Книга Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время, страница 76. Автор книги Семен Резник

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время»

Cтраница 76

Заботы об утверждении Вавилова в должности взял на себя Ячевский. Вопрос обсуждался в ряде заседаний Сельскохозяйственного ученого комитета [151]. Вавилов был избран единогласно.

Значит, перебираться в Петроград?

Но там разруха и запустение – куда более сильные, чем в Саратове. В Питере едва осталась треть жителей. Мостовые поросли бурьяном. Заржавели трамвайные пути. Предприятия не работают. Электричество включают на два-три часа в сутки. Топлива нет. Учебные заведения опустели. Немногие студенты, продолжающие посещать занятия, сидят в полупустых аудиториях в шубах и валенках. Шатающиеся от голода профессора читают лекции тоже в шубах и шапках-ушанках, коченеющие пальцы едва удерживают указку…

А как расстаться с саратовскими сотрудниками, учениками и ученицами, которые, вопреки всем невзгодам, столь преданно и восторженно трудились под его руководством последние три года?..

Какова же была его радость, когда оказалось, что почти все они готовы ехать с ним в Петроград!

Однако он еще колебался, для этого были веские основания. «В принципе этот вопрос мною решен положительно; но все трудности и колебания состоят не в личном переезде, а в перенесении из Саратова большей части лаборатории и нашей работы экспериментального характера, включая и научно-технический персонал. Со стороны наиболее ценных сотрудников мною получено принципиальное согласие на переход в Петроград. Но для их существования и, главное, для продуктивной работы необходимы минимальные условия. Не менее существенным является наличие небольшого опытного участка (5—10 десятин) вблизи Петрограда с достаточными постройками и возможность пользоваться при работе большим вегетационным домиком или светлыми оранжереями для изучения южных культур и специальных заданий. Необходимо также для перенесения нашей лаборатории получение одного-двух вагонов для перевезения из Саратова больших коллекций возделываемых растений и значительной (до 5000 томов) библиотеки. Все эти пожелания, вероятно, осуществимы даже в условиях действительности, и потому к началу 1921 года предполагал бы окончательно переехать в Петроград» [152].

Сначала, еще полный сомнений, он поехал один. По пути, как всегда, остановился в Москве. Тут ему вдруг предложили кафедру генетики в Московском университете.

Еще вчера он не мог об этом даже мечтать!

Но теперь, взвесив все за и против, он решил ехать дальше, в Питер, хотя знал, что там будет много труднее. Видимо, чувствовал в глубине души, что именно та палица ему по плечу

«Картина почти полного, словно после нашествия неприятеля, разрушения встретила нового заведующего в помещениях Бюро, – писал К.И.Пангало, – в помещениях – мороз, трубы отопления и водопровода полопались, масса материала съедена голодными людьми, всюду пыль, грязь, и только кое-где теплится жизнь, видны одинокие унылые фигуры технического персонала, лишившегося руководителя. И в этом царстве начавшегося тления, грозившего уничтожить долголетнюю творческую работу многих предшествующих лет, вдруг всколыхнулась жизненная волна».

Сам Вавилов писал об этом не столь поэтично, но более конкретно: «Сижу в кабинете за столом покойного Роберта Эдуардовича Регеля, и грустные мысли несутся одна за другой. Жизнь здесь трудна, люди голодают, нужно вложить заново в дело душу живую, ибо жизни здесь почти нет, если не труп, то сильно больной, в параличе. Надо заново строить всё. Бессмертными остались лишь книги да хорошие традиции.

В комнате холодно и неуютно. За несколько часов выслушал рапорт о тягостях жизни. Холод, голод, жестокая жизнь и лишения. Здесь до 40 человек штата. Из них много хороших, прекрасных работников. По нужде некоторые собираются уходить. Они ждут, что с моим переездом всё изменится к лучшему. Милый друг, мне страшно, что я не справлюсь со всем. Ведь всё это зависит не от меня одного. Пайки, дрова, жалованье, одежда. Я не боюсь ничего, и трудное давно уже сделалось даже привлекательным. Но боязнь не за себя самого, а за учреждение, за сотрудников. Дело не только в том, чтобы направить продуктивно работу, что я смогу, а в том, чтобы устроить личную жизнь многих. Всё труднее, чем казалось издали. Практически всё надо учесть» [153].

Он еще не уверен в правильности своего решения. Подумывает о том, не отступиться ли, пока не все мосты сожжены. Оптимизм внушает то, что власти дали согласие на перевод Отдела прикладной ботаники в более просторное помещение. Под него отвели целый дворец: пустовавшее здание бывшего министерства сельского хозяйства – в самом центре города, на Морской, 44. Фасадом оно смотрит на Исаакиевскую площадь.

«Там светло, просторно, а главное – всё можно строить заново, как хочется» [154], – писал довольный Вавилов.

Окончательное решение он принял после того, как съездил в Детское (бывшее Царское) Село, где ему выделили обустроенный земельный участок для полевых исследований и большую виллу, целый дворец, со служебными постройками.

Прежде дворец принадлежал великому князю Борису Владимировичу: подарок его крестной матери – британской королевы. Строили его британские инженеры – в «аглицком» стиле. Роскошная резиденция превосходила самые смелые ожидания!

«В Царском Селе нашлось всё, о чем только мог мечтать, – писал Вавилов в Саратов своей Леночке. – Чудесный дом для генетического института, оранжереи, кругом лес, дворцы, самое здоровое место по климату, удобство сообщения с Петроградом, всё полно Пушкиным, и – подумай только! – в одном из домиков нашей селекционной станции жил Пушкин. Памятник Пушкину против Лицея – живой Пушкин, от него не оторвешься» [155].

Планируя пробыть в Петрограде не больше десяти дней, он приехал налегке, но застрял на полтора месяца – до зимних холодов. Перевозить имущество Отдела с Васильевского острова в новое помещение оказалось очень непростым делом. То не было лошадей, то подвод, то куда-то исчезали нанятые грузчики.

Сотрудники Отдела встретили весть о переезде со сдержанной настороженностью. Не слишком ли круто молодой заведующий взялся за дело? Новая метла по-новому метет.

Помогали, но нехотя, показывая всем видом, что затея с переездом им не по душе. Уговаривать, а тем более приказывать новый заведующий считал неудобным. Проще было самому паковать двух-трехпудовые мешки, взваливать их на плечи и нестись с ними вниз по лестнице с пятого этажа, своим примером и веселыми прибаутками подбадривая грузчиков. Разгоряченный, он выходил с мешком на мороз, сваливал груз в телегу, потом быстро поднимался наверх, и так множество раз в день. В результате подорвал силы и простудился.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация