– О, Бьорки, это ты! – обрадовался Мамаш. – Друг детства! Заходи, дорогой, заходи!
Он поспешно стал слезать с велотренажера, зацепился тапком, чуть не шлепнулся.
– Привет, привет! – расплылся в улыбке Бьорки Мымбе, гуманоид с Земли-28, который появлялся на Земле-75 только в виде местного аборигена (впрочем, в нем всегда можно вычислить приезжего). – Извини, что отвлек тебя от утренней физической зарядки.
– Что ты, что ты, не отвлек, не отвлек! – замахал руками Мамаш. – Я уже закончил!
Бьорки бросил взгляд на экранчик. Там высвечивался путь, который проехал Мамаш, – число было немаленьким. «Не врет!» – одобрительно подумал Бьорки. О том, что это расстояние набежало за пятнадцать лет, он, впрочем, не знал. Друзья детства заключили друг друга в объятия.
– Как ты? Как поживают твои родители? Сестра? Давай выпьем сок-сок! За встречу! У меня тут есть бутылочка…
Мамаш оперативно полез в некое подобие буфета (в спальне любого Великого Изобретателя должен находиться буфет). Пожалуй, сок-сок – это последнее, что сейчас хотел Бьорки, но, желая уважить хозяина и соблюсти традиции, отказываться он не стал.
– Родители мои живы и здоровы, передают привет и подарки Великому Изобретателю и его семье, – отозвался он. – Подарки внизу, их еще не выгрузили…
– Живы и здоровы. Хвала ангелам, хвала ангелам! – одобрительно закивал Мамаш, откупоривая бутылку сока-сока и разливая ее по пыльным стаканам. – Мои тоже живы и не жалуются. Матушка семнадцатое платье к празднику купит… Ты же останешься на праздник? Я сейчас же велю почистить твои комнаты. Слуги у меня, придурки ленивые, должны все комнаты в месяц раз пылесосить, да разве ж они это делают? В Фтопку бы их всех! Ну, за встречу!
Бьорки безо всякого энтузиазма поднял стакан с соком-соком (на дне под мутной жидкостью был виден трупик молодой мухи, угодившей в паучьи сети):
– За встречу!
Диди. Сок-сок – не алкогольный напиток, как можно было бы подумать. То есть в нем есть какой-то процент алкоголя, но его меньше, чем в обычном кефире Земли-12 или цомонне Земли-13. Однако в нем присутствуют вещества, подбадривающие нервную систему, как кофе. Кофе имеет примерно одинаковый вкус и на нашей Земле-12, и на Земле-13, так что можно подробнее не объяснять. Также сок-сок часто сильно горчит. Поэтому дети и женщины его не любят.
– Вряд ли я смогу остаться на праздники, – с сожалением покачал головой Бьорки, отпив сока-сока. – Дела, дела… А как поживает твоя семья? Здоровы ли наследники?
– А что им будет, здоровы, придурки! – пожал плечами Мамаш, но тут же быстро поправился: – Все живы и здоровы, слава ангелам!
Он налил по второму разу. Муха в стакане Бьорки оторвалась от дна и всплыла, покачиваясь на паутине, как на плотике.
– Ты, смотрю, без сестры в этот раз, – продолжил Мамаш. – Ангелы перестали наконец давать ей эти странные секретные поручения? Они такие страшные… Но ты не волнуйся, я – никому-никому Ни слова!
– Я тоже – никому! – перейдя на шепот, очень серьезно закивал в ответ Бьорки. – Если мы хоть кому-то проговоримся, нас немедленно отправят в Фтопку!
