Господину свое место, слуге свое. Точка. Андрей Васильевич это четко объяснил. Просвещал меня по основным правилам поведения, ну и выплыло. В карете, тет-а-тет я могу ехать с мужем. С сыном. С каким-либо родственником, лучше, не дальше второго колена. После брака допускаются еще и родственники мужа. А вот посторонние мужчины, будь там хоть кто, уже должны ехать отдельно. И для слуг исключений нет.
Дверца кареты закрылась, и я отправилась домой.
Стоит ли отмечать, что и кроме слуг меня никто дома не встречал?
***
Слуги ко мне были настроены не слишком доброжелательно. Оно и понятно, народ такой - всегда будут на стороне кормящей их руки.
Преданность?
Благородство?
Исключительно в пьесах Мольера. Край - в исторических фильмах. Да и за что им быть мне преданными? За факт моего существования? Вот радость-то!
Дать я им ничего не могу, как вела себя княжна Мария примерно представляю - как кошка в западне, кому ж охота связываться? Конечно, все были на стороне отца и мачехи. А я тут так, не пришей кобыле хвост.
Так что я бросила сумочку на столик и поманила пальцем ближайшего холуя.
- У меня голова кружится, проводи меня в мои комнаты.
Холуй подошел, оглянулся на моего 'сопровождающего'. Ага, после поездки на запятках, на нем живого места не было. Ночью как раз дождь прошел, луж на улице хватало.
Прикасаться даже пальцем к этому мега-поросенку никому не захочется. Так что мне предоставили руку, я оперлась на нее, изображая немочь бледную, и позволила себя отвести.
А там...
Пять комнат.
Пять!
Ежь твою рожь, зачем мне столько?
Осмотр позволил выделить гардеробную, спальню, гостиную, кабинет и нечто вроде будуара. Санузел совмещенный прилагается к спальне. Неплохо. Хотя обстановка - повеситься тянет. Ощущение, что живешь в розовом яйце с оборочками. Жуть жуткая.
Марии, наверное, нравилось. Мне же...
Мне было все равно. Долго я здесь не задержусь, а значит, и переживать нет смысла.
Попробовать поговорить с отцом?
Хотя бы.
А вот и звонок для прислуги. Я потянула за хвост с кисточкой, и минут через десять дождалась не особо умного вида служанку, которая присела в чем-то вроде реверанса.
- Что изволите, ваша светлость?
- Мой батюшка дома?
- Да... в кабинете.
- Один?
- Да, ваша светлость.
- Проводи меня.
Служанка поклонилась - и пошла чуть впереди и сбоку.
***
Кабинет отца был в другом крыле. Пришлось идти через весь дом... да, не привыкла я к такому. В таких домах только музеи устраивать.
Мраморные полы, тяжелые шторы, колонны, картины...
Красиво?
Безусловно! И кричит не только о богатстве, нет. Еще и родословная, которая у Горских длиннее, чем у китайских хохлатых. Лет пятьсот мы насчитываем... мы, они - какая разница?
Я теперь тоже Горская, а вот надолго ли? Игра масть покажет.
Вот и тяжелая дубовая дверь. Служанка постучала и доложила.
- Ее светлость, к вашей светлости... разрешите?
- Пусти...
Я кивнула служанке, мол, благодарю, и спокойно вошла в кабинет.
Да, начальство во все времена одинаково. Огромный письменный стол, заваленный бумагами, диван, пара кресел, шкафы, за столом - мой папенька.
- Ты? Кто позволил?
Он что - жену ожидал?
Недолго думая, я прошла в кабинет подальше и села в одно из кресел.
- Не знала, что мне нужно специальное разрешение, дабы повидать родного отца.
Подействовало ненадолго. Папенька на минуту смутился, но если сейчас его не притормозить чем-то новым, он разорется. Стопроцентно.
Не любят такие, когда их на место ставят.
По счастью, у меня был хороший рычаг..
- Вы продешевили, отец.
- Что?
Этой постановки вопроса князь точно не ожидал. Слез, соплей, криков - безусловно. Но вот такого заявления?
- Вы продешевили, соглашаясь на предложение Демидова.
- Вот как? И с чего ты так решила? Мне кажется, что он еще и переплатил, - не удержался мой отец.
В этом месте мне бы полагалось взвыть что-то патетическое, вроде: 'Как вы можете так низко ценить родную дочь!!!' и удрать, размазывая слезы. Увы...
Последний раз я плакала, оказавшись в мексиканском ресторане. Знаете, какой острый соус они делают?
Не знаете?
Повезло.
- Отнюдь. У вас есть Государев родословец?
- На полке посмотри.
Да, эта книга была не чета ротмистровой. Но Демидовы и в ней нашлись, и свои соображения я изложила.
Князь посмотрел на меня нечитаемым взглядом.
- И что ты предлагаешь?
- Поторговаться, - пожала я плечами. - Вы знаете, за что ценятся магини земли.
Князь знал. Благодаря ротмистру знала и я.
Земля же.
Плодородие по определению.
Магия земли была намного больше свойственна для мужчин, есть такое. Но женщина... Магиня земли могла выносить потомство даже от безнадежного бесплодного. Даже с проклятием.
Даже...
Вот в принципе - от кого бы я не залетела, у меня будет здоровый ребенок, многочисленное потомство и прекрасное здоровье как во время беременности, так и после.
Князь погладил подбородок и посмотрел на меня.
- Что тебе с этого?
- Личная выгода, - улыбнулась я. - Исключительно она.
- Какая же?
Ну да, меня в сделку включали, как товар. А у колбасы не может быть своего мнения о потребителе.
- Если я рожу ребенка господину Демидову, то хочу, чтобы на его счет была положена определенная сумма денег. Равно как и на мой, личный. Господин Демидов уже немолод, да и проклятие, если оно есть, постарается не оставить ему шансов. Не хочу зависеть от его родни.
- Насколько крупной должна быть эта сумма?
- Тут я во всем полагаюсь на вас, батюшка. Возможно, мне придется вернуться с ребенком под родительский кров? Случись что? Или - не придется?
Щелчки шестеренок в голове князя было слышно без фонендоскопа. Перед ним вырисовывались интересные перспективы.
И пока помолвка не заключена...
- Я подумаю над этом. Иди, Мария. Был через два дня, тебе надо готовиться.
