Просыпаюсь одна, это до дрожи напоминает мне нашу первую ночь. Тело ломит, но не так как в прошлый раз… Странно, вчера Алекс больше меня не тревожил, не будил ночью. Дал выспаться… Или не захотел меня больше? Почему вместо того, чтобы радоваться, что на этот раз ходить не больно, я грущу? Потому что боюсь — его желание стало меньше. Я, наверное, полная идиотка.
Никогда не была трусихой, а сегодня нет сил чтобы выйти из спальни. Так не хочется, чтобы сказка вновь оборвалась суровой реальностью.
С кухни доносятся восхитительные запахи, совсем как в прошлый раз. Вот только мысль о прошлом заставляет меня закусить до боли губу. Если снова будет холодным и неприветливым… только бы не разреветься.
Стараясь двигаться бесшумно иду на кухню. И замираю от возбуждающей картины — Островский в одном фартуке, колдует у плиты! Стоит ко мне спиной, и я буквально пожираю взглядом его упругие ягодицы. Честное слово, просто божественная фигура у мужика! Круче чем у Валерки, наверное, в миллион раз…
Я бы еще долго могла стоять и упиваться данной картиной, и мне бы не наскучило… Но тут Алекс словно почувствовав, что на него пялятся, обернулся. И на его лице расцвела улыбка! Неподражаемая, сексуальная, очень чувственная… она озарила его лицо и сделала еще красивее. Хотя, казалось бы, это невозможно.
— Вот блин, не успел, — произносит ворчливо, а глаза все равно сияют.
— Что? — переспрашиваю, не поняв его фразу.
— Хотел завтрак в постель тебе сделать, — смущенно признается Островский, и я таю окончательно и бесповоротно, распадаюсь на миллион бесконечно счастливых осколков.
— Это… мило. — отвечаю, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Мило? Хм, милым меня еще никто не называл, — ухмыляется Островский.
— Значит только мне повезло?
— Возможно.
Неожиданно для самой себя подхожу к Алексу, приподнимаюсь на цыпочки и целую в щеку. Он резко притягивает меня к себе вплотную, находит мои губы и отвечает страстным поцелуем. Задохнувшись от нахлынувшей страсти, пытаюсь сообразить, что делать дальше, что сказать, как повести себя?
В общем, завтрак мы, не сговариваясь, дружно решили оставить на потом. Вновь оказались в спальне, рухнули на постель, я — сверху. Немного смущаюсь новой позы, ерзаю, пытаясь слезть, но Алекс удерживает меня, не позволяя этого сделать. При свете дня он еще красивее, а я — ужасная растрепа и смущаюсь этого. Только зубы успела быстренько почистить в гостевой ванной, которую знала по прошлому визиту. Одеться толком я тоже не успела, лишь натянула трусики и старую футболку Острого, которую обнаружила на кресле рядом с постелью. И вот уже оба этих предмета ловко сняты, а я — обнаженная, краснею под внимательным, сканирующим, бесконечно острым взглядом, смущающим донельзя.
— Мне нужно принять душ, — шепчу, задыхаясь, потому что Алекс приподнялся и ласкает мою шею, прикусывает мочку уха, жадно вдыхает мой запах, вызывая дрожь в моем теле от этого собственнического жеста.
— Вместе примем… позже.
Закрываю глаза. Дыхание становится прерывистым. Если он еще раз поцелует меня, сойду с ума… Выгибаюсь в его объятиях, запрокидываю голову назад, чувствуя, как входит в меня, безумно твердый, невероятно горячий. Стон замирает в горле от восхитительного ощущения наполненности, пока Островский осыпает мои груди поцелуями, одновременно слегка покусывая. Меня захватывает его страсть и бешеный, затягивают в воронку нестерпимого наслаждения.
Позже мы с аппетитом завтракаем и шутим, как повезло, что в последний момент Алекс выключил плиту — а то остались бы голодными. Больше продуктов в его холодильнике нет.
— Давай вместе съездим в супермаркет, — предлагает Алекс. — Не самое романтичное место, зато полезное.
Да при чем тут, нафиг, романтика! Я на седьмом небе от того, что он не хочет расставаться со мной, хочет делать вместе самые простые вещи… И все-таки есть ощущение подвешенности — у него по-прежнему есть невеста…
— Наверное мне лучше поехать домой… На работе Мадлен выходной разрешила, — зачем-то торопливо поясняю, оправдываясь.
— К жениху? — едко спрашивает Алекс.
— Мы давно расстались. — Объясняю искренне.
— Раньше ты другое говорила.
— Да… от злости.
— Злилась, значит, на меня? За что?
— Не знаю… Все очень странно.
— Ты права, — со вздохом соглашается Островский.
— Жениха у меня никакого нет. Хочу чтобы ты это знал. Мы расстались больше года назад. Но когда меня выгнали из дома, больше пойти оказалось не к кому. Ужасная ситуация.
— Тебя выгнали из дома? — с удивлением переспрашивает Алекс.
— Отчим. Мама уехала далеко. А он разозлился, что замуж отказалась выходить за сына его друга…
— За Валерку?
— Нет… другого…
— Слушай, у тебя не жизнь, а Голливуд прямо.
— Меня это совсем не радует, поверь.
— Сложно поверить в такие катаклизмы на пустом месте.
— Ну а у тебя, все понятно и просто? — отвечаю обиженно.
— Было… пока тебя не встретил.
— Ну знаешь, хочешь на меня все свалить? — возмущаюсь до глубины души.
— Нет. Я рад, что ты появилась. Не особо рад хаосу, и тому что придется разрулить… да и будущее наше туманно. Но уже плевать.
— Серьезно?
Он говорит немного размытыми фразами, но я словно сердцем чувствую суть — он готов все изменить и попробовать со мной! Это невероятно, настоящая сказка. Меня затапливает ощущение неземного блаженства. Самое невероятное и сладостное признание в любви, а ведь я получала признания, предложения, выслушивала дифирамбы не раз… Но именно сейчас готова воспарить от счастья. Неужели это и есть любовь?
Мы закупились огромным количеством продуктов в ближайшем супермаркете, самом дорогом, естественно. Ужасное расточительство, как по мне, о чем я не удержалась и заметила ворчливо. На мое удивление Островский сказал, что я права. Но он так привык, и не умеет вести правильно хозяйство. И ему точно пригодится такая как я.
Такая кто? Помощница? Любовница?
Эх, уточнить смелости не хватило. Но после мы раскладывали продукты, дурачились, готовили спагетти болоньезе, занимались сексом в коридоре — даже до спальни не добрались, пока соус доходил… Поужинали, посмотрели телевизор… В общем, ночевала я опять здесь.
* * *
Утром Алекс как всегда проснулся рано, я начинала к этому привыкать. Услышала его пробуждение, но сделала вид, что сплю, хотя трудно было дышать спокойно и размеренно, когда сердце стучало неровно, и наблюдать за ним из-под ресниц… Лежу с закрытыми глазами, свернувшись калачиком, натянув на себя простыню по самый нос. Островский тихонечко выскальзывает из спальни. Неужели все-таки получу завтрак в постель… Как же хочется, а еще больше — не хочется вылезать из уютного кокона одеяла… Но сегодня надо появиться на работе, иначе Мадлен в розыск подаст, да и неловко мне поступать так с подругой, которая ради меня столько сделала.
