— Что ты там бормочешь? Вполоборота спрашивает Алекс, пока идем к подъезду.
— Прозвище тебе подбираю. Острый, например. Отлично подойдет. — Но глаза «дядюшки» предупреждают — только попробуй меня так назвать. Вот только меня уже несет, не остановить:
— По-моему — идеально. Хотя… может Остров? Таинственный и необитаемый.
— Давай завязывай, бурная фантазия еще никого до добра не доводила, — ворчливо, но совсем не зло отвечает Островский.
Огромный жилой комплекс на севере Москвы, куда привез меня Островский, поражает воображение своим величием. Я, выросшая в простой девятиэтажке в Текстильщиках, пусть и перебравшаяся несколько лет назад в роскошный дом отчима, весьме впечатлена здешней роскошью. Сразу ясно — в таком доме простые люди не живут. И уж точно на одном занюханном стрип клубе такого не заработаешь. Еще сильнее начинает терзать любопытство, чем же все-таки занимается Островский. Может депутат? Политик? Или просто сын богатых родителей?
Мне, наверное, надо попробовать книги писать — воображение шпарит на полную катушку. Единственное в чем уверена — с этим мужчиной я в безопасности. Он не их тех кто будет принуждать к чему-то. Слишком горд и самодостаточен. Да и баб, уверена, у него прорва.
Даже лифт в этом доме — произведение искусства. Сплошь переливающиеся оттенки серебра и золота, да зеркала. Смотрю на свое отражение, и смущаюсь. Рядом с Алексом я выгляжу деревенской девицей впервые в столицу приехавшей. Шокированной, с открытым ртом и круглыми от удивления глазами. Хотя никогда не мечтала о роскоши, всегда была к этому равнодушна…
Поднимаемся на тринадцатый этаж, широкая металлическая дверь, которую хозяин отпирает, распахивается абсолютно бесшумно.
— Проходи, — кивает Алекс. — Но не забывай, что в гостях.
Это видимо вариант «чувствуй себя как дома» — решаю про себя.
— Сейчас покажу комнату для гостей. Не шуми, спать ложись, утром от тебя только звонок требуется… И — на все четыре стороны, Гроза. Надеюсь больше никогда не встретимся.
— Не слишком ты любезен.
— Не люблю находить спящих баб в своей машине. Ты, кстати, толком так и не объяснила, как там оказалась. Что-то лепетала, но явно врала. Но и мне в тот момент не до того было.
— Вообще-то гостеприимный хозяин мог бы и еду предложить, — буркаю в ответ, надеясь перевести тему.
— Мы ведь только из-за стола, — удивляется Островский. Неужели проголодалась?
— Нет… Но чаю бы выпила. Не могу без чашки чая с молоком на ночь, — признаюсь смущенно. И это правда. Детская привычка. Поначалу Нико буквально заставляла меня. А потом я так привыкла что не могла заснуть без этого ритуала.
— Чай с молоком? — морщится Островский. — Какая гадость. Ну ладно, думаю молоко мы найдем… А чай ты какой любишь?
— Черный… обычный. В пакетиках.
— Тоже гадость. У меня нет пакетиков. Но что-нибудь придумаем, так и быть, заварю чай. И сам бы выпил с удовольствием.
— Я помогу!
— Не стоит, — отказывается Алекс. — Иди за мной.
Квартира оказывается довольно большой, около ста квадратов. Рассматриваю открыв рот изысканную мебель арт деко — немного разбираюсь в стилях потому что Ирина занимается дизайном помещений и любит рассказывать о своей работе при кажждом удобном случае. Ее любимое направление — как раз-таки, арт деко.
Основные цвета в которых оформлена квартира — перламутр и слоновая кость, в сочетании с элементами черного цвета. Пол в коридоре — черно-белая шахматка, очень смелое решение, но здесь смотрится идеально. Абстрактные картины, много картин. Хочется подойти и рассмотреть каждую, но я не смею. Опускаю глаза, из-под ресниц рассматриваю мягкую мебель в гостиной, кремовые цвета, материал походит на плюш — так и манит окунуться в уютное кресло…
— Вот твоя комната, на сегодня, — Островский толкает одну из дверей. Последние два слова выделяя особенной интонацией.
— Спасибо.
Оглядываю комнату. Роскошная, а ведь мог и в чулане постелить… Огромная кровать белого цвета, обтянутое кожей изголовье. Над кроватью изящно задрапированный балдахин. Пара кресел тоже обтянуты белой кожей. Стены — бледно розовые обои, наверное, дорогущие, что-то типа шелка, с легкой позолотой. Огромное окно, подоконник широкий настолько, что на нем спать можно. Небольшой комод с зеркалом, тоже белый — под цвет кровати.
Мне так понравилась комната, что я буквально бросаюсь на шею Островскому.
— Спасибо! Тут ужасно красиво!
И сама пугаюсь своего порыва. Тут же отскакиваю. А он смотрит до того внимательно, что становится неловко.
— Сейчас принесу тебе футболку, — бросает чуть хрипловатым голосом и исчезает за дверью.
Нервно покусывая ноготь, продолжаю осмотр комнаты. Алекс быстро возвращается со стопкой в руках.
— Тут полотенце, майка и штаны Эльзы, думаю, тебе подойдет. Гостевой душ дальше по коридору. А я пока тебе чай приготовлю.
— Ты невероятно заботлив!
— Знаю.
Больше не говоря ни слова уходит, и сразу становится грустно. И чего я привязалась к этому мужику? Он точно не в моем вкусе, стиле и прочее. Тогда почему так тянет к нему, буквально сжимается внутри стоит подумать, что завтра его не увижу…
Переодевшись и сунув под мышку полотенце отправляюсь на поиски ванной. К слову, шмотки Эльзы мне слегка велики, что отмечаю с долей злорадного удовольствия. По пути с интересом рассматриваю интерьер, пока не натыкаюсь взглядом на приоткрытую дверь спальни… похоже это логово Островского. С кровати королевских размеров наполовину сдернут плед, пиджак в клетку небрежно брошен на стоящее возле кровати огромное мягкое кресло.
И в этот момент вижу обнаженного Алекса в одном полотенце на бедрах! Вторым полотенцем он интенсивно вытирает влажные волосы, тряся головой. Боже, я такого секси ролика в жизни не видела… Это реально мужик, сошедший с рекламы дорогого парфюма! У меня пересыхает в горле.
Его грудь с редкой порослью волос выглядит очень мужественно: широкая, слегка тронутая загаром. Руки с рельефными бицепсами кажутся сильными и цепкими. Островский абсолютно не подозревает о моей слежке, потому что скидывает полотенце и полностью обнаженный идет к шкафу, выдвигает ящик, достает трусы-плавки серого цвета… Мое лицо каменеет, а рот наполняется слюной. Точно знаю, что если сейчас заметит меня — я сразу умру на месте от стыда… Нужно отвернуться, убежать, но я не могу пошевелиться. Поэтому стою и разглядываю детородный орган Островского, весьма впечатляющих размеров, слегка возбужденный и надо признать — тоже очень красивый… однозначно с него скульптуры лепить можно! Ноги становятся ватными и мне приходится прислониться к стене. Алекс же тем временем спокойно натягивает трусы, а затем джинсы. Низко сидящие на бедрах, они делают его образ еще сексуальнее, хотя кажется дальше — просто некуда. У меня все горит внутри, изо всех сил кусаю губы чтобы прийти в себя и отлипнуть наконец от созерцания этого мужчины. Так и хочется со всей дури влепить себе пощечину. Но это будет громко и привлечет его внимание…
