***
Спустя ещё несколько часов я всё ещё старался убедить самого себя, что у меня нет ни одной веской причины считать, что с девочками случилось что-то плохое. Ну если не считать планов одного двухсотлетнего демона-директора, решившего устроить глобальный передел в сфере глобальной мировой магической логистики… Тьфу! Тем не менее, если уж действительно рассуждать логически — я точно знаю: Куроцуки как минимум жива и скорее всего в “Карасу Тенгу”. Зная японку, можно смело сказать — она бы не оставила подругу в беде. Ну а что Ми не вернулась в холд — может быть куча как вполне нейтральных, случайных, так и важных, веских причин.
В конце концов, мы же не знали, что телепатия без суккубы не будет работать. Зато теперь ледяная дева наверняка пришла к тем же выводам, что и я. Так что если у девушек всё под контролем, то юки-онна постарается затащить подругу в холд в ближайшее время, и нужно просто подождать… Еще час. Или два. В конце концов, это всё, что я могу сделать по-настоящему конструктивного. Ждать. Спокойно ждать. И не делать глупостей — в смысле, больше, чем уже сделал. Хотя куда уж больше-то…
Ожидание затягивалось. Вернувшись домой я сделал себе ещё один завтрак — несмотря на стресс есть всё равно хотелось. Потом перемыл всю посуду, убрал оставшийся после ночной гулянки лёгкий бардак. Загрузил стиралку, прошёл по помещениям с пылесосом. Потом махнул рукой и взялся за швабру — стоило только прекратить работу, как голова начинала пухнуть, и никакой контроль не помогал. Апофеозом вынужденного трудового энтузиазма стала вымытая с хлоркой межквартирная площадка и балкон лестницы — если соседи и затаили на меня зуб после устроенной вечеринки, то придраться им теперь было совсем уже не к чему. Ну, что теперь?
Попытка заняться учёбой не то, чтобы провалилась — но нужного удовлетворения не принесла. Конец семестра — всё, что можно, нам уже преподали, а начитывать новый материал, накладывая на уже выученный и уложенный в голове в преддверии оставшихся зачётов и грядущих экзаменов было как-то совсем уже глупо. Будто у меня и без того проблем мало… Ладно, схожу погуляю, что ли: замёрзнуть мне теперь не грозило, а погода на редкость хорошая.
***
Вот это была уже плохая идея. Солнце, выходной день и конец учебного полугодия — все студенты и школьники высыпали на улицы. Улыбки, смех, обжимающиеся парочки. И воспоминания. С тех пор, как к нашему с Ми кругу общения присоединилась замкнутая и серьёзная Нанао, не было недели когда бы я не выводил на “удалённую” прогулку по Москве своих подруг. Огромный город давал возможность каждый раз посетить какое-нибудь новое, ни разу не виденное ещё место — или вернуться в полюбившиеся, типа конюшен или кафе с кошками. Лучше посыпать себе соли на душевные раны я просто не мог.
Наверное, ещё несколько дней назад я бы просто позвонил кому-нибудь из одногруппников — вышибить, так сказать, клин клином. Но не после ночных “приключений” и откровений на дне рождения. Уже довышибался… Но и смотреть на счастливых ровесников мне хотелось в самую последнюю очередь. Чёрт бы побрал эти каникулы и новогодние праздники. И в квартиру воротит возвращаться. Только запереться в четырех стенах и остаться наедине со своими страхами и ожиданиями мне не хватало для полного счастья. Может, к родителям рвануть? Мать, конечно, весь мозг вынесет своими вопросами, с чего это нелюдимое чадо само притащилось в отчий дом.
Родители. Каникулы. День рождения. Я замер на месте — на меня немедленно кто-то наткнулся, но я даже не почувствовал толчка. Каникулы в японских школах с двадцать пятого декабря, с католического Рождества. Конец второго триместра. В прошлый конец триместра в “Карасу Тенгу” открыли ворота и пускали всех желающих — не дальше площадки перед входом, но мне и этого будет довольно. Назваться другом Куроцуки Нанао — и попросить позвать. Причем никакого особого подозрения вызвать не должно: в отличии от вынужденной домоседки Ми начинающего киллера родичи по клану могли успеть познакомить с кем угодно. И ведь сработает же! Если я доберусь до школы, конечно.
Добраться в срок и самостоятельно я могу только при помощи транспортной системы магического мира — иначе никак. Даже если бы смог лететь самолётом — всё равно опоздал бы. А так, несколько часов — и я на месте. Мне, конечно, нет восемнадцати, и меня вроде как просто не повезут, даже если я попаду на автобусную остановку. Но. До собственного дня рождения, до совершеннолетия по российским законам, мне осталось меньше двух месяцев. А в человеческом организме, какая жалость, как-то не предусмотрено цифрового таймера, отмечающего время жизни с точностью до секунды. Если я угадал, и Перевозчики определяют возраст тела пассажира как криминалисты, по состоянию костей — точность методы имеет погрешность больше одного месяца. Полезно тщательно изучать то, что преподают в ВУЗе. Вполне может сработать — особенно если у меня хватит мозгов не тащить за собой в холд паспорт. Хм, пожалуй, именную студенческую пластиковую карточку с фотографией, да и любые другие документы тоже.
Так, остаётся только попасть в холд. Причем мне, спасибо Мирен, известен примерный принцип прохождения искажающего купола вокруг места Силы! Другое дело, что в прошлый раз не получилось, но ведь мы даже не пытались попробовать разные варианты. Может не сработать? Да, может. И надо быть к этому готовым. Но если не попробую — не узнаю, и, в случае чего, буду всю оставшуюся жизнь себя винить. А если Ми успеет со мной связаться до попытки — будет вообще замечательно. Заодно увидит, что я искренне пытался загладить свою вину… Последнюю подленькую мысль я придавил и постарался поскорее выкинуть из головы. Я — не такой! Хотя, если честно, именно после неё выматывающее нервное напряжение стало, наконец, отпускать.
***
В битком набитой пригородной электричке я опять задумался над тем, что творю. Эйфория от принятого решения сошла на нет, сожаления и страхи больше не терзали — а вот сомнения в адекватности собственных действий появились. Ведь вломившись в холд Перевозчиков тем или иным способом я могу нарваться на патруль, охрану или там “таможню”. А ведь у меня сейчас нет шарма — только относительно слабая способность охлаждать, ещё и урезанная по сравнению с тем, что может сама юки-онна. Но отступить? Нет и нет. Риск великоват, но если подумать — сколько раз я рисковал в детстве? Пусть неосознанно. Но получил бы я то, что получил, без этих рисков? Нет. Другое дело, что сознательно идя на риск, нужно загодя озаботится минимизацией возможного ущерба в случае неудачи. Да и в случае, гм, удачи — тоже.
— Папа, привет! — я постарался говорить самым беззаботным голосом, на который был способен. — Я тут еду с подр… с друзьями из универа на дачу на выходные!
Вранье, но… сказать правду точно не стоит и пытаться. С другой стороны, то, на что я сделал намёк, все равно уже случилось… блин.
— Рад за тебя, — с отчетливым смешком ответил мне отец. — Но ты знаешь, мама будет не в восторге от того, что ты её не предупредил заранее. Она, знаешь ли, надеялась тебя завтра увидеть…
— Вот потому я и звоню тебе. — голосом выделил последнее слово я.
— То есть ты хочешь, чтобы я вместо тебя принял штормовой шквал? — совсем уже развеселился батя. — Но твой план содержит существенный изъян — позвонить ей никто тебе не мешает.
