– Благодарю вас, дорогая моя, – отозвался он. – У меня такое же чувство в отношении ваших способностей. Я ощущаю, что вы обладаете большим запасом нерастраченной энергии медиума.
– Вы так думаете? Но я не знаю, как ее употребить.
– У каждого человека есть неиспользованные резервы, даже у вас, мистер Блейк, – сказал он с улыбкой. – Весь фокус в том, чтобы научиться управлять своими чувствами, усиливать и обострять их. Я могу помочь вам в этом, если желаете.
– Правда? Но я боюсь отнимать у вас столь дорогое время, – сказала я.
– Не бойтесь, миссис Кристи. Я занялся бы этим с удовольствием. Если у вас больше ничего не запланировано на сегодня, мы могли бы начать хоть сейчас.
– Я не уверен, что мы… – вмешался Дэвисон.
Вид у него был встревоженный.
– По крайней мере до шести я свободна, – возразила я.
– Очень хорошо, – сказал Гренвилл. – Простите, я удалюсь на минуту за картами таро.
С некоторым усилием он высвободился из кресла, пересек дворик и поднялся по лестнице на второй этаж.
– Что вы придумали? – сердито прошептал мне Дэвисон.
– Но вы же говорили, что для расследования убийства надо выяснить как можно больше о Гренвилле. Я должна найти подход к нему.
– Это так, но не слишком ли безоглядно вы действуете? Я не стал бы так сразу ему доверять.
– Понятно, что вы ему не доверяете, и я тоже. Но как иначе…
В эту минуту я увидела массивную фигуру Гренвилла на верхней ступеньке лестницы. В темных глазах сверкало маниакальное возбуждение.
– Эта колода карт обладает невероятной силой, ее энергия очень эффективна, – провозгласил он, спускаясь. – Парижский продавец, у которого я купил ее, сказал, что карты окрашены кровью нескольких девственниц. – Приблизившись, он внимательно вгляделся в наши лица и разразился смехом. – Прошу прощения, это мое не совсем обычное чувство юмора. На самом деле они окрашены всего лишь кровью существ вроде мексиканской кошенили, соком драконника и тому подобными веществами. – Он сделал паузу, окинув нас взглядом, и продолжил: – По правде говоря, миссис Кристи, я думаю, что карты будут действовать намного успешнее в комнате наверху. Здесь слишком открытое пространство, слишком светло. Вашу энергию надо сконцентрировать в замкнутом помещении. Не пройдете ли вы со мной?
– Можно и пройти, – сказал Дэвисон, поднимаясь с кресла.
– Я был бы очень вам благодарен, мистер Блейк, если бы вы остались здесь, – остановил его Гренвилл.
– Но я не уверен… – начал Дэвисон.
– Я же буду здесь, наверху, мистер Блейк, – прервала я его. – Не о чем беспокоиться.
– Вы так думаете? – В потемневших глазах читалась нешуточная тревога.
– Да конечно, все будет в порядке, – обронила я небрежным тоном, следуя за Гренвиллом к лестнице.
Однако сердце у меня забилось чаще, по коже побежали мурашки.
– Это займет каких-нибудь полчаса, не больше, – сказал Гренвилл Дэвисону. – Выпейте еще чая, не стесняйтесь побродить по саду и дому. У меня в библиотеке есть неплохая коллекция образцов лепки и керамики гуанчей, – может быть, она заинтересует вас.
– Спасибо, – отозвался Дэвисон.
– Нам сюда, – указал мне Гренвилл. – Я думаю, эксперимент покажется вам очень интересным.
Я поднялась вслед за ним на второй этаж. Мы прошли по открытой галерее, где толстые доски пола потемнели от времени, миновали большую гостиную с картинами в барочной манере и потемневшими зеркалами и вошли в кабинет со стенами цвета крови. Гренвилл жестом предложил мне выбрать кресло из стоявших вокруг столика, обтянутого зеленым сукном. Усевшись, я обратила внимание на ряд гравюр на дереве и на картоне, изображавших животных с раздвоенными копытами, воронов, черепа и прочие атрибуты оккультного искусства. В углу стоял письменный стол, заваленный бумагами.
Прокашлявшись, Гренвилл сказал, не садясь:
– Я хочу, чтобы вы сделали несколько глубоких вдохов и постарались забыть обо всех делах и тревогах, какие у вас могут быть. Закройте глаза.
Я повиновалась, стараясь прогнать мрачные образы, которые мелькали перед мысленным взором, словно в некой «живой картине»: силуэт неизвестного в пещере, мумифицированное тело Дугласа Грина, кидающаяся с парохода Джина Тревельян, ухаживающая за Эдмундом Фоссе Вайолет, ядовитые красоты в саду Гренвилла и жуткие изображения Сатаны на стенах его кабинета.
– Так, правильно. Сделайте еще несколько вдохов, – сказал Гренвилл. Затем я почувствовала, как что-то коснулось головы, – очевидно, хозяин дома положил руку на мое темя. Я слышала его дыхание позади и ощутила, как мне показалось, прикосновение бедра к моему плечу. – Теперь протяните руки, – продолжал руководить он, – я передам вам карты. – Колода тут же оказалась у меня в руках. – Начнем мы с простого. Перемешайте колоду таро и по-прежнему отгоняйте все посторонние мысли. Задайте колоде вопрос, положите ее на стол и рассыпьте карты левой рукой. Да-да, стол чуть слева от вас.
Я сделала, как он велел, и, отметая сомнения, мысленно спросила: «Кто убил Дугласа Грина?»
– Теперь правой рукой возьмите наугад любую карту, – инструктировал меня Гренвилл. – Можете перевернуть…
В это мгновение снизу донесся истошный крик:
– Папа! Папа! Скорее!
Выронив карту, я открыла глаза и кинулась за Гренвиллом, выскочившим из комнаты. Пробегая по галерее, мы увидели, что у входа во двор Дэвисон пытается успокоить Вайолет. Девушка была вне себя, рыдала, задыхалась и не могла выговорить внятно ни слова. В глазах у нее застыл ужас, лицо было бледнее обычного, руки тряслись.
– Дорогая, что с тобой? Что случилось? – спрашивал подбежавший Гренвилл.
– Это ужасно!.. Я… Я не могу…
– Ну успокойся, сделай несколько глубоких вдохов.
Ее отчаянный безумный взгляд метался между отцом, Дэвисоном, мной и выбежавшей на крик служанкой.
– Там… там… я увидела… – проговорила Вайолет, но не смогла закончить фразу.
– Не торопись, дорогая, – успокаивал ее Гренвилл. – Сядь в кресло. О, да тебя трясет! Консуэла, la botella de cognac, por favor
[17].
Служанка побежала за коньяком.
– Я шла домой из Ла-Паса. Когда переходила по мосту высохшее русло реки, заметила что-то внизу, в овраге, что-то красное. Я присмотрелась, но не могла ничего толком разобрать. Я только чувствовала, что это как-то неправильно, но не понимала, что это такое.
– Что ты увидела, Вайолет? – спросил ее отец.
– Кровь на камнях, – ответила она, сделав глоток коньяка из стакана, поданного служанкой. – А потом я увидела, что там что-то лежит, чье-то тело.
