I swear on Heaven and Hell
This is my revenge
На словах «это моя месть» снова встречаюсь взглядом с Алексом. На его лице выражение словно не может дождаться, когда закончится музыка, чтобы убить меня. «Готовься к мучительной смерти» — вот что вижу, поэтому отворачиваюсь и снова взлетаю буквально птицей на пилон, подтягиваюсь, переворачиваюсь вниз головой…
Но это еще не самое ужасное. На финальных аккордах песни, к Островскому подходит Эльза. Музыка затихает, в зале висит звенящая тишина. Все словно ждут взрыва, скандала. Не понимая, что происходит, но интуитивно. Паузу нарушает Эльза, своим восклицанием:
— Дуня?!
И тут же хватает Алекса за рукав:
— Дорогой, ты только не нервничай, тебе нельзя, и так уже неделю давление! Ох уж эти подростки, ну что с них взять! Я с ней поговорю… Все улажу.
Эльзе книги надо писать. Увидела картинку и придумала свою версию, да еще какую. Куда правдоподобней реальности. Похоже она решила, что Дуня бунтует. Что-то не поделила с Островским и таким образом решила насолить дядюшке. И самое противное — придется снова сыграть в этот театр абсурда. Тем более что главный кукловод похоже растерялся и не знает, что сказать. И лицо правда красное — ну в его возрасте и давление вполне себе может быть… Только глаза все еще блестят жаждой убийства и обещают:
«Вот только дождемся, когда свалит Эльза. Тебе не поздоровится, Гроза»
Эльза сама того не зная мне очень помогла. Сначала я выслушивала где-то с час ее причитания и болтовню в стиле «Как же можно так неблагодарно относиться к своему любимому дядюшке, он ведь все эти годы помогал вам финансово, ни в чем не отказывал, любит тебя, Дунечка, до умопомрачения»… и так далее. Так и подмывало рассказать Эльзе насколько любит меня дядюшка. Так, что еле уползла от него наутро… Но разумеется я бы ни за что не ляпнула такое вслух. Даже поймав себя на этой пошлой мысли, я покраснела. Баранова решила, что это краска раскаяния и она добилась нужного результата. Ну а я не стала разубеждать в обратном.
Помогла Эльза мне прежде всего тем, что уволокла Островского «от греха подальше» из клуба. Не знаю с какой целью он приезжал, но визит оказался провальным. Мне дали передышку. И снова два пути — сбежать или с открытым забралом встретить гнев Островского и отстоять работу, которая мне нравится. Я полюбила это место, коллектив, с Мадлен вообще лучшими подругами стали. Клуб начал понемногу приносить прибыль, и бросить все это только потому что я неугодна его хозяину… причем абсолютно по личным соображениям… Мне казалось неправильным. И Мадлен поддержала меня, когда застала в своем кабинете после разговора с Эльзой, в полном раздрае чувств.
— Как ты, Кира? — с волнением спрашивает с порога.
— Жива… едва. — отвечаю со стоном. — Худшего момента встретить «дядюшку» сложно придумать. А ведь прятаться собиралась. Конспирироваться. Дура безмозглая. И чего меня на сцену то понесло?
— Ты танцевала шикарно. Просто бомба, детка. Ты принесешь клубу огромную прибыль, если станцуешь хоть пару раз…
— Я не танцовщица, ты что! Это был эксперимент!
— Возможно, но где-то ведь занималась?
— Нет!
— Потрясающе… у меня нет слов. Это чувство ритма, ты будто сливаешься с музыкой в единое целое. Боже, Кира, от тебя взгляд невозможно было отвести! Ты поразила всех! Островский выглядел ошарашенным, я не знала за кем наблюдать, за ним или за тобой. Было ощущение что он видит перед собой восьмое чудо света… Никогда босса таким не видела. Если бы не знала хорошо вашу историю… я бы сказала…
— Сказала что? — поторапливаю запинающуюся Мадлен.
— Что это любовь!
— Ох, лучше молчи! Это скорее ненависть. Мне, по-хорошему, валить отсюда надо. Эльза помогла, утащила его… Но ведь он обязательно вернется… и тогда мне несдобровать. Скорее всего выкинет меня. Так зачем дожидаться неизбежного и травить душу ожиданием…
С этими словами подхожу к двери и в полном отчаянии, без сил, утыкаюсь в нее лбом.
— Нет, ты что! Мы вместе сделали это место! Без тебя я бы еще два месяца возилась! Ты не можешь уйти. Алекс не уволит тебя! А если попробует… я скажу, что уйду вместе с тобой!
Мадлен подлетает ко мне и крепко обнимает за талию.
— Ни за что не отпущу тебя, даже не мечтай.
— Спасибо, — крепко обнимаю ее в ответ. И признаюсь тихим голосом:
— Мне страшно.
— Ты не одна, прорвемся. И не так уж он страшен, не понимаю, чего ты так на него реагируешь.
— Как?
— Будто кошелек у него украла и ждешь возмездия.
— Я ничего не крала.
— Знаю! Я ведь образно… Ощущение что ты не все рассказала. Что-то еще было.
Действительно, про секс я не рассказала, да и разве можно о таком говорить? Я — не умела. Все это еще жгло меня изнутри, тревожило, сводило с ума. Сколько я буду вспоминать ту ночь? Сколько буду ласкать себя перед сном, закусывая губы, чтобы не застонать, потому что за одной стенкой бывший, а за другой — его бабушка, представляя руки Островского, его совершенное, мускулистое тело? Не хотела, чтобы он был предметом моих грез… Но он был. И я ничего не могла с этим поделать.
* * *
Как назло, Валерка решил именно сегодня активизировать свою галантность, позвонил и сообщил что заберет меня после работы. Потому что приготовил сюрприз. У меня на языке вертелось, что сюрпризов и так достаточно на мою бедную голову. Но промолчала и сказала, что жду. Тем более что в этот день нужно было задержаться до поздней ночи, помочь Мадлен с бумагами. А я сегодня не на байке, утром странно пофыркивал мотор — закинула своего коняшку знакомому механику. Так что Валерка даже очень кстати, может он даже неслучайно позвонил, а узнал от Петра, что мой байк в ремонте…
Это все неважно. Можно вызвать такси, можно добраться с бывшим, Мадлен сразу предложила подвезти, у нее старенькая тойота… Дело в другом. Едва я запрыгнула позади Валерки, и начала натягивать на голову шлем, как заметила паркующийся джип Островского! Тот самый, который я пыталась угнать…
Решительным шагом Алекс направляется ко мне, а я как испуганный кролик шепчу Валерке на ухо:
— Газу-уй.
Но тот не понимая, с чего такая паника, смотрит на приближающегося Островского.
— Слезай. Поговорить надо. — Хлестко приказывает мне.
— Эй, мужик, ты чего? Кто такой вообще? — басом вмешивается Валерка. А я сдерживаюсь чтобы не прыснуть — уж больно комично голос поменял, видимо, чтобы казаться опаснее. Вообще-то Валерка не трус, и не хлюпик. В качалку ходит, бегает по утрам. Но Острый его на голову выше… И красивее… Черт, ну вот куда мои мысли поскакали, а?
— Мой рабочий день окончен, мы можем поговорить завтра, — отвечаю Алексу как можно беспечнее.
— Нет, мы сегодня поговорим! — хватает меня за руку, дергает на себя как куклу.
