Солнечное летнее утро было свежо и прекрасно. Кое-кто, так же как и Риз, вышел побегать. Бодрая сухонькая старушенция в шляпе с огромным количеством узелков поливала пышно цветущую клумбу. Риз хотел было уже с ней поздороваться, но старушенция воскликнула:
– Риз Шортэндл, милый мой мальчик! Наш Герой! Я назову свой новый букет в твою честь, можно?
Ризенгри понял, что они знакомы, поэтому здороваться с ней не стоит.
Моисеич, оказывается, тоже был любителем бега по утрам.
– Кто рано встает, тому в работе повезет! – одобрительно процитировал известную местную поговорку Моисеич. – А я уже, признаться, подумал, что ты окончательно подсел на взрослые ночные сны и теперь до самой пенсии раньше полудня просыпаться не будешь!
Ризи не сразу нашелся, что ответить. Как-то выкрутился.
Они молча побежали к реке. Моисеич был немолодой, но его тело было отлично натренировано. Бежал он легко, как шел. Ни одышки, ни намека на усталость. Ризу тоже бежать было – что дышать.
– Я сегодня при зеленом свете спал, – сказал Риз через некоторое время.
– А я обычно предпочитаю легкий оранжевый или густой синий, – признался Моисеич. – Хотя для здоровья синий – это, конечно, не очень полезно. Но я ведь не злоупотребляю…
Ризи понимающе кивнул и осторожно сказал, тщательно взвешивая каждое слово:
– У меня к вам есть один деликатный вопрос. Я не знаю, наверное, это очень неприличный вопрос и его нельзя задавать, поскольку…
– О! – перебил его Моисеич. – Я никогда не сомневался в том, что ты – очень хорошо воспитанный молодой человек и вчера поздоровался со мной исключительно потому, что спасение Бяк-Бяка отняло у тебя массу душевных сил…
– Не стоит преувеличивать мои положительные стороны, я этого явно не заслуживаю в той мере…
Правда, основы речевого этикета Земли-4 Ризу дались без особых сложностей?
– Ну и о чем ты собирался меня спросить? – наконец поинтересовался Моисеич, когда с этикетом было покончено.
– А вы ночные сны смотрите?
Моисеич неожиданно рассмеялся:
– Тоже мне еще, деликатный вопрос! Риз Шортэндл, ты просто прелесть! Я уж думал, ты спросишь, отчего у меня нет детей! Нет, детка, я не смотрю ночные сны. Никогда.
Риз, честно, ожидал, что тема ночных снов будет на Земле-4 запретной. А оказалось – ничего подобного! Фантастика, да и только!
– А почему вы их не смотрите?
– А потому, что в этих ночных снах нет никакого толку. Дорогое и сомнительное удовольствие. Вот сам посуди. Что тебе снилось – никогда не помнишь. Не высыпаешься за ночь и теряешь потом золотое утреннее время на то, чтобы все-таки выспаться и восстановить силы. С желудком постоянные проблемы. Одно время, в молодости, давно, когда я постоянно смотрел эти сны, мне бывало так плохо, что и четырех красных пакетиков в день не хватало. Пузо надутое, хоть караул кричи. Потом вообще ужас начался. Провалы в памяти. Засыпаю дома, просыпаюсь неизвестно где. Ну собственно, что рассказывать. Наверняка ты историй, похожих на мою, за всю жизнь тысячи слышал. Просто не из моих уст, да и то только потому, что я в ваш дом недавно переехал.
– И тогда вы сами решили спать при свете и не смотреть ночные сны? – уточнил Риз.
