— Прости, Кира, — поворачивается ко мне Островский и я киваю. Конечно, им надо поговорить, объясниться. И все же ревность ледяным кольцом сжимает внутренности. Не хочу чтобы он с ней ехал. Все мое существо вопит об этом. Но вслух не произношу ни слова. Алекс и Эльза покидают клуб, а я стою и пялюсь им вслед, ненавидя себя за то, что не могу заглушить чувство ревности. Абсолютно непродуктивное, губительное чувство…
— Ну и зачем ты ей это позволила? — подливает масла в огонь, разгорающийся в моей душе Мадлен. — Она же специально сцену закатила.
— Она узнала, что я не племянница. Думала она все волосы мне повыдергает…
— А вместо этого ты ей показала знатный хук, — ржет Мадлен, хлопая меня по плечу. — Молодца, девица! Объяснила белобрысой выдре что почем.
— Это ужасно неприятно… все это. Чувствую себя гадко
— Почему? Тебя ж Островский заставил племяшку играть. Вот и пусть расхлебывает.
— Он мне сегодня предложил жить вместе, — вырывается у меня.
— Да ты что!! — округляет глаза Мадлен. — Вот это новость! За нее срочно шампанского надо выпить! И до их пор молчала! Сказала между делом. Разве подруги так поступают?
— Да не было у меня времени, — отвечаю смущенно. — То работа, потом Валерку нелегкая принесла, тоже чуть все не испортил, воспылал он, видите ли, снова здорово…
— А, не остывший бывший — хуже тараканов в квартире, — сочувственно кивает Мадлен. — Травить надо беспощадно.
— Угу, завтра же дихлофосу побольше прикуплю, — хихикаю в ответ.
— А что, идея, — подмигивает Мадлен.
Мы усаживаемся за самый дальний столик, нам приносят ледяное шампанское. Дорогое, вкусное. Смакуем его за приятной беседой, не замечая как час проходит за часом. Очухиваюсь за второй бутылкой, понимая что передо мной дилемма. Ночевать то мне негде! В глубине души надеялась, что Алекс поговорит с невестой, разрулит и снова в клуб за мной приедет. Хотя бы потому что знает — идти мне некуда. Если только к Валере. Но после сегодняшнего что-то совсем не хочется. Да и Островскому это вряд ли понравится.
Но не появился, чем вызвал новые переживания и терзания. Вдруг передумал? Может Эльза его переубедила? Может он и сам уже пожалел о скоропалительном решении все поменять в своей жизни. А я тут воздушные замки строю…
В результате, Мадлен, добрая душа, пригласила меня к себе. Я была уже порядочно пьяна, от расстройства что Алекс завис с бывшей, налегала с двойным усердием на вкусный напиток. Дома у Мадлен мы еще немного выпили, она даже начала рассуждать о том, что неплохо бы взять выходной. Но потом решили, что завтрашний день для этого — слишком напряженный в плане поставщиков и прочих неотложных дел. И пожелав друг другу сладких снов отправились на боковую.
Глава 14
Утром просыпаюсь и первая мысль — черт, я ведь так и не позвонила Нико! Настолько увлеклась обсуждением с Мадлен наших отношений с Островским, что про родную мать, можно сказать, забыла. Ужасная дочь! Мучаясь сильным похмельем и не менее сильными угрызениями совести, прошу у подруги телефон. Помимо дочернего долга меня мучает любопытство — что эти две женщины, Нико и Эльза, наговорили друг другу?
Мама отвечает после второго гудка.
— Да! — рявкает раздраженно в трубку. — Кто это?
— Это я, мам.
— А, я так и подумала, — ничуть не удивляется родительница. — У тебя ведь теперь фишка, да, дочь? Звонить с чужих телефонов. А что, так ведь интереснее, веселее, наверное, на нервах матери играть.
— Мам, какие игры! Послушай, я дико извиняюсь, но ты должна меня понять. Ты уехала, а твой ненаглядный выгнал меня из дома…
— Что? Я первый раз об этом слышу! Что произошло? Что ты опять натворила?
— Ничего. За прошлые грехи — за помолвку. Мне пришлось у Валеры кантоваться, мам. А так как мастерскую закрыли — искать работу.
— Ты должна была приехать ко мне! Ладно, не хочу по телефону, столько новостей — голова пухнет,
— Что тебе вчера сказала та женщина, мам? Которой ты позвонила.
— Да ничего особенного. Но в то же время много странного. Сначала уверяла, что я не туда попала. Потом я описала тебя… и она напряглась, судя по тону. Она была крайне вежлива, но почему-то уверяла, что не знает никакой Киры, а девушка, которую описываю — племянница ее жениха. Потом предложила встретиться…
— А ты что? Согласилась?
— Почему нет? Надо же разобраться… почему тебя считают племянницей некого Островского… Это надо же, я сначала подумала — розыгрыш! Александр Островский! Может, потомок классика? Кто в здравом уме от такого родства окажется? Ты правда знакома с Островским, дочка?
— Это мой начальник, — произношу нахмурившись и сосредоточенно потирая лоб. Не представляю, как выпутаться из клубка, который все сильнее закручивался вокруг меня… И Алекс пропал… ни звонка, ни СМС на худой конец… Неужели не понимает, как это неприятно? Уехал с бывшей и пропал… Что я должна думать?
— Новая работа, новое жилье… Ты с Валерием сошлась? — недовольным тоном вопрошает Нико. — Глупо! Сто раз говорила, от парня толку не будет!
— Нет… давай поговорим при встрече. Только не знаю, где лучше встретиться…
— Не кривляйся и дуй домой! — восклицает Нико. — Я поговорю с Николаем. Уверена, он уже остыл.
— Что-то не хочется. Может он — остыл, а мне не улыбается снова приходить туда, откуда выгнали как собачонку.
— Ты же понимаешь что сама виновата! Не надо было с помолвки сбегать.
— Мам, я не хочу по телефону это обсуждать. Да и в принципе эту ситуацию. Надеюсь, этот несчастный брошенный жених нашел утешение с одной из моих сводных сестер.
— Представь себе! Скоро свадьба у Стефании. А ты свое счастье проморгала.
— Очень за нее рада.
— Не сомневаюсь!
— Во сколько приедешь?
— Завтра в пять.
— Я приеду на вокзал.
— На мотоцикле? Я ни за что на него не сяду!
— Раньше садилась…
— За мной Николай на машине приедет.
— Тогда мне, наверное, не стоит там появляться. Может в нашем любимом кафе пересечемся?
— Хорошо, — вздыхает мать. Но я должна буду передохнуть с дороги. Тогда утром, послезавтра.
Я от всей души надеялась, что до нашей встречи мою мать не понесет нелегкая встречаться с Эльзой. Настаивать и уговаривать Нико об этом я не рискнула — она всегда все делает наоборот, так что мои просьбы могут иметь обратный эффект.
Думая об этом, а еще больше — о том что Алекс до сих пор не дал о себе знать, в самом мрачном расположении духа, бреду на работу. Мадлен уехала раньше, а мне велела отоспаться. Теперь еще и из-за этого себя грызу — надо было наоборот, предложить помощь. Я же в тот момент думала только о своих личных переживаниях…
