— Нет…
— Как! Это же из «Оттенков серого» песня. Мой любимый фильм! Какой там герой, ммм, так бы и съела.
— Дорогая, ты начальница, подо что скажешь, под то и станцуем. Но под «мечты» мы уже расписали движения… Придется делать новый танец.
— Значит станцуешь два! — воодушевленно восклицает Мадлен.
Островский (после поцелуя)
Выхожу из клуба, сажусь в машину, но вести не могу. В сердцах хлопаю по рулю. Да что ж за наваждение, мать твою! Маленькая выскочка делает мою жизнь невыносимой, а я ей это позволяю. Что это вообще такое было сейчас? Что за нахер? Позволил в клубе остаться, из жалости… связываться не хотелось, так себе объяснял… Но стоило услышать музыку и ее заливистый смех, не смог удержаться. Точно вор прокрался и наблюдал за тем, как Гроза репетирует. Глаз не мог отвести. Жадно скользил взглядом по точеной фигурке в коротких шортиках и задыхался от эротических фантазий, нахлынувших бурным потоком.
Не хочу, чтобы она перед толпой танцевала, понимаю это и угрюмо сжимаю губы. Но кто я такой, чтобы что-либо запрещать? Какие у меня аргументы? То, что Дуньку изображает?
Слабо, Островский. Слишком слабо и даже жалко. Пора заканчивать с концертом, сказать Эльзе правду. Почему-то теперь мне уже совершенно не важна ее реакция.
Прошел к выходу, но что-то заставило вернуться. Как одуревший от гормонов пацан, ей богу. Пошагал обратно. Подумал, может подвезти предложу. Каким местом я это подумал…
Она врезается в меня, и тут же окутывает запахом свежести, нежных цветочных духов. Ее тело влажное после тренировки. А я хотел бы, чтоб оно было влажным после секса со мной. Эта мысль разрядом в двести двадцать прошивает насквозь. Привлекаю Грозу к себе. Длинные черные волосы в беспорядке рассыпаны по плечам. Борюсь с желанием намотать их на руку. Потянуть к себе. Заглянуть в искрящиеся серо-зеленые глаза, увидеть в них желание.
Увидел смущение и растерянность, но это не остановило меня. Полные, сочные губы — полуоткрыты. Впиваюсь в них как одержимый. Меня затапливает горячей волной, джинсы становятся тесны, член твердеет и давит на ширинку, причиняя боль. Отдаюсь этому поцелую с бешеной страстью… с Эльзой у нас никогда так не было. Вообще редко целовались, она почти всегда была прической, помадой обеспокоена. Да и не хотелось целовать ее. А тут — оторваться не могу.
Но имя Эльзы портит момент. Что такое творю? Мне это не нужно, я прошел слишком долгий путь к пониманию, что готов к браку. Как говорится, хорошо погулял прежде, настолько хорошо, что теперь обязан быть примерным мужем, образцом… Но не получается. И откуда Гроза только взялась на мою голову…
Отталкиваю девчонку от себя. И понимаю, что хрень творю. Это ж мои проблемы, метания. Она то в чем виновата? Но если сейчас позволю себе хоть каплю нежности, которая затапливает сердце, при мысли насколько ей, наверное, сейчас больно и обидно, что вот так оттолкнул…Уже не смогу отпустить. Дотронусь — и не смогу. Уволоку в свою пещеру.
И откуда только во мне этот первобытный зверь проснулся, чтоб ему… Собрав остатки разума, ухожу. Не смогу ей дать ничего, кроме боли. А я не хочу, чтобы ей было больно. Лучше один раз показать себя козлом. Она переболеет. И я переболею.
Все это мне не нужно. Это отвлекало от дела, путало мыли. Да и помимо прочего — ну что у нас общего? И огромная разница в возрасте…
* * *
Наутро хочу извиниться, приезжаю в клуб, но как назло Эльза вырастает словно из под земли.
— Следишь что ли за мной? — спрашиваю мрачно.
— Что-то ты в клуб зачастил, игнорирует вопрос о слежке Баранова. — За Дуняшу беспокоишься? Ты не волнуйся… Я с ней поговорю. Думаю, смогу убедить, что тут ей не место.
— Я и сам могу справиться со своей… — Осекаюсь.
— Уверена, можешь, дорогой. Но женщине это проще…
Тут во двор въезжает Гроза со своим парнем, и я свирепею. Бешеная ревность охватывает меня. А оттого, что Баранова буквально пожирает меня взглядом, следя за реакцией, меня накрывает еще сильнее. Я словно в тисках, которые сжимаются все сильнее. Не могу смотреть на Грозу с другим. И на невесту свою тошно смотреть. Да и на себя самого в зеркале.
* * *
В день, на который назначено представление меня прорывает.
— Отмени чертово выступление, — заявляю Мадлен. Вызвал ее с утра пораньше, за час до начала рабочего дня. Невыспавшаяся, хмурая, смотрит на меня исподлобья, бормоча:
— Вот жешь неймется…
— Что?
— Да ничего, шеф. Причина? Чем наша Кирюня тебе поперек горла встала? Чем обидела?
— Она сотрудник клуба. Твой помощник. Не стриптизерша.
— Это будет не стриптиз. Ну серьезно, девчонка классно танцует. Старалась, ставила номер. Потом еще один. Обидно будет…
— Переживет.
— Это отбросит нас назад! Я сделала афиши, а найти замену не успею, всего пара часов…
— Ничего, ты что-нибудь придумаешь.
Гроза
Сегодня день моего выступления, паника начала накрывать с самого утра, как только глаза распахнула. Жутко боюсь, до дрожи в коленях. Валерка, заметив мое состояние, великодушно предложил подвезти, и я не стала спорить. Но меньше всего я ожидала, что Мадлен встретит меня в не менее нервозном состоянии. Интересуюсь что случилось и безмерно удивлена ответом.
— Запретил! Представляешь, вызвал за час до начала рабочего дня на работу и в категорическом тоне заявил, что выступать ты не будешь! Я уж и так и эдак… Нет, как это бесит! Вы оба!!!
— Я-то тут причем? — спрашиваю как можно невиннее, а в душе поднимается ликующая радость. Во-первых, оттого что танцевать не придется, а во-вторых… потому что запретил. Значит не безразлично ему… А это значит… Ох, даже задумываться боюсь. Запрещаю себе мечтать, но все равно… не выходит полностью заглушить поток розовый облаков, моментально заполнивших мою голову.
— А кто причем, дорогуша? Ты мне это… невинность не строй. Совсем мужика с ума свела. Танцевать он видите ли запрещает. Пофиг! Прорвемся!
— Будешь с шефом спорить? — ушам своим не верю.
— Нет… лишь обойду подводные камни.
— Это как?
— Да очень просто! Он запретил выпускать на сцену Грозу?
— Ну, по твоим словам…
— Это был риторический вопрос, не требующий ответа.
— Извини, — краснею, переминаясь с ноги на ногу, не понимая, что задумала Мадлен и от этого начиная нервничать.
— Короче нельзя Грозу, выпустим… да хоть Козу.
— Это как? — восклицаю испуганно.
— А вот так, — Мадлен поворачивается ко мне необъятным задом и начинает рыться в недрах шкафа. Раздается шум, треск, что-то падает, но начальница продолжает искать с усердием, пока не вытаскивает с победным воплем…
