Книга Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время, страница 189. Автор книги Семен Резник

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время»

Cтраница 189

5 мая 1924 года Николай Иванович ответил: «Положение таково, что экспериментальных данных по унаследованию приобретенных признаков нет. Только что еще лишний раз опровергнуты недавние опыты Тайера. Опыты Тайера были поразительно эффектны с вызыванием деформации глаза путем впрыскивания сыворотки. Коротенько эти опыты изложены в моей брошюре, которую Вам посылаю [582]. Она опубликована в 1923 году, но 2 месяца тому назад в новом прекрасном английском журнале экспериментальной биологии внук Гекели [583], проверивший опыты Тайера, не подтверждает их. Каммерер безнадежен. Любопытна полемика в прошлом году между Бэтсоном, Макбрайдом и Каммерером, которая еще лишний раз кончилась крахом для Каммерера.

Право, я, Петр Павлович, объективен. Приемлем, в случае необходимости, ламаркизм, но экспериментальных данных нет, ничего не поделаешь» [584].

Вавилов был открыт к любым воззрениям, в том числе к ламаркистским, но подтверждающих фактов не было. Каммерер был безнадежен не потому, что верил в наследование приобретенных признаков, а потому, что опыты, на которые он опирался, не подтверждались. Их несостоятельность была ясна Вавилову задолго до разоблачений Нобла.

И примерно за десять лет до того, как в Советском Союзе ламаркизм снова вломился в науку – под флагом диалектического материализма, творческого дарвинизма, мичуринского учения.

Мичурин

1.

Ни одну главу этой книги мне не было так трудно писать, как главу об Иване Владимировиче Мичурине. О нем имеются монбланы литературы, эвересты всевозможных материалов. Но чем глубже я в них вникал, тем более зыбким становился облик Мичурина как ученого и человека.

А.А.Любищев в 1955 году высказал крамольную по тому времени мысль, что было ДВА Мичурина: «Первый – реальный Мичурин, трогательный по своему энтузиазму, несокрушимому оптимизму и самокритичности селекционер-любитель, талантливый, честный, трудолюбивый». А второй – «человек, имя которого знаменует собой целую эпоху, реформатор дарвинизма, избавивший его от наслоений капиталистического строя, борец за материалистическую биологию против реакционных течений, имя которого в истории науки может быть поставлено рядом с именами Ламарка,

Дарвина, Ковалевского, Сеченова, Павлова и даже Пастера – реформатора медицины, этого величайшего благодетеля человечества» [585].

Я хотел определить четкую грань между этими двумя Мичуриными, но она оказалась зыбкой, пористой, утопающей в вязкой трясине. Дабы «довраться до правды» (Достоевский), я попытался вычленить главные звенья, чтобы, ухватившись за них (по рецепту Ленина), вытянуть всю цепь. Или, если хотите, собрать и как-то склеить осколки разбитой статуи. Вот что из этого получилось.

2.

Иван Мичурин родился 15 (27) октября 1855 года.

Его отец Владимир Иванович, выходец из обедневшей дворянской семьи, получил «домашнее» воспитание. Служил приемщиком оружия на Тульском оружейном заводе, но работа его тяготила. После смерти отца (деда Ивана Владимировича) и дележа наследства Владимиру Ивановичу досталось именьице Вершина в деревне Долгое Пронского уезда Рязанской губернии. Он вышел в отставку и погрузился в то, к чему тянулась душа: в любительское садоводство. То была фамильная черта – унаследовал ее и Иван Владимирович. Едва научившись ходить и говорить, он стал возиться в саду, подражая и помогая отцу.

Он был седьмым ребенком в семье и единственным выжившим: его старшие братишки и сестренки померли во младенчестве. Мальчику было четыре годика, когда за ними последовала мать. В десять лет Ваню определили в Пронское уездное училище – начальную четырехклассную школу, где царили порядки бурсы, а учителя были пьянчугами и невеждами.

В Пронске он жил у тетки Татьяны Ивановны Мичуриной-Биркиной, а душу отводил в отцовском саду, где проводил выходные дни и каникулы.

По окончании школы отец стал готовить его к поступлению в Александровский лицей – тот самый, Царскосельский, пушкинский! – но занятия прервала внезапная болезнь отца. Владимир Иванович помутился рассудком и попал в дом умалишенных. При живом отце Ваня Мичурин стал круглым сиротой. И, сверх того, остался гол как сокол, ибо Вершина была заложена, ее пришлось продать за долги.

Юношу отправили в Рязань – к брату отца Льву Ивановичу. Его определили в местную гимназию, но проучиться в ней Ване довелось всего ничего. Встретив на улице директора, он якобы не снял шапку; за такую дерзость его исключили. Придирка, возможно, была вызвана тем, что Лев Иванович не дал директору обещанной взятки. Систематическое образование Мичурина завершилось.

Он добирал чтением разных книг и журналов, больше всего – по садоводству. Еще его привлекали технические приспособления, инструменты, механизмы, завораживало тиканье часов – настенных, карманных, «ходиков». Он научился разбирать и собирать часы, устранять неисправности.

Семнадцати лет Иван Мичурин поступил на службу в товарную контору Рязано-Уральской железной дороги в Козлове, уездном городке Тамбовской губернии. Он коммерческий конторщик. Главный товар, который он должен учитывать, – хлебные грузы: предмет российского экспорта. Жалованье нищенское. Если верить советским биографам, «вечная нужда, мелкая, до одури однообразная работа, грубые окрики начальства, взяточничество конторщиков и их попойки в ближнем трактире после 16-часового рабочего дня – такова была обстановка, в которой находился в те годы Мичурин» [586].

Молодой конторщик стал вхож в семью Василия Никифоровича Петрушина, мастерового одного из местных заводиков – то ли винокуренного, то ли кожевенного. Петрушин принадлежал к тем, кого Маркс назвал «рабочей аристократией». Семья жила в собственном домике, при нем был участок земли с фруктовыми деревьями.

Трудно сказать, что больше влекло Ивана Мичурина в дом Петрушиных – этот запущенный садик или их дочь Александра. Она была на три года младше Ивана; их тянуло друг к другу

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация