Вернувшись на Военно-Грузинскую дорогу, группа двинулась дальше по намеченному маршруту и скоро вышла к «знаменитой станции Казбек». Отсюда поднималась извилистая тропа к не менее знаменитому монастырю на Казбеке, воспетому Пушкиным в одноименном стихотворении
[28]. Увековечен он и в «Путешествии в Арзрум»: «Утром, проезжая мимо Казбека, увидел я чудное зрелище: белые оборванные тучи перетягивались через вершину горы, и уединенный монастырь, озаренный лучами солнца, казалось, плавал в воздухе, несомый облаками».
Речь идет о церкви «Святая Троица» («Цминда Самеба»).
На станции Казбек группа разделилась: двое студентов направились к монастырю, а остальные в это время осматривали целебный источник «Казбекский нарзан», в двух километрах от станции. Николай успел побывать и у целебного источника, и у монастыря, откуда в утренние часы наблюдал вулканические структуры склона Казбека. В дневные часы их не видно из-за густой облачности.
От станции Казбек дорога снова пошла вверх, к заснеженному перевалу, а оттуда пошел спуск к Гудаури и дальше вниз, в долину реки Арагви.
«Воды ее мутны, ибо несут с гор немало грязи и размолотых пород. Вода ледяная. Одному из товарищей (не ему ли самому! – С.Р.) чуть-чуть не пришлось поплатиться жизнью за желание искупаться в ней. Ибо трудно устоять против течения».
Горы по берегам Арагви покрыты лиственным лесом: буком, липой, грабом, каштанами, дикими яблонями и грушами. Ниже по течению лес редеет, здесь преобладают кустарники, алыча, держидерево, густо усеянное колючками. Еще ниже – степные травы, выжженные солнцем, всюду шныряют ящерицы, извиваются змеи, много саранчи. Здесь сухо, острая нехватка воды, даже колодцы пересохли.
С приближением к Тифлису появляются арыки искусственного орошения, все чаще встречаются виноградники. Отроги гор отступают к горизонту, перед путниками расстилается широкая равнина. Наконец, вдали, подернутые дымкой тумана, проступают очертания Тифлиса. Путешествие подходит к концу.
Николай не просто доволен экскурсией на Кавказ – он воодушевлен! Перед ним открылись новые, неведомые горизонты: «Человек, не обращающий никогда внимания на строение земли, на геологию окружающего его ландшафта, невольно здесь, на Кавказе, останавливает свое внимание на резких контрастных картинах природы, и невольно является желание разгадать их, понять».
В докладе Николай не раз возвращался к этой мысли: «Мы вообще привыкли, живя среди однообразного ландшафта, обращать мало внимания на явления природы, мы не умеем наблюдать их. Многое проходит мимо наших глаз, не обращая нашего внимания. А здесь же, на Кавказе, где явления природы так резки, где ландшафт так контрастен, – глаз поневоле останавливается на нем и старается разобраться в окружающем тебя явлении. Невольно стремишься понять его, усвоить его. Учишься наблюдать».
Готовя доклад, студент Николай Вавилов проштудировал огромную литературу о Кавказе. В его записной книжке есть перечень этих материалов. Несколько страниц занимают выписки из разных источников – о вулканической деятельности, географии, землетрясениях, растительном и животном мире Кавказа, особенностях земледелия…
Еще до экскурсии Николай познакомился с трудами немецкого ученого Германа Абиха, одного из первых исследователей геологии и географии Кавказа, а также с работами его последователей.
На обороте страницы 34, выписано столбиком: «По геологии прочитать: Неймайра, Агафонова, Иностранцева, Мушкетова, Левинсон-Лессинга, Журналы Геологические и Землеведение».
На странице 35 – тоже столбиком: «Прочитать по флоре: Липского, Варминга, Флерова, Федченко, №№ Естествознание и География, Талиева, Казакова. Просмотреть журналы: Землеведение, Горный журнал».
На обороте той же страницы: «По Зоологии Сатунина и отчеты Музея Кавказского».
На странице 36 – «Приготовить диапозитивы: № 1 Карта Кавказа (с рельефной карты), 2 Фургон, 3 Обвал 1, 4 Обвал 2, 5 Базальты, 6 Казбек, 7 Ледник, 8 Третичные отложения у Мцхет/Тифлис, 9 Ледниковая флора, 10 Ледниковая трещина, 11 Сланцы, 12 Вид Ущелья, 13 Семигорья, 14 Источников, 15 Скалы Пронеси Господи, 16 Ермоловского Камня».
Воображение Николая захватили могучие геологические процессы, вызвавшие образование Кавказского хребта. Когда-то здесь было море, но тектонические силы и вулканические извержения вздыбили дно океана, «и постепенно Арало-Каспийское море ушло, разделившись на Азовское и Каспийское моря, и освободило громадную площадь земли, которая ныне занята Кумо-Манычской степью».
«Таким образом, горы Кавказа – сравнительно молодые горы, и это проглядывается во всем: заостренность вершин, крутизна, сравнительная свежесть пород, всё это говорит о том, что нивелирующая сила воды и ветра не успела еще закончить своего дела. Кавказский рельеф еще продолжает формироваться».
До этой поездки Николаю не доводилось бывать за пределами среднерусской равнины. То было его первое знакомство с другим миром, другим рельефом, другим климатом, другой флорой и фауной, другими обычаями и людьми. Всё это он с жадностью вбирал в себя. Но жажда не была утолена. Не отсюда ли пошла его страсть к путешествиям, стремление в дальние страны, к познанию мира во всей его цельнокупности, познанию глобуса, как он любил говорить!
Николай привез с Кавказа ботаническую коллекцию – 158 образцов. То был первый шажок во всемирном поиске растительных ресурсов. Он разработает программу поиска, ее осуществлению посвятит свою жизнь.
10.
Занятия в Кружке любителей естествознания и на кафедрах, уроки английского языка, которые параллельно берет Николай, поглощают всё его время.
Он постоянно занят. Его «рвут на части» товарищи, преподаватели, профессора. У него появляются черточки типичного жреца науки: глубокая сосредоточенность и анекдотическая рассеянность. Л.П.Бреславец вспоминала, что в день своего знакомства с Николаем – произошло это в столовой Петровки за обедом – Вавилов вдруг пристально посмотрел на товарищей, засмеялся и побежал к столу раздачи. «Оказывается, он увидел, что мы едим котлеты, а он после супа сразу принялся за мороженое».
Черновой набросок доклада об экскурсии на Кавказ обнаружила в семейном архиве Л.В.Курносова – вдова сына Н.И.Вавилова Олега. Она же нашла студенческий дневник Николая Ивановича
[29].
В дневнике почти не отразились повседневные будни, встречи, впечатления о прочитанных книгах, театральных постановках, спорах с друзьями; не отразились в нем и любовные переживания, хотя в эти годы развивался роман Николая Вавилова с Катей Сахаровой. Зато в нем видна напряженная работа мысли, поиски своего места в жизни, сомнения в собственных силах, порой очень острые, вера и неверие в правильность избираемого пути.
