору с кучей дверей — от всей души надеюсь, что это все же не бордель и умираю от любопытства что мог забыть здесь такой мужчина как Алекс Островский. Да, имя Алекс — так его Глеб назвал, гораздо больше ему идет нежели дядя Саша. Слишком изысканный мужик… Ну вот я опять за старое, то бишь за комплименты да любование этим типом, которому я наверняка как кость в горле.
Островский толкает дверь в конце коридора и мы оказываемся в просторном, но довольно захламленном помещении с двумя малюсенькими окошками, загибающимся огромным фикусом, большим столом посредине, за которым сидит полная женщина. При виде Алекса она буквально подпрыгивает на месте. Открывает рот чтобы что-то сказать, наверное поприветствовать — но ни звука не издает.
— Что происходит, Мадлен? Разве я тебя поставил управляющей для того чтобы клуб не работал?
Ого! Мадлен, вот это имечко. Надеюсь, псевдоним. Еще сильнее борделем запахло… Выглядываю из-за широкой спины дядюшки чтобы получше рассмотреть даму со странным именем. Кричаще-яркое платье — на крупном орнаменте собраны самые броские цвета: оранжевый, фиолетовый, розовый. Маникюр — длиннющие ногти оранжевого цвета, на ногах тоже. Высоченные каблуки, высоко взбитые пламенно-рыжие волосы, большое колье на шее и серьги из стекляруса, достающие до плеч. Короче, колоритная барышня, которую я бы еще долго внимательно рассматривала, вот только тетка в ответ уставилась на меня. И тоже с большим интересом.
— Новенькая?
— Что? — рявкает в ответ Островский. — Ты это о чем?
— Я про девушку, — тушуется Мадлен.
— Это моя племянница! — так возмущен, аж я на минуту поверила, что и правда ему родней прихожусь.
— Ой, простите Александр Николаевич! Я ж не знала!
— Теперь знаешь. Ты лучше объясни, что значит никто не вышел на работу? Что за саботаж?
— Ленка позвонила сказала что зуб болит, утром. Потом Машка отпросилась… Потом посудомойка Наташа — тоже видите ли зуб!! И уже было ни фига не смешно! Наташке я высказала, слово за слово — уволила. А потом и охрана — Петька с Димкой — не явились охламоны. Те кто пришел… ну ясно было что без повара — он тоже отпросился, но вот ему — верю, он отравился чем-то еще вчера зеленый был… А может его и правда, того? Отравили? — выпучивает глазищи густо намазанные фиолеовыми тенями.
— Понятия не имею! Но ты управляющая и я тебе похоже зря зарплату плачу!
— Я все исправлю! Завтра все будет! Уже на биржу позвонила, на десять порталов объявления дала…
— Хорошо.
С этими словами Островский разворачивается и выходит, я за ним. Идем обратно к машине и я буквально фигею от понимания, что этот лощеный денди на деле получается владельцем захудалого стрип-клуба… это так странно, но отчего то греет мою душу. Значит не все так идеально в его глянцевой жизни.
Глава 4
Какое-то время едем молча. Отвернувшись в противоположную от водителя сторону, вглядываюсь в черные тени, мелькающие за окном. Но спустя полчаса молчание становится совсем уж тягостным. Мне хочется хотя бы спросить, долго ли еще до дома. Я устала, глаза слипаются. Пыталась уснуть в дороге, но не выходило. Вот закон подлости — когда не надо вырубилась моментально, а сейчас дико хочу уснуть и не могу. Наверное поэтому не могу удержаться от колкости:
— Вот уж не ожидала от тебя дядюшка. Сестра твоя, наверное, тоже удивлена была бы…
— Ты о чем? — хмуро бросает мой спутник, пристально глядя на дорогу.
— О клубе. Никогда бы не подумала.
— Что это мой бизнес? — усмехается Островский. — Ну, это, можно сказать эксперимент.
— Это как?
— Случайно мне достался. Продать хочу. Вот только покупателей нет. Надо хоть немного апгрейдить.
— Интересно.
— Да не особо. Ты права — мне не нравится этим заниматься. Это не мой профиль. И сестре я бы о таком не рассказал. И племянницу ни за что бы туда не привез.
— А меня — привез!
— Ты другое. Видела, как Мадлен тебя сразу за свою приняла?
— Ну знаешь! Я тут ни при чем, это невеста твоя меня как для ролевой игры нарядила!
— Ролевой? — сдвигает брови Алекс.
— Ага! Гувернантка и ее дядюшка.
Выпалила и покраснела. Боже, что я несу? Стыд то какой. Все равно что признаться в своих сексуальных фантазиях на тему. Или в том, что смотришь порно…
— Я одета вполне себе скромно и не знаю с чего твоя Мадлен ко мне привязалась. — Пытаюсь объясниться и сгладить неловкость. Но Островский будто и внимания не обратил. Продолжает унижать меня:
— Свояк свояка видит издалека.
— Чья бы корова мычала! — выпаливаю обиженно. — Это у тебя стрип клуб, а все на меня валишь!
— Даже не собирался. Ты что-то слишком нервная, Гроза. И если честно, я Мадлен понимаю.
— Что приняла меня за стриптизершу?? В таком-то виде? Ты, наверное, шутишь.
— По мне, так ты выглядишь очень даже провокационно.
— Какая чушь! Я похожа на монашку! — Снова парирую первым, что приходит в голову. От слов моего спутника у меня все переворачивается внутри, грудь словно заливает жидкой лавой. Это оскорбление? Комплимент? Шутка? Пойди пойми этого Островского!
И как назло в этот момент машина останавливается. Похоже, мы приехали. Алекс поворачивает ко мне голову, поднимаю на него глаза, на один бесконечно долгий миг наши взгляды скрещиваются…. Мне, наверное, мерещится. Одно мгновение, я кажется замечаю в серебристых омутах промелькнувший мужской голод… Нет, наверняка почудилось. Но не успела толком осознать это, как выражение лица Островского опять изменилось. Он покачал головой:
— Ты такой ребенок. Это комплимент, дурочка.
Выпрямляюсь и задираю подбородок.
— Мне так не показалось!
— Думай что хочешь. Вылезай. Приехали. Я устал как черт, так что давай без выкрутасов, Гроза.
— Мне вот интересно, а у тебя прозвище есть? — бурчу себе под нос. — О, придумала! Острый! Тебе подходит.
