Книга Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время, страница 45. Автор книги Семен Резник

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время»

Cтраница 45

Николай Павлович, окончив с отличием Московский университет, был оставлен для подготовки к профессорскому званию, но, вместе с профессорами и преподавателями, протестовавшими против произвола министра просвещения Л.А.Кассо, вышел в отставку. Должен был пойти вольноопределяющимся на армейскую службу, но параллельно вел научную работу в Статистическом бюро московского земства и после демобилизации был принят в Воронежский сельскохозяйственный институт. Читал курс политической экономии и сельскохозяйственной статистики.

Он с нетерпением ждал Лиду, снял скромную квартиру и сокрушался, что в ней нет ванны и других удобств для молодой супруги и ожидаемого ребенка.

Лида уже готовилась к переезду в Воронеж, но после одного из практических занятий в клинике она почувствовала себя плохо.

10 октября 1914 года Николай Иванович извещал Макарова: «С понедельника (6 октября) началось повышение температуры, а во вторник, в день моего возвращения из Саратовской губ[ернии], она уже лежала. Позвали доктора, Очереднина, по-видимому, довольно приличного (лечит семью Прянишникова и Сахаровых). Сначала думали, что [грудная] жаба.

Сегодня появилась утром сыпь. Точно еще определить врач не решился, м.б. ветр[яная] оспа, корь. Сама Лидия говорит о возможности настоящей оспы, как раз перед болезнью она возилась с одной больной в клинике. Это, конечно, штука скверная. Всё это усложняется беременностью. И вчера, когда температура поднялась до 40,1, врач боялся выкидыша. Сегодня температура немного спала, 39,6. Завтра будет два врача (второго приглашает по нашему желанию сам Очереднин). Ухаживает за Лидой, конечно, больше всех мать. Завтра после консилиума пригласим фельдшерицу. Если оспа, то могут потребовать полной изоляции. Лидия, когда я ей сказал, что напишу Вам, говорит, что не надо Вас тревожить. Но, подумав, решил все же Вам все сообщить» [64].

По свидетельству Л.П.Бреславец, «когда его сестра умирала от черной оспы, он сидел рядом до ее последнего вздоха, несмотря на все усилия врачей увести его от заразной больной» [65].

Неожиданная и столь нелепая смерть любимой сестры снова повергла Николая в раздумья о быстротечности жизни, которая может оборваться в любой момент. Спасение от мрачных мыслей могла дать только научная работа, если в нее уйти с головой. «Чаянов писал, что надо сжечь себя в обществ[енном] деле. Мне раньше казалось, что это самое необходимое для того, чтобы что-либо сделать. Да и сейчас кажется, что подвиги требуют этого» [66].

Но работа в ту тяжелую осень у него не ладилась. Он часто бывал на кладбище, вместе с матерью ухаживал за свежей могилой. Мать украсила ее еловыми ветками, цветущими хризантемами. Осень была на редкость теплой, цветы не мерзли. «Вокруг тихо, покойно и не хотелось уходить» [67].

7.

Тем временем – шла война!

Николая в армию не призвали: из-за поврежденного глаза он был признан негодным. Сергей был на фронте с первого дня войны – письмами близких не баловал.

Кто-то из знакомых слышал от кого-то другого, что кто-то третий видел его в госпитале в Варшаве. Николай пытался навести справки и уже сам готов был мчаться в Варшаву, но пришло письмо от Сергея: он был жив и здоров.

Мрачное настроение начинало понемногу рассеиваться.

Николаю предложили сделать доклад в Московском обществе испытателей природы и еще один – в Петровке. Он с головой ушел в подготовку докладов, «сжигая себя на общественном деле». Надо было продолжать эксперименты по иммунитету растений в Петровке, на Селекционной станции.

Как ни горька была утрата материалов заграничной командировки, но самый ценный груз на морское дно не ушел: он был упакован в его голове. Николай вернулся обогащенный новейшими идеями века и всей суммой знаний, что накопила наука о возделываемых растениях.

Начинается новый этап, который продлится до конца его жизни. Теперь уже он будет обогащать биологическую науку.

Конечно, такое деление условно. И до первой поездки за границу он удивлял современников зрелостью мысли и публиковал оригинальные исследования. А после возвращения и до конца своих дней он будет жадно следить и вбирать в себя всё лучшее, что накапливалось в науке, что творилось «на глобусе», как он любил говорить. Но до первой заграничной командировки стремление вбирать в себя накопленное наукой было преобладающим. А после одинаково важным стало для него – отдавать…

Роман с непокорной персиянкой

1.

Почему Николай Вавилов начал с иммунитета растений?

Тему работы мог подсказать Прянишников или Рудзинский или кто-то другой из учителей. Но тогда он должен был хоть словом обмолвиться об этом в предисловии к своей монографии по иммунитету, где, как того требует традиция и элементарная порядочность, он благодарил всех, кто содействовал его работе. Он благодарит и Прянишникова, и Рудзинского, и Ростовцева, и Бэтсона, и профессора Редингского университета Джона Персиваля… Но – за что?

«За внимание и интерес к работе».

«За сочувственное отношение к его [автора] начинанию».

«За средства и участок для опытов».

«За любезное разрешение вести наблюдения над огромной коллекцией сортов пшеницы, собранных со всего света».

И наконец, «глубокая признательность нашей alma mater Петровской академии [68] и ее совету за готовность печатать этот труд, невзирая на огромные расходы, и особенно инициатору напечатания его в “Известиях” Петровской академии глубокоуважаемому учителю профессору Д.Н.Прянишникову».

И ни слова о теме исследования.

То было собственное его начинание!..

Он выбрал эту тему, конечно, потому, что она была интересной, новой, теоретически значимой, актуальной для практики: из-за грибковых и иных заболеваний растений хлеборобы ежегодно теряли немалую часть урожая.

Но разве мало интересных, новых, практически значимых проблем ставила перед учеными жизнь! Что же толкнуло Николая Вавилова – к этой?

Может быть, он вспомнил о недавних своих стремлениях к медицине?.. И решил, что раз уж не дано ему лечить людей, то он будет «лечить» растения… Право же, психологически вполне вероятно, что именно такими были его внутренние побуждения.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация