Вспоминаю события сегодняшнего дня и мне становится не по себе. Наверное, он имеет право сердиться на меня, как начальник. Мы с Мадлен немного заигрались, это сложно не признать.
Не нужно было танцевать вопреки его воле. Все-таки он хозяин клуба. Платит мне зарплату… дает возможность заработать на хлеб насущный.
Я уже готова извиниться, стараясь казаться спокойной и собранной, выхожу из машины. Облизываю губы кончиком языка, откашливаюсь, чтобы начать свою покаянную речь.
— Вы совершенно правы, босс. Мне ужасно стыдно, и я готова понести любое наказание…
Островский выглядит опешившим от моих слов.
— Это новая игра, да?
— Что ты, никаких игр. Мне правда стыдно. Я извиняюсь. Если хочешь, можешь уволить меня, я пойму. Еще и невесту свою из-за меня обидел… Ужасно.
— Какую невесту?
— Эльзу. Баранову. — Смотрю на Алекса с недоумением. Разве вы не должны пожениться?
От его взгляда по коже начинают бегать мурашки.
— Должен. Был. — Отвечает в тон мне и я еще больше тушуюсь.
С трудом отрываю взгляд от горла Алекса — верхние пуговицы рубашки расстегнуты, узел галстука растянут, волосы слегка взъерошены. Выражение лица — смертельно уставшего человека, но так он еще сексуальнее.
— Я не понимаю.
— Похоже, свадьбы не будет, — горько усмехается Островский. — Ты рада? — вопрошает, подняв бровь.
Опускаю ресницы, надеясь скрыть свои чувства, вызванные его словами и пронзительным взглядом серых глаз. Трудно описать бурю эмоций, охвативших меня в этот момент. Островский теперь свободен? Но что произошло так внезапно? Или он прикалывается надо мной? Ведь сегодня вечером они были вместе, заявились под ручку и Баранова называла его «Саша»… Что он задумал? Что за игра? Хочет унизить меня, пошутить?
Делаю глубокий вдох, строю беззаботную мордашку.
— Очень жаль! Надеюсь, помиритесь. Ну, мне пора, дядь Саша.
Разворачиваюсь и быстрым шагом направляюсь к выходу из двора. Надо найти остановку… Хотя, слишком поздно. Хмель еще не до конца выветрился, я слабо соображала. Ладно, заверну за угол и вызову такси.
Но тут же раздались шаги позади. И вот я закинута на плечо, точно мешок картошки, Островский несет меня по направлению к своему дому. Что мне делать?
Кричать и бить его ногами?
Совсем не хочется. Мне до дрожи приятно его поведение пещерного человека. Вот просто до огромных мурашек по всему телу. Даже забываю о своих подозрениях. Растворяюсь в тепле сильного мужского тела. Ни грамма отдышки, бодрым шагом заходит в подъезд, нажимает кнопку вызова лифта. И только когда кабина открывается перед нами, ставит меня на ноги. Мягко подталкивает за плечи вперед.
Как только двери лифта закрываются, и он начинает движение вверх, Алекс впивается в мои губы жадным поцелуем. Я же, все еще распаленная своим недоверием и обидой, отталкиваю его от себя и влепляю пощечину. Не думая, машинально… и тут же пугаюсь своего поступка.
— Прости! — провожу ладонью по его лицу, ощутив, как ходят желваки на скулах. — Извини, я не хотела.
— Думаю, хотела. Наверное, я заслужил…
И снова начинает целовать меня, требовательные губы подчиняют себе, заставляют повиноваться, требуют всецелой отдачи. Руки жадно сжимают мое тело, гладят, стискивают, разжигая желание. Мужские ладони скользят вниз, обхватывают через тесные джинсы мои ягодицы, сжимают сильно, до боли. От этой неистово-жадной ласки, от безумного соития наших губ, у меня подкашиваются колени, чувствую внезапную слабость… Вцепляюсь в плечи Островского, чтобы не упасть. И тут двери лифта распахиваются, едва не падаю от неожиданности, но Алекс успевает подхватить меня.
— Зачем я здесь? — задаю ужасно глупый вопрос. Не могу не задать.
— Ты этого не хочешь? — хрипло отвечает вопросом на вопрос Острый.
Черт, что сказать? Хочу. Тело хочет, меня всю буквально трясет от желания. И от невесты своей он открестился… сказал, что свадьбы не будет. Ну и что? Он ведь не сказал, что меня хочет в невесты взять. Да я о таком даже и мечтать не смею…
— Хочу, — слышу свой собственный тихий ответ и безмерно удивляюсь. Не могла я такого бесстыдства произнести. Алекс как раз в этот момент распахивает дверь квартиры. И со сдавленным, хрипловатым стоном втягивает меня внутрь помещения. Берет за талию, и чуть приподняв, впечатывает в стену, вынуждая развести ноги, вжимается в меня пахом и бешено целует, жадно покусывая мои губы и отчаянно играя с моим языком.
Нас буквально трясет от страсти. Ни нежности, ни теплоты — одно только всепоглощающее желание.
Ощущение, что между нами полыхает даже воздух. Настолько сейчас горячо, мы буквально в эпицентре обжигающего урагана.
Непослушными пальцами дергаю рубашку Алекса, пытаюсь расстегнуть неподдающиеся пуговицы, чтобы прикоснуться к обнаженной коже.
— Подожди, маленькая, — хрипит Островский. — Не здесь. Давай дойдем до спальни.
Замутненным взглядом окидываю помещение и понимаю, что мы начали раздеваться в коридоре. Безумие. Хоть дверь заперли? Не хотелось бы, чтоб Эльза застала Острого с «племянницей». Эта отвратительная мысль отрезвила. Что я творю? Он будет считать меня распутной, легкой на передок, или как там еще подобных женщин называют. Я никогда к ним не относилась. Только Валерка у меня был… и вот он, Островский.
Нужно остановиться прямо сейчас. Не позволять случиться тому, что уже случилось однажды… Воспоминания, как уходила от него тем утром, без денег, как проститутка бежала от клиента, каждый раз причиняли боль. Второго такого утра мне не вынести. Но в то же время меня влечет к нему неодолимая сила, красивое волевое лицо притягивает взгляд, совершенная линия губ, едва заметный маленький шрам на подбородке, который только сейчас разглядела, так и манит дотронуться губами. Неодолимое влечение. Понимаю, что не уйду, не смогу найти в себе сил для этого.
И он словно понял это. Спокойно протянул мне руку, словно на сто процентов знал, какой будет ответ.
Вкладываю свою ладошку в крупную мускулистую ладонь и покорно следую за Островским в спальню. Увидев аккуратно застеленную кровать почему-то краснею. Мы как давно женатые супруги. Спокойно раздеваемся, вот только взглядами пылающими друг друга пожираем.
Когда на мне остаются лишь трусики, Алекс буквально набрасывается на меня. Властным жестом толкает на постель и накрывает своим телом сверху. Желание захлестывает нас обоих неудержимым потоком, затопив, снеся на своем пути все остальные чувства: тревогу, страх, неуверенность. Опаляет изнутри, до основания пронзает.
Его поцелуи медленные, жадные, язык властно врывается в мой рот, играет с моим языком, точно в намерении овладеть без остатка. Мое тело трясет точно в лихорадке от безудержной потребности в его прикосновениях, изо рта вырывается стон, когда чувствую, что его руки скользят по моим бедрам, проникают за резинку трусиков. Где горячо и влажно, и буквально ломит все от жажды его прикосновений. Никогда и ни один мужчина не будил во мне столь сильную жажду… От этой мысли мне вдруг стало страшно, лицо горит точно в огне от подобных бесстыдных мыслей.