– Ну да! – уверенно ответил Моисеич. – А что оставалось делать? Однажды Силы Тьмы отправили меня знаешь куда? В квартиру совершенно посторонней, абсолютно незнакомой мне женщины! Причем, что особенно удивительно, я оказался там в чужой одежде. У меня раскалывалась голова, все болело. Да я еле мог передвигаться! Разумеется, нам тут же пришлось обратиться в отдел Странных Случаев. Они посоветовали мне несколько дней спать при свете и посмотреть, не станет ли мне лучше. Мне стало значительно лучше. Потом я еще пару раз пытался смотреть ночные сны, но ничем хорошим это не окончилось. Во время первого же сна я, видимо, свалился с кровати и переколотил в своей спальне все, что там было, сильно порезав себе при этом руки. А во время второго вывалился из окна, сломал себе позвоночник и чуть инвалидом на всю жизнь не стал. Восемь месяцев в гипсе валялся. После этого врачи категорически порекомендовали мне спать только при свете. Я следую их советам – и вот, как видишь, отлично себя чувствую!
Они добежали до реки.
– До косы и обратно? – предложил Моисеич.
– Нет, спасибо, мне пора, – отказался Риз. – Я с сегодняшнего дня хочу начать работать в «Скорой помощи». Помогать людям. Вчера я говорил с Михаилом Михайловичем о моем желании, и он мне разрешил…
– Что??? – поразился Моисеич. – Ты сказал, что ты хочешь работать помощником, и тебе разрешили работать помощником? И не посоветовали отправиться на прополку морковки или на часовую фабрику? А самодисциплина? А правильное воспитание подрастающего поколения? Далеко же пойдет наше общество, если каждый сопливый, извиняюсь, пацан будет заниматься тем, чем он хочет, а не тем, чем ему следует заниматься! Нет, в мое время…
– Да нет, я просто неправильно выразился! – попытался успокоить его Риз. – На самом деле я хочу заниматься этими, как их там… четырехколесами, вот. Но Михал Михалыч сказал, что раз у меня получается лечить, то он рекомендует мне срочно начать работу в «Скорой помощи». С сегодняшнего дня. А я сам этого вовсе не хочу, нет. Мое желание – это научиться делать, что надо…
– А! – утихомирился Моисеич. – Так бы сразу и сказал. А то вводишь общественность в заблуждение. Ладно. Беги на свою работу. Раз такие дела, то я тебя задерживать не буду.
Любитель оранжево-синих сновидений Моисеич побежал в сторону косы, а супермутант Ризенгри Шортэндлонг повернул обратно к городу.
Утренняя городская газета (точнее, утренняя тетрадка) уже вышла из печати. Портрет Риза красовался на первой странице. Теперь с ним почти не здоровались – кивали, улыбались и тут же отводили глаза, из деликатности. Здание «Скорой помощи» он нашел без труда. Бяк-Бяка на месте не было. Его отправили в санаторий до осени – лечить сердце. Сегодня дежурной помощницей была некая Зигмунда ибн Тихонова, тихая флегматичная особа с собранными в пучок светлыми волосами и таким же светлым, собранным в пучок взглядом. Ее представила Ризу яркая, очень смело одетая в исключительно короткую юбочку девушка, настоящая красавица. Только чересчур уж худенькая, просто прозрачная.
– Благодарю, Элиночка, – прервала девушку дежурная помощница Зигмунда ибн Тихонова. – Ты слишком преувеличиваешь мои достоинства. Просто работа на таком ответственном месте накладывает на челове….
– Что вы, что вы, – начала Элиночка, помахивая ресницами.
Риз понял, что это надолго, и принялся, не стесняясь, пожирать глазами Элиночку Обмен любезностями оборвался на шестой минуте.
– А давайте выпьем чаю! – предложила вдруг ибн Тихонова.
На Ризенгри эта фраза произвела необыкновенно сильное впечатление. Разве Днем можно пить чай? Ведь его заваривают из трупов настоящих живых листиков! На Элину предложение это никак особенно не подействовало. Наверное, она уже не раз пила чай на несонную голову. Если Риз удосужился бы вместо поисков еды пролистать свои школьные учубники по психологии, он бы знал, что чайная церемония – это просто одна из достаточно известных методик, позволяющая людям сблизиться. Конечно, заваривать кипятком листики и потом пить выпущенные ими соки кощунственно и недопустимо, но разве совершенное вместе недопустимое не сближает более всего?
