— А как было на самом деле? — спросила Соня.
Папа переглянулся с мамой. Она пожала плечами.
— На самом деле всегда не так, как в рассказах, — сказал он. — На какой-то миг я забыл, что добро должно быть с кулаками, и мое же добро обратили против меня.
— А если не общими словами? — попросила Соня.
Папа снова оглянулся на маму. Она промолчала.
— Однажды требовалось дать отпор, а я, в соответствии с воспитанием, хотел решить дело терпением и великодушием. И меня пырнули заточкой. Как же я в тот миг захотел домой! В момент, когда самодельный нож коснулся груди, время остановилось, и мы с противником замерли в неестественных позах. К нам подошли два андрика — остановка времени их не коснулась. «Вы оба поступками и желаниями доказали нецелесообразность дальнейшего здесь пребывания». Через минуту я оказался дома.
Соня поглядела в небо:
— Уже близко.
Свет приближался. Он приближался быстро для материального тела, но для света — очень-очень медленно. На луч совсем не похоже, иначе были бы вспышка и удар по глазам. Свет, который несся навстречу, лучше назвать сиянием. Оно неслось к Земле искристым туманом, и от него нельзя было оторвать взгляд.
Мама с папой обняли Соню, между ними протиснулся и влез в прощальные обнимашки неугомонный Мишка.
— Пора, — сказала мама.
Глава 3
Пора. Полет. Добро пожаловать
Впервые за много лет в глазах сильной и волевой мамы Соня увидела слезы.
Все отошли, свет упал на землю и захватил ее, как песчаная буря, где вместо песка и пыли — искорки света, которые горели изнутри, как звезды, и непрестанно двигались, словно живые. Уже в нескольких шагах все было по-прежнему, маму, папу и Мишку буря сияния не затронула. Было похоже, будто с Луны на Соню направили луч прожектора.
Застывшую с открытым ртом, ее окутала сверкающая пелена. Вне светового тумана все стало блеклым и невзрачным, точно все краски мира заменили одним серым цветом. Зато вверху…
Глаза отказывались верить. Захватило дух. Такого неба Соня еще не видела. От горизонта до горизонта бездонную черноту пересекал густой Млечный путь, и каждая звездочка в нем, казалось, глядела на Соню и приглашала в гости. Небо дышало радостью встречи и приглашало знакомиться ближе.
Рядом из дымки соткались две фигуры. Высокие, статные, с немигающим взглядом. От кожи исходило внутреннее свечение, одежду составляло нечто старинное, из намотанного вокруг тела полотнища. От фигур веяло той галактической пустотой, куда только что глядели глаза.
Андрики. Настоящие. Здесь, на Земле!
Андрики поклонились. У Сони в голове раздался отчетливый голос, хотя ни на одном из лиц не двигались губы:
— Мы за тобой.
Соня оглянулась. Мама, папа и Мишка исчезли, их словно бы перенесло в другую Вселенную. Здесь были только свет и невероятное предвкушение счастья.
— Я готова.
Соню взяли под руки, и…
Во сне она летала по-другому. Сама. Сейчас ее несли вертикально вверх, но тело не висело на чужих руках, оно тоже летело, направляемое с боков.
Пушистые влажные облака промелькнули за пару секунд, со всех сторон раскинулась безбрежная, отливавшая голубизной, мутно-свинцовая ширь. Ветер не бил в лицо, при этом чувствовались и скорость, и холод, и запахи. Невероятно. Еще одно чудо.
Запахи быстро исчезли. Разряженная стратосфера, куда не забирались обычные самолеты, дирижабли и, тем более, надводники-экранопланы, ударила по нервам бесконечной безжизненностью.
Глядеть вниз было страшно. И незачем. Вся красота и мощь мира находились вверху. И Соня смотрела вверх.
Луна. Звезды. Галактики. Прочерки метеоров. Планеты.
Соня узнавала каждую планету; в отличие от нулей ее память не только находила и воспринимала, но и усваивала информацию. Не нужен поток, не нужны очки дополненной реальности, чтобы назвать Марс Марсом или отличить Юпитер от Сатурна. Для нулей жизнь на Луне превратится в ад, они не приспособлены к жизни вне потока.
Соня покосилась на невероятных спутников. Вживую, если так можно сказать про андриков, их видели только взрослые — в прошлом, когда тоже были двенадцатилетними. Ни до, ни после училища андрики с людьми не пересекались. Изображения, вынутые из памяти вернувшихся, показывали нечеловечески красивых существ — внешне людей, но бесполых и бесстрастных, эмоционально похожих на роботов, которыми, в сущности, и являлись. Андрики — роботы будущего, исполнители воли своих создателей. Мишке во сне являлся именно такой.
Интересно, а кто-нибудь пробовал распечатать андрика на принтере — на домашнем или поселковом? Андрики — искусственные организмы, значит, их можно повторять. Когда вернется, Соня обязательно попробует.
Казалось, что за спиной у них развеваются крылья. Или это сияние оставляло за собой след, как комета — свой хвост? Или воображение разыгралось.
Полет. Почти как во сне, но там она летала сама, а здесь ее несли, как пушинку на руках, чудесные андрики, похожие на ангелов с древних рисунков.
— Вы похожи на ангелов, — сказала Соня.
В безвоздушном пространстве голос разнесся как звук скрипки в концертном зале — звонкий, чистый, вибрирующий. Отчетливый и глубокий. Будто живой. Как Сонин дом отличался от прочих, так голос в космосе был не похож на звучание человеческой речи в атмосфере.
— Бывало, что нас называли и так, — произнес андрик, что летел и поддерживал справа. — Каждый воспринимает по-своему, поэтому у нас много имен и прозвищ. Но суть одна. Твое дело — понять ее правильно, если хочешь на следующий уровень.
«Следующий уровень» немного напугал, мама говорила о нем как о чем-то отвлеченном, о деле далекого будущего, когда люди будут повелевать не только пространством, но и временем.
— Я не хочу на следующий уровень. Я хочу домой. — Соня знала, что андриков нельзя обмануть, поэтому добавила: — Посмотреть Луну, и сразу домой. Так можно?
— Можно все, но люди этого не понимают.
— Значит, вы плохо объясняете.
— Мы не можем дать больше, чем человек способен взять.
Луна стремительно приближалась, и Соня умолкла. Расспросы подождут до приземления, а такой полет уже никогда не повторится.
До приземления? Ха-ха. Надо привыкать к «прилунению», на время учебы домом станет Луна.
Соня оглянулась назад.
Земля. Огромная. Цветная. Только ради этого зрелища стоит идти в космонавты. Изумительный вид казался отчетливым и близким, будто перед глазами поставили телескоп. На снимках из космоса все не так сочно и величественно.
В ушах звенело от невыносимой тишины.
На Земле у организма работал вживленный слой защиты от перепадов температуры, радиации и воздействия опасной химии, а в крови находились микрочастицы с кислородом — когда воздух не поступал через дыхание, кислород пускался из них в кровоток, и человек мог спастись или, если ситуация не позволяла, хотя бы не умереть до прибытия помощи. Соня пользовалась этим, когда купалась подо льдом.
