«И что ты мне сделаешь, дорогуша? Ударишь добротой? Пырнешь вежливостью? Расстреляешь милосердием? Или запинаешь до смерти сочувствием и великодушием?»
Папа говорил: «Победить слабого — не сила. Не дать победить себя сильному — это сила». А еще папа напоминал, что добро должно быть с кулаками.
И Соня поняла, что надо сделать.
Глава 6
Новое прочтение заповеди. Ночные походы в гости
Никто не успел слова сказать. Матвей с перегнувшейся через него Анисьей все еще тянули Соню за локоть и майку назад на скамью. Савелий и Сабрина орудовали ложками и делали вид, что ничего особенного не происходит. Толстяк ухмылялся. Его мерзкий оскал поставил точку в выборе что делать и делать ли.
Соня вырвалась, с подноса Ингвара руки подняли нетронутую тарелку с первым блюдом и нахлобучили, перевернув, толстяку на голову.
Остолбенели все. Особенно — Матвей и Анисья. Соня нарушила главное правило, без которого жизнь превращалась в ад — относиться к другим как к себе. Никто не хотел получить крем-суп на макушку, пусть уже негорячий, но оттого не ставший менее неприятным. В глазах стоял страх: на светлой Земле поступить так было за гранью разумения. Здесь, на Луне, за это могла последовать суровая кара — отправка к тем, для кого поступать так — нормально.
Ингвар молча обтекал, впервые не зная, что сказать. Взор ошалело бегал, лицо вытянулось, на нем застыло полное непонимание. Жидкая кашица стекала по лбу и щекам, капала на одежду, пачкала плечи, спину и руки. Ингвар, словно в ожидании помощи, глядел на Савелия и Сабрину, но они не поднимали глаз от тарелок. Сначала они «не замечали», как он брал чужое, и радовались, что это происходит не с ними, а теперь не хотели оказаться на его месте.
Поняв, что помощи не будет, толстяк вернул взгляд на виновницу своего позора:
— Ты не имеешь права!
— Ты тоже, — ответила Соня.
Она была спокойна и знала, что сказать дальше. Понимание пришло внезапно и вселило уверенность в своих силах. «Добро должно быть с кулаками» — не просто слова. Это высшая мудрость. В переводе — «Софья Максимовна». И да будет так.
— Брать чужое без спросу — все равно что красть, — начала Соня. — У вас нет заповеди «не укради»?
— У нас есть заповедь «не попадайся», — буркнул Ингвар.
Он никак не мог прийти в себя. Вопреки ожиданиям ему дала отпор девчонка, обязанная подставить вторую щеку. Кинуться на нее с кулаками — восстановить против себя всех. А он хотел быть не изгоем, а командиром, и сомнения читались в глазах: что сделать, чтобы вернуть превосходство? Ответа не находилось. А Соня гнула свое:
— Если у тебя что-то украдут — тебе же это не понравится?
— У меня трудно украсть, — процедил Ингвар. — Кто тронет меня или что-то мое, долго не живет.
Прозвучало угрожающе, но Соня чувствовала — это лишь слова, за которыми ничего не стоит. За слова нужно отвечать, без поступков они — ветер. На Луне Ингвар имел такие же права, как остальные, и не отважился бы на что-то серьезное, что позволял себе дома. Наказания, озвученные андриками для нарушителей системы, заставляли думать, прежде чем что-то делать. От порицания до полного уничтожения — внушительный арсенал. Особенно последний пункт.
Соня заговорила — громко, чтобы донести до каждого:
— Все заповеди и законы сводятся к одному: относись к другому так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Я хочу, чтобы все поступали по этому правилу, иначе мы не сможем нормально жить и общаться. Поэтому требую: если я без спросу возьму что-нибудь чужое, поступите со мной так же, как я поступила с Ингваром. По-моему, это справедливо.
Вот и сказано главное.
У Матвея с Анисьей открылись рты: они представить не могли, что заповедь можно толковать не только с позиции слабого. Ингвар ошарашено сглотнул. Савелий и Сабрина не смели поднять глаз от тарелок.
В наступившей тишине раздался голос андрика:
— После ужина — отход ко сну. Через десять минут стемнеет. Вечерами вам будет предоставлено свободное время, но сегодня — исключение, рекомендуем всем отдохнуть и осмыслить произошедшее за день. Кто поужинал, могут разойтись по комнатам.
Соня вышла из-за стола. От всплеска эмоций подрагивали коленки, хотелось уйти, но оставлять ситуацию в таком виде нельзя. Два шага к испуганно сжавшемуся Ингвару дались с трудом, но Соня заставила себя их сделать.
— Прости, — сказала она. — Думаю, ты и сам понимаешь, что был неправ. Я тоже неправа и поэтому прошу прощения. И хочу, чтобы все мы отныне поступали друг с другом так же — как хотели бы, чтобы поступали с нами. Ты меня простишь?
Донеслось бурчание Матвея:
— Сначала пусть он извинится.
Соня пожала плечами:
— Это его дело, а мне стыдно за свой поступок, и я не хочу, чтобы между нами остались непонимание и, тем более, напряжение. Ингвар, ты простишь меня?
После трех мучительных секунд толстяк кивнул, с его головы снова капнуло.
— Спасибо. — Соня развернулась, подхватила самый мелкий из кокосов и ушла к себе.
Естественно, уснуть не получилось. Соня ворочалась в постели, в сотый раз прокручивая в мыслях: правильно ли поступила? Андрики не вмешались, значит, все нормально. В то же время нормальное с точки зрения закона не всегда правильно для совести, об этом кричит вся мировая история. Если закон и совесть тянут в разные стороны — что выбрать? Что главнее для человека и для общества, в котором он живет? Совершенный Соней поступок Сони был дерзким и даже злым, в мире светлой Земли так делать не принято. А если другого языка темные не понимают? Но опускаться до пещерных привычек, зная, что между людьми возможны другие отношения — путь обратно в пещеры.
Соня не могла успокоиться. Она очень старалась понять Ингвара, мысленно принять на его сторону, докопаться до мотивов. В сущности, Ингвар не виноват. Он поступил плохо, но его так воспитали. Теперь он страдает от этого. За действия, которые его исковерканное сознание считает правильными, Ингвара будут сторониться или, того хуже, ненавидеть. Вместо общей любви — общая ненависть. Жуть. Как же страшно быть темными. И как же их жалко.
Свет за стенами давно померк, в небесах зажглись звезды. Только Луны не было. Потому что комната с родным видом — на Луне. Фантастика.
Тук-тук, — раздалось в тишине. Сразу донесся голос Сабрины:
— Соня, ты спишь?
Соня села на постели, поправила пижаму и разрешила:
— Заходи.
Сабрина вошла. Она еще не переодевалась, поэтому разулась у входа и в изумлении замерла перед открывшимся за стенами ночным видом:
— Твой дом?
— Да. — Соня гордо огляделась. — Пока он один такой, но скоро все будут жить как мы. — Взор Сабрины потускнел, и Соня поняла, какой ляп допустила. — Прости, никак не привыкну, что мы из разных миров. Кстати, андрики сказали, что сегодня свободного времени не будет, как же ты вышла?
