- И что? Теперь... все?
Я фыркнула.
- Ну, не все. Сам понимаешь, мир этими двумя улицами не заканчивается. Но поработать придется. О нас будут в первую очередь расспрашивать наших соседей, а что они скажут... понимаешь?
Понимали все.
И что скажут, и как скажут... береги честь смолоду? Поговорка?
Принцип жизни.
Нагадила мамаша за пять лет столько, что еще сорок не отмоемся. А надо... хоть ты бери, да и переезжай. Но бросать все достигнутое уже не хочется, да и не факт, что на новом месте луче будет.
Так что - работаем.
- О лошади я договорилась, десять рублей в месяц - отличная компенсация неудобств.
- И что теперь?
- И ничего. Завтра мы с тобой едем в Лощинку, а Арина и Петя занимаются хозяйством. Послезавтра я еду, а вы занимаетесь хозяйством. А в среду мы идем на прием. Я и Арина в качестве сопровождения. Так что Ариша, договаривайся с куафером, с портными и прочими на утро среды. Приводим себя в порядок, хоть как-то.
Арина хлопнула глазами.
Я подняла руки и показала их девочке.
- Руки, волосы, лица... да много чего. Даже платья надо еще раз померить и подогнать. Забегаемся.
Арина в это не особо верила, но и спорить не стала.
***
Понедельник - день тяжелый?
Это еще не то слово. Это хуже, чем тяжелый.
Чего мне стоило организовать одну доставку...
Спасибо Савелию Акимовичу, золотой человек. В свою пользу, конечно, но золотой.
Я с ним договорилась о жемчуге. Тщательно проверила все на клейма мастера и поговорила с мужчиной. Тот согласился взять нитку по справедливой (я проверила в ювелирках) цене, с правом выкупа мной, как только я вступлю в наследство. Правда, сверху накинул еще десять процентов, но это по-божески. Годовых же, не месячных, в моем мире банки больше драли...
Хотя сколько-то да сэкономила.
А охрана?
Сторожа найти в Туманную Лощинку мне просто не удалось. Никто, никто не хотел идти сюда сторожить. Утешало и другое - воровать сюда тоже полезут не сразу, все же дурная слава далеко летит. Но сколько надолго ее хватит?
Рабочие...
Два десятка человек разной степени заросшести и растрепанности. Одеты вразнобой, что у всех одинаковое - это выражение глаз. Злобное...
И ошейники.
Тоненькая полоска кожи.
Казалось бы, что в этом такого? Не кандалы, не цепи, но эта кожа каким-то образом срастается с человеческой. Снять - только с куском мяса, а на шее это чревато. Давно уже умельцев не находилось. Тут надо хирургом быть, да и шрам потом останется такой, что ни один маг не залечит.
Двое солдат при них.
- Доброе утро, - улыбнулась я.
- Утро доброе, барышня, - улыбнулся один из солдат. Явно прощупывает почву.
- Мария Петровна. Синютина, - представилась я. - А вы?
- Терентий Иванович. А это Поликарп Кузьмич, - кивнул солдат на напарника. - Мы, можно сказать, теперь у вас постоянные гости.
Я кивнула.
Логично, выделить на свой участок отдельных людей. Они и специфику работы будут знать, и связи наладят, и общий язык с руководством найти постараются. Притрутся, примелькаются...
- Рада знакомству. Я вперед поеду, скоро должны стройматериалы доставить, приму пока все. А там и вы подойдете.
- И то... езжайте, барышня.
Полтора часа я ждала работников. Но арифметика все равно неплохая. Полтора часа туда, полтора обратно, восемь с хвостиком часов на работу. Отлично!
А пока ждала, успела принять первые возы с досками и инструментами. Проверить все и наметить фронт работ.
А еще...
Скиты.
Точнее, их остатки.
Пока Ваня был занят важным делом, стерег материалы, я решилась.
А именно - вошла в дом.
Я-то знала, куда ступить и как шагнуть, чтобы крыша мне на голову не рухнула.
Как это было? Тогда, несколько столетий назад? Я закрыла глаза и представила себе.
Вот молодой мужчина, чем-то неуловимо похожий на Демидова, несет тело красивой девушки куда-то в потайное убежище. На тонких губах предвкушающая ухмылка. Жестокая, скотская...
Двое охранников переглядываются, но ничего не предпринимают. Что им до несчастной Аниты? Наплевать и позабыть.
Лежат на кроватях, беседуют, ждут... объедков с барского стола ждут. Им не впервой, они уже ловили для барина крестьянских девок, они же и закапывали то, что он них оставалось. Нелюди, твари такие...
Вот двое монахов.
Они стоят на коленях перед иконой и молятся. То, что они могут сделать.
Единственное....
К их чести, они и рады бы остановить Демидова, но - как? От них ничего не зависит, шаг в сторону и им просто свернут шею. Рассказать кому-то?
Но этим краем правят Демидовы, кто пойдет против них?
Остается лишь молиться за вразумление жестоких и не осознающих. Хотя как можно не понимать, что другому тоже больно? Небось, как самого бы Демидова прижали, мигом бы сообразил.
Они молятся.
А тем временем, в потайном подвале Нита рожает мальчика. Корчится от боли, кричит... ребенка на руки принимает Демидов. И отдает матери. Но излагает свои условия.
Зря.
Доведенная до отчаяния, Нита призывает всю свою силу.
Монахи умирают быстро. Равно как и охранники. А вот Демидов...
Тому приходится хуже всего. Но Господь милостив...
А вот тела...
Я медленно касаюсь стены дома. За столько времени скиты вросли в землю, покрылись мхом, да и раньше...
Дерево - растет из земли, над ним тоже есть моя власть. Я медленно провожу пальцами по бороздкам в пушистом покрывале. Мох щекочется, словно бархат, такой мягкий и гладкий...
- Дай им покой. Пожалуйста, дай им покой...
И вижу, как расступается земля.
Это не отпеть и похоронить, нет. Но четыре костяка теперь никто не найдет. Не выкапывать же их?
Их втянуло куда-то глубоко, обволокло землей, упокоило и успокоило.
Пусть покоятся с миром...
Души?
Тут я ничего не скажу. Но мне кажется, что души ушли уже давно. Каждая - своей дорогой. Охранники вниз, монахи... тут мне сказать сложно. Может, наверх, а может, и тоже вниз. Можно творить зло, а можно знать и не пресечь. И это вполне равноценно в некоторых случаях. Хотя не мне и судить.
