– Нет, – принял решение папа. – Видишь, Мой Сладкий Сыночек зеленый свет включил. Значит, хотел просто отдохнуть от проблем. Пойдем отсюда. А то полночь приближается. Как бы нам самим тут при свете стоя не отключиться.
Мама Героя кокетливо хихикнула, и они вышли, прикрыв дверь. Сонное состояние Риза улетучилось. Он сел на кровати. На часах было без десяти двенадцать. Впрочем, Риз и без всяких часов отлично ориентировался во времени. Он вылез из-под одеяла и выглянул в окно. На улице не было ни души. Каждый закоулок был освещен холодным белым светом. Риз удивился тому что люди, создавшие электричество, не додумались до телевизора, компьютера, телефона, холодильника и микроволновки. Хотя, возможно, всего этого просто в их семье нет, а в других есть? Ризи решил воспользоваться ночным временем для того, чтобы побывать в других квартирах и все это выяснить, пока их обитатели видят свои любимые сны – хоть детские, хоть взрослые. Уличные фонари несколько раз мигнули и, как показалось Ризу, стали светить слабее. Шортэндлонг еще немного постоял у окна, размышляя о превратностях судьбы, затем задернул штору и выглянул в коридор. Была без одной минуты полночь.
Во всей квартире царила совершеннейшая темнота. Только из комнаты Риза лил мягкие зеленые лучи маленький настенный ночник. Да и тот странно мерцал, словно дергался. Риз плотно прикрыл дверь в свою комнату. Теперь вокруг была полная, абсолютная темнота. Из игры в забывчивого героя Ризенгри запомнил, что Лиза спит всегда при свете. Но дверь в комнату сестренки также была плотно прикрыта. Ни тонкого лучика оттуда не проникало.
Поскольку Шортэндлонг видел в темноте так же хорошо, как днем, он спокойно пошел через всю квартиру к выходу. Но дойти не успел. На полдороге с пространством вокруг него что-то произошло. Что-то совершенно невероятное. «Как если сквозь бетонную стенку впервые проходишь!» – подумал Ризенгри. Впрочем, тут же отпустило. Состояние это длилось недолго, всего несколько секунд. Потом наваждение схлынуло. Риз тряхнул головой, убедился в том, что все окончилось, и решил продолжить свой путь. Но тут он вспомнил о том, что забыл сменить пижаму на наряд для улицы, и решил вернуться в свою комнату.
Однако дверь его комнаты не поддавалась. Разумеется, Ризу ничего не стоило пройти сквозь нее. Просто это было странно: никакого замка, никакой защелки – одна круглая ручка – и не открывается! Ризи попробовал еще раз. Безрезультатно. Он хмыкнул и собрался уже было привычно юркнуть насквозь, но тут дверь родительской спальни распахнулась, и в коридор вышел Папа Героя собственной персоной. Он щелкнул выключателем, увидел Риза, недобро перекосился в лице и сразу же завопил:
– Что ты тут торчишь в этой дурацкой пижаме?! Если уж передумал отдыхать и решил ночных снов посмотреть, то надо же переодеться! Разве тебя не предупреждали человеческим языком о том, что мы сегодня во сне идем в гости?! Что за ребенок – сущее наказание! То с незнакомцами не здоровается, то помощника спасает, то разговоры про слонов подслушивает, то новую сущность себе придумывает – дебильнее некуда. То ночник включает, то за минуту до Смены его выключает…
На крик отца выскочила мама. Она была в поношенном вечернем платье с большим декольте.
– Вот ведь олух! – присоединилась к отцу мать. – Сию секунду марш переодеваться! Мы должны прийти первыми, иначе все самое вкусное съедят! Ну, чего ты стоишь?
Родители, один злее другого, дружно буравили глазами Риза. Но не мог же он в их присутствии нырять сквозь стены!
– У меня дверь не открывается, – промямлил Риз.
– Что-о-о-о???
Родители переглянулись и с ужасом уставились на Риза, как набожные монахи каменноугольного периода на привидение из будущего. Затем отец сказал:
– Подожди. Как это «не открывается»? Ты хочешь сказать, что ты оставил в своей комнате ночник включенным, вышел в коридор и закрыл за собой дверь – и все это за считаные секунды до Смены Дня и Ночи?!
Ризенгри опустил голову. На самом деле ему, конечно, ни капельки не было стыдно, это чувство ему отродясь не было знакомо. Но он был умный и внимательный. Одного дня, проведенного на этой планете, хватило ему, чтобы оценить средний уровень эмоциональности местных жителей. Они краснели, бледнели, плакали (Лизка), восторгались по малейшему поводу (Мария) и так далее.
– Да, – скрипя зубами, сказал отец, – если сын – неполноценный, то это надолго. Ох, моя бы воля, я б тебя так отлупил бы – просто за милую душу!
– Ой, Володенька, милый, не надо! – взмолилась мама. – Ну ты же знаешь, это будет такой скандал! Мы утром проснемся, никто из нас, как обычно, ничего не вспомнит, а ребенок избитый. Тем более Герой. Это ж такое будет! Это ж нам потом всю оставшуюся жизнь придется при свете спать! А мы даже не будем помнить, за что!
– Да не буду я его бить, – отмахнулся от жены Володенька. – Что я, маленький, что ли, чтобы мне прописные истины рассказывать? Это ты своему охламону дурному расскажи. Нет, Людмила, ну вот что теперь с ним делать?
– Может, он наденет твой старый фрак? – робко предложила мама. – И пойдем.
Но даже ей самой было ясно, что это не выход из положения: тело Риза, то есть тело ее родного сына Вениамина, было щуплое, невысокое. А его отец Владимир Бесов был мужчина под два метра ростом.
«Все-таки интересно, куда ангелы дели настоящего Веньку, который тут жил до меня? – подумал Ризи. – И почему его назвали, как меня? И сколько вообще в мире существует планет, примерно одинаковых?» Он решил поскорее найти Дюшку и порасспрашивать его. Может, у Дюшки больше информации. Ризи много раз пытался выяснить истинное устройство мироздания у своей сестры, Дженифер. Но она неизменно отшучивалась, отвечала общими фразами, а если он начинал наседать, улетала.
– Пойдем без него! – сказал отец. – Пусть один дома сидит, раз такой дурак!
– Ночью, один, без света в незапертой квартире?
Папа не нашелся, что ответить. Зато нашелся Ризи. Он сказал:
– Почему без света? Вот же в коридоре свет горит. И в спальне. И в других комнатах, если что, можно включить свет. Ну дверь мою заклинило, это точно.
Но ведь в этом нет ничего страшного, я могу на диване в гостиной поспать. А завтра вызовем мастера и…
Папа в ярости схватился за голову, чуть ли не выдирая из нее клоки волос, застонал и скрылся в спальне. Мама бросилась было за ним, но передумала и подлетела к Ризу.
– Бес, мне тяжело об этом говорить, но ты просто полный придурок!
В этой фразе Риза порадовало только то, что его наконец назвали нормально – Бесом, а не Нашим Героем, Моим Сладким Сыночком, Венечкой или еще невесть как. Мама между тем продолжала:
– Весь свет, зажженный ночью, – это Свет Ночи. Он тебя не защитит. Мы же тебе это уже сто раз объясняли. Я бы еще поняла, если бы это Лизка спрашивала. Но ты же уже давно взрослый, должен же соображать. Лиза и все маленькие дети сейчас находятся под защитой Света Дня.
– Какой же это свет дня? – не выдержал Риз. – Солнце давно закатилось, а это все обычные лампочки. Что в этом коридоре, что у Лизки. В чем разница?