Мамаш вздрогнул. Только не в Фтопку! Только не в Фтопку! Мамашу Мумушу было очень жалко своего друга Бьорки и его несчастную сестру Лещщу Волею судеб он был в курсе тайного задания ангелов, которое вынуждена выполнять Ле. Жуткая янтарная штуковина, превращающая Лещщу в крысу, хранилась в закрытой на сто замков комнате в подвале его замка. Мамаш был там один-единственный раз. Страху хватило на всю оставшуюся жизнь! А Лещща и Бьорке Мымбе спускались туда каждый раз, когда приезжали в город по заданию ангелов. Они приезжали не тайно, вроде как в гости. Иногда вдвоем, но чаще с неразговорчивой глупой служанкой. Ночью потихоньку спускались в подвал, где Ле на сутки становилась крысой по заданию ангелов. Если бы в замке кто-то поинтересовался, где Лещща, надо было говорить, что она приболела и проведет день в своей гостевой комнате. Но местонахождением гостьи никто ни разу не поинтересовался. Наверное, потому, что им глупость не позволяла: двенадцать уколов было только у Мамаша. Всего с момента переселения Мамаша Мумуша в замок Ле и Бьорки приезжали около десяти раз.
– Если мы хоть кому-то проговоримся, нас немедленно отправят в Фтопку! – страшным шепотом повторил Бьо.
– Я не хочу в Фтопку! – тоже перейдя на шепот, проникновенным голосом выдал Мамаш. – И вот что я скажу: мне жалко твою сестру! И тебя жалко. У меня задание – каждый день крутить педали на тренажере, да думать о бутылке и изобретениях. Нелегкое задание, прямо скажем! Но зато работать не надо, пончиков ешь – не хочу, другой еды завались. Всем своим женам я, знаешь, сколько платьев купил? Не сосчитать! Дети мои, братья, сестры – все могут не работать! Потому что я – Великий Изобретатель. Мне жаль, что ты не Великий Изобретатель. Смотри. Если бы ты тоже был Великий Изобретатель, твоя сестра имела бы много платьев, много пончиков каждый день и мало заданий от ангелов…
– Ну… я не знаю… – Бьорки несколько растерялся. – Я не изобретатель… Боюсь, у меня не получится придумать ничего нового.
– А ты попробуй! У тебя получится! – загорелся вдруг Мамаш. – Я тебе сколько хочешь бутылок пустых могу одолжить. Ты их покрути-покрути в руках – и придумай!
Мамаш бросился было за бутылками, но друг детства решительно остановил этот благородный порыв, ухватив за рукав.
– Сначала мы с сестрой должны выполнить последнее поручение ангелов, – очень серьезно и твердо проговорил он.
– О, так Лещща приехала?
– Она появится тут вечером, после того, как все отойдут ко сну. Никто не должен ее видеть на этот раз. Мы в последний раз спустимся в подвал, отопрем замки и превратим ее в крысу. Ты никому не должен говорить об этом.
– Никому не скажу! – заверил его Мамаш. – Буду спать, как все, а вы делайте, что вам велят ангелы!
– На этот раз тебе придется спуститься с нами, – мягко возразил Бьо.
– Что??? Зачем??? Нет! Нет.
– Чтобы запереть дверь, – объяснил Бьорки. – По заданию ангелов мы с сестрой и наша служанка останемся в подвале, а ты закроешь дверь на сто замков и поднимешься наверх.
– Я?! Нет! – Мамаш взволновался так, что опять вспотел.
Он вскочил со своего места и забегал по спальне, схватившись рукой за сердце.
– Нет, Бьорки, нет, друг, даже не проси!
– А я и не прошу! При чем тут я? – хитро прищурился Бьорки. – Это задание ангелов. Для нас всех и для тебя тоже. Не веришь – спроси у них сам!
Каждый Великий Изобретатель имеет прямую связь с ангелами и может вызывать их в любое время. Для этого у всех изобретателей есть такие штуковины, которые называются телефонами. Мамаш знал, что, чтобы поговорить с ангелом, ему достаточно просто поднять трубку на этой штуковине. Но телефона и беседы с ангелами он боялся еще больше, чем компьютера и Фтопки, вместе взятых. Поэтому, побегав еще немного по комнате, он смирился с судьбой, хряпнул еще соку-соку и обреченно вздохнул:
