Чайная церемония немного напоминала ночной ритуал Поглощения Живой Пищи. Заварочный чайник был игрушечного размера, а чашечки и того миниатюрнее, ровно на четверть глотка. Зигмунда ибн Тихонова бросила в чайник ровно три крошечных чайных листика, принесла им массу глубочайших извинений и решительно плеснула кипятком. Элина поднесла чашечку к губам с таким видом, будто по меньшей мере собирается поцеловать ядовитую змею. Краска с ее лица схлынула, и девочка сидела, похожая на мраморное изваяние. Впрочем, она честно сделала положенный глоток и вернула пустой наперсток на место. Лицо Риза невольно выразило удивление. Сам-то он проглотил чай без всяких эмоций. Зигмунда тоже. Заметив выражение Риза, дежурная помощница сказала:
– Ты напрасно удивляешься, Герой Риз Шортэндл. Элина еще не взрослая. Она еще не видела ни одного взрослого сна. А известными современными психологами точно доказано, что человеку, не видевшему взрослых снов, очень сложно делать то, что не исключительно запрещено и порой крайне необходимо для раскрытия внутренних ресурсов личности. Сейчас наши лучшие умы думают над тем, как бы проникнуть в загадку ночных снов, но пока эта тайна все еще остается тайной.
– Да, и физики думают, – добавила немного порозовевшая Элина. – Вот что с пространством в полночь происходит? Когда я вырасту, то есть через два года и три месяца, я обязательно стану секретным физиком. И займусь этим вопросом. У меня есть одна идея. Можно поставить такой хитрый эксперимент, который позволит многое прояснить.
– Вот что, милочка! – строго прервала ее Зигмунда ибн Тихонова. – Пока ты еще не выросла, оставь все свои мысли о физике в сторонке. Вот научишься с удовольствием заниматься тем, чем неинтересно, – тогда и переходи на работу в институт физики. А сейчас познакомь Риза с тем, что ему надо будет делать. Кстати, Герой Риз, а ты кем хочешь быть, когда вырастешь?
– Я хочу четырехколесы проектировать, – отрепетированно отчеканил Риз. – И пятиколесы тоже.
– Что? Какие еще пятиколесы? Разве такие существуют?
– Я их изобрету. У меня есть одна хорошая идея. Можно попробовать…
– Так, все ясно, – оборвала своего нового сотрудника на полуслове Зигмунда. – Никакой самодисциплины! Только оба и думаете о своих желаниях. Немедленно прекратить! Идите заниматься делом.
Ребята ушли. Элина привела Риза в большую комнату, с пола до потолка уставленную стеллажами с кипами бумажных папок. Девушка бросала на Риза странные взгляды, но постоянно отводила глаза, дергая вниз мини-юбку и облизывая губы.
– Тебе очень идет этот наряд, – совершенно искренне сказал Риз. – А я сегодня забегался и даже переодеться не успел.
– Мне надо носить короткие юбки для раскрытия внутренних ресурсов личности, – пояснила Элина. – А вообще, ты же помнишь по школе, мне все длинное нравится.
– О да, я помню, – важно кивнул Риз. – А это все что?
Он кивнул головой на полки.
– Это наша работа, – объяснила Элина. – Она на самом деле не такая уж неинтересная, к ней вполне можно привыкнуть. И не страшная. Все-таки не ядовитую картошку копать.
Риз подошел к первой попавшейся полке и взял в руки верхнюю папку.
– Да ладно тебе! Не такая уж картошка и ядовитая! Если бы это была мутировавшая картошка с общей корневой системой…
Ризенгри осекся, сообразив, что болтает просто невесть что. И быстро спросил:
– А для чего ее вообще копать?
– Как для чего? Силам Ночи на съедение. Чтобы они людей не трогали. Герой Риз, ты что, тебе опять плохо, да?
– Нет-нет, я в порядке! – быстро ответил Риз. – Но мы много болтаем. Надо работать. А в чем заключается моя новая работа?
– Твоя работа такая же, как моя. Надо прочесть все истории здоровий и расклассифицировать их по какому-нибудь психологическому признаку. По какому – можешь выбирать сам. Вот и все.
Диди. Если на человека заводят историю болезни, то он невольно приобретает уверенность в том, что он болен и его надо лечить. А если никакой истории болезни нет, а есть только история здоровья, то все свои болячки можно воспринимать как временные недоразумения. А это для душевного равновесия гораздо полезнее.
– Ага, – кивнул Риз. – Делов-то! И сколько здесь этих историй?
– Четыреста пятьдесят восемь тысяч триста две.
– Сколько?! Да у нас столько живых людей в городе не наберется!
– Ну правильно. Живых людей у нас двадцать пять тысяч семьсот один. Но ведь истории тех, кто нас оставил, тоже нужно обработать. Вот смотри…
Элина продолжала рассказывать, но Риз слушал ее вполуха. «Двадцать пять тысяч семьсот один человек! И только один из них – Дюшка! – в отчаянье думал Риз. – Ничего себе задали мне задачку ангелы!»
– В той комнате – старый архив, – продолжала Элина. – Там те, кто давно умер. Я как раз с них начала. Здесь – которые не так давно умерли. А вон там, в большом зале, – живые. В комнате за залом – экстренные обращения. Если на папке есть черная полоса – значит, этот человек смотрит ночные сны. Если две черных полосы – давно смотрит, но с ним все нормально. Если черная и желтая – значит, он болел и ему было рекомендовано смотреть сны реже. Если черная, желтая и красная – значит, болезнь обострилась и смотреть сны небезопасно. Если зеленая – значит, человек отказался смотреть сны, но он здоров. Если… Риз! Прости меня, пожалуйста, но почему ты так упорно смотришь на мою юбку? У меня очень некрасивые ноги, да? Ты скажи, я не обижусь…
Риз взглянул красавице Элине прямо в глаза и сказал:
– Да у тебя просто обалденно красивые ноги! Неужели ты в этом сомневаешься? Я смотрю потому что ты мне очень нравишься!
– Я тебе не верю! – поджала губки Элина. – Если я тебе нравлюсь, почему ты не бросаешься завязывать узелки на моих носочках?
Риз моментально опустился на колено и завязал на носочках Элины сразу три узелочка. Девушка расцвела. Вопрос о красоте ног больше не поднимался. Сообщив еще кое-какие общие сведения о папках, Элина собралась уйти в крайнюю комнату к своим покойникам. А Ризенгри решил начать с живых, которые обращались за помощью. Их было меньше двадцати пяти тысяч. Один из них – Дюшка. Знать бы, как его вычислить…
Глава 10. История болезни вениамина бесова
– Ой, кстати! У тебя не найдется, случайно, лишней чистой тетрадки? А то я из дома ничего не взял, не сообразил.
У Элины просто челюсть отвисла от удивления.
– Да, конечно, если тебе нужна тетрадка, я сейчас принесу. В магазин сбегаю. Он на параллельной улице, рядом, но… Прости за нескромный вопрос, а почему ты сам не можешь пойти в магазин? Риз Шортэндл! Тебе опять плохо! Давай я отведу тебя к Зигмунде.
– Да нет же, – отмахнулся Риз. – Мне не плохо. Просто, понимаешь, я не могу пойти в магазин, потому что забыл дома эти… Ну, как там они у вас называются… Такие круглые или бумажные, вот!
