– Я тебе как другу, а ты… Разве ты не понимаешь, что я каждую ночь подвергаюсь смертельной опасности?
– Ладно, прости, – отсмеявшись, сказал Риз. – Так и быть, сегодня ночью я постараюсь защитить тебя от «смертельной опасности»!
– Ты?
– А что, ты считаешь, что я – плохая кандидатура? Да я же круче Бэдмена, прикольней человека-таракана и…
– А кто такой Бэдмен?
– Герой комиксов моей планеты. Ладно, проехали, долго рассказывать. В общем, так. Сегодня ночью я приду к тебе в гости. Запомни и не испугайся, поняла? А то мне истерик и инфарктов на пустом месте не нужно…
Элина растерялась:
– Прости, Риз, но как я смогу запомнить? Ведь ночью я буду спать и…
– Не бери в голову. Я тебе потом все объясню. Ты, главное, в первый момент с катушек не слети, а там все будет хоккей.
– Хок… что?
Риз только рукой махнул.
Спальня Элины была на втором этаже. Раньше их дом был одноэтажный, с высоким чердаком. Но три года назад чердак достроили и утеплили. Нарциссовы получили в придачу к своей квартире две комнаты, коридорчик и летнюю веранду. Эля сразу перебралась наверх, а мама осталась внизу, ей было трудно подниматься по лестнице.
Весь вечер, вплоть до самой Смены Дня и Ночи Элина недоумевала: что собирается сделать Риз? И какой смысл планировать ночной сон? Ведь все равно ночью ты просто спишь и поэтому контролировать ситуацию не можешь, а утром никогда ничего не помнишь. Наверное, Риз просто подшутил над ней. Ну да, точно, подшутил. Вон как он смеялся, чуть под стол от смеха не свалился. Элине стало горько и обидно. Ладно, она понимает, что Риз на самом деле ее ни капельки не любит. Но издеваться-то зачем? Элина расплакалась. Успокоилась. Умылась. Заглянула к маме. Приняла душ. Подготовилась к Смене, как обычно. Влезла в постель и выключила дневной свет.
– Какая же я дура! – шептала Эля, глядя в потолок, скрывшийся во мгле. – Верю во всякую чушь: в мутантов, в ангелов, в телевизоры с самолетами. Верю в то, что Риз может мне присниться в ночном сне. Влюбленная дура, вот кто я! Хотя… он же правда супермутант. Я же сама видела…
Пространство вздрогнуло, и наступила Ночь. Элина рывком села на постели. Механически включила ночной светильник. Огляделась.
– Какая же я дура! – закричала она, понимая, что произошло. – Да я же просто идиотка! Ночью-то, во сне, я все помню!
Каждую ночь Эля давала себе честное слово, что наутро она вспомнит одну-единственную вещь: перед Сменой выключить в коридоре свет. Перед Сменой выключить в коридоре свет. Перед Сменой выключить в коридоре дневной свет. Перед Сменой… Но все было бесполезно. Утром Эля все забывала, а ночью потом оказывалась запертой в своей комнате. Ставни на окне ночью открывались, поскольку на улицах свет в полночь менялся с дневного на ночной автоматически. Но что толку в окне, расположенном на втором этаже!
Кстати, Риз! Он ведь говорил, что умеет летать! Так вот как он собирался заглянуть к ней в гости, через окно. Эля бросилась было к окну, чтобы поднять ставню, но тут сообразила, что неплохо бы переодеться. Что, если Ризи действительно придет, а она в таком виде? Эля бросилась к шкафу с одеждой. Так-с. Вот в этой кофточке Риз ее еще не видел. Она классная, но вот какие к ней подойдут бусы? А если вот эту, то юбка тогда нужная внизу осталась. Ой! В стену постучали. Эля вскрикнула и отскочила. В стену опять постучали. Не успела Эля и рта открыть, как обои надулись и из них полезли Силы Ноч…
– Привет, это я! – Риз выскочил прямо из стены, которая сомкнулась за ним, как вода, без трещин или других повреждений. – Я тебя не сильно испугал?
Эля отрицательно покачала головой. Произнести она не могла ни слова. Она стояла, белее мела, прижимая к груди кофту.
– Эль, ты чего? – искренне не понял Риз. – Ты ж уже видела, как я сквозь стены шмыгаю!
Эля медленно приходила в себя.
– Я видела, как ты ныряешь туда, но как оттуда, и так медленно – ни разу. И потом, я не ждала тебя… так…
– Я же обещал.
– Ну да, но…
Как было объяснить, что еще десять минут назад она злилась на Риза, считая, что он – обманщик, что пять минут назад злилась на себя, считая себя полной дурой… Да и вообще, элементарно, она не успела даже переодеться!
– Если ты мне не рада, я могу уйти, – пожал плечами Риз.
– Нет! – это вырвалось у Элины помимо ее воли.
Она и так бы сказала «нет», только более спокойно. А так, с эмоциями – вырвалось. И уже было – не остановить.
– Не уходи, пожалуйста! Знаешь, как мне надоело торчать тут одной в четырех стенах каждую ночь! – Слезы потекли градом. – Делать тут нечего. Читать или заниматься бесполезно – все равно утром забудешь. Шить – еще хуже, утром потом думаешь, что это сделали Силы Ночи. И поговорить не с кем! И даже вый ти нельзя! Не уходи-и-и-и!
Эля вцепилась в Риза, забыв про все правила приличия, про все на свете, и зарыдала. Риз оторопело гладил ее по всхлипывающему тощему позвоночнику и бормотал всякие глупости. Наконец Элина затихла.
– Ничего себе, – вздохнул Риз. – Вообще-то я думал, что ты просто угостишь меня чаем или…
– Чаем? – Элина отпрянула и нахмурилась. – Ты хочешь, чтобы я обварила кипятком живые листики?
Эля смотрела ему прямо в глаза и ждала ответа. Их лица были в полуметре друг от друга. Риз посмотрел на опухший, красный нос своей подружки, на заплаканные перепуганные глаза, худенькую гусиную шею… «И чего я с ней связался? – с досадой подумал Риз. – Дурак я. Не могу найти Дюшку, так нашел бы себе подружку понормальнее. Девчонку какую-нибудь на любой ночной дискотеке…»
– Эля, ночью допустимо пить чай, – как можно спокойнее попытался втолковать ей Риз. – Все так делают. Это нормально.
– Нормально?! Но ты же сам был согласен со мной…
– Я?! Когда?
– Когда показывал мне этот свой подвал или как там его. Ты же говорил, что мы найдем Дюшку, а потом расскажем об этом безобразии всем.
– Ну да, расскажем. Но безобразие – это не кушать, пойми! Безобразие – это не помнить половину своей жизни!
– А поедать растения – это нормально?
– Конечно!
– Это мутанты так считают?
– Почему мутанты? – не понял Ризенгри. – Все взрослые люди на твоей планете ночью трескают за милую душу. А то ты этого не знаешь!
Элина этого не знала. Днем ей об этом никто не рассказывал, да и не мог рассказать. А ночью она неизменно торчала в своей спальне. Она была потрясена этой новостью. Ризенгри извинился. Потом немного подумал и подошел к окну.
– Эта ставня открывается? – деловито спросил он. – А то ломать не хочется.
Эля открыла ставни. Риз распахнул створки окна, впуская в комнату холодный октябрьский воздух, и вдруг хитро улыбнулся.
