Николай Вавилов по имени не назван, но названы его основные открытия: теория центров и закон гомологических рядов, так что было понятно, в кого направлен этот пучок ядовитых стрел.
Над Яковлевым тоже тяготел СТРАХ – липкий страх, от которого холодеет под ложечкой и мутится в голове. Спасения уже не было, но надежда теплилась: а вдруг он удержится над пропастью, столкнув в нее академика Вавилова…
За Мураловым пришли в июле.
За Марголиным и Мейстером в августе.
За Яковлевым – 12 октября.
Все признались во всем. Были приговорены к высшей мере, расстреляны.
Но это было уже во второй половине кровавого 1937-го.
А пока страна извлекала уроки из январского процесса Параллельного антисоветского троцкистского центра. На февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) товарищ Сталин поставил задачу: усилить борьбу с вредителями и врагами народа. Как раз в дни работы пленума, вероятно, для наибольшего устрашения, объявили об аресте Бухарина и Рыкова – лидеров правой оппозиции, объявленной тоже троцкистской. Третий лидер, Томский, был уже недосягаем: в августе предыдущего, 1936 года он пустил себе пулю в лоб.
Тогда страна и мир, затаив дыхание, следили за судилищем над главарями левотроцкистской оппозиции: Зиновьевым, Каменевым и 14-ю их подельниками. Этот процесс почему-то величают Первым, как будто не было Дела Промпартии и Меньшевистского центра в 1931-м, Шахтинского дела в 1928-м, процесса эсеров в 1922 году и многих других…
Подсудимые на троцкистско-зиновьевском процессе хорошо выучили свои роли. Они охотно рассказывали о своих злодействах и злодейских планах. На одном из заседаний Зиновьев «вдруг» заявил о соучастии правых лидеров: Бухарина, Рыкова и Томского.
Из Политбюро все трое давно были удалены, сняты с постов, давно и многократно покаялись в ошибках и заблуждениях. Превозносили вождя и учителя, который ведет партию и народ от победы к победе. Ни одному их слову Сталин не верил. Он не мог спать спокойно, пока кто-то из бывших противников оставался живым. Его диалектическая философия была проста: есть человек – есть проблема; нет человека – нет проблемы. Меньше человеков — меньше проблем.
После показаний Зиновьева стало ясно: песенка лидеров бывшей правой оппозиции спета. Но только у Томского достало решимости уйти из жизни, не подвергаясь глумлению и истязаниям. Вспомнил ли он, как голоснул за расстрел шахтинцев в не таком уж далеком 1928-м?..
С расправой над теми, кого знала страна, Сталин не спешил. Ситуация должна была созреть: каждому овощу свое время. Сперва надо было наполнить атмосферу всеобщим ожиданием расправы, дабы за расправой последовало всеобщее одобрение.
5.
29—30 марта исторические решения февральско-мартовского пленума ЦК обсуждались на активе Академии наук, на 20 мая назначили общее собрание. Докладывал в обоих случаях непременный секретарь Академии Н.П.Горбунов.
С первых дней советской власти Николай Петрович был приводным ремнем между Кремлем и наукой. Пост управляющего делами Совнаркома – при Ленине, затем при Рыкове Горбунов совмещал со многими другими постами. При образовании ВАСХНИЛбыл назначен вице-президентом, но отстранен после удаления Рыкова. Должен был расстаться и с постом председателя Совета ВИРа. Вавилов, от имени научной коллегии, послал ему прочувствованное приветствие, просил «принять титул почетного члена Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур»
[747].
Оттертый от центра политической власти, Горбунов отправился на Памир – главой комплексной таджико-памирской экспедиции. Лично участвовал в открытии и покорении высшей точки на территории СССР, назвал ее пиком Сталина
[748]. Из десятков участников восхождения до вершины дошел один: альпинист-рекордсмен Евгений Абалаков. Двое участников погибли; другие отстали и вернулись. Только Горбунов шел с ним почти до конца, не дотянув до вершины двух-трех десятков метров…
В 1935 году Н.П.Горбунов стал академиком и сразу же – непременным секретарем. Коммунист занял ключевой пост в руководстве Академии наук. Осуществилось давнее стремление власти – взять ее под прямой контроль. Теперь ни один шаг Академии, ни одно шевеление пальцем не могло ускользнуть от недреманного государева ока…
На активе непременный секретарь призвал «поднять на высокий уровень» политическую подготовку академиков». Он поставил в пример В.Р.Вильямса, который «основательно изучает марксизм», и попенял Н.И.Вавилову и В.И.Вернадскому, которые «говорят, что они уже изучили марксизм»
[749].
О том, что означала эта легкая разминка, обнажилось на общем собрании Академии.
Доклад непременного секретаря длился около трех часов и был всеобъемлющим. Он охватывал все области науки – от физики и математики до языкознания, от географии и геологии до экономики, от астрономии до микробиологии. Такова была скорлупа. Ядрышка чистый изумруд оказался в середине доклада, когда он заговорил об Институте генетики.
Его достижения:
«Ряд работ по изучению природы и свойств вещества, лежащего в основе наследственности».
«Получены новые данные о размере и числе генов и о связи их с видимыми структурами хромосом».
Получены «доказательства увеличения числа генов в процессе эволюции путем их перераспределения» [?].
«Доказательства сложности генетической природы признаков организма и тому подобное».
«Закончена обработка материалов по скрещиванию твердой пшеницы с мягкой, получен ряд константных гибридов пшеницы с ценными хозяйственными качествами. Одна из этих форм нормально созрела в Хибинах без яровизации, однако сорт еще окончательно не проверен».
«Подготовлена к печати экспериментальная работа “Сравнительная феногенетика важнейших культурных растений в целях разработки теории подбора пар для скрещивания” (акад. Вавилов)».
«Проведены также некоторые работы по генетике домашних животных, не давшие еще, однако, практических результатов»
[750].
И всё это сделано за неполных четыре года существования Института?!.
Ведь Институт генетики был создан в 1933 году – на базе крохотной лаборатории, унаследованной Вавиловым от Филипченко. Столь крупные достижения в такой короткий срок! Да за это всех сотрудников и, прежде всего, директора следовало осыпать орденами и денежными премиями. Г.К.Мейстер, как помним, был награжден орденом Ленина за сорта, которые выводил лет двадцать в Саратове. А тут – стойкие отдаленные гибриды главного хлеба земли, вызревающие за полярным кругом!
