— Я знаю эту легенду, — ухмыльнулся Дар и обнял возлюбленную. Она казалась теплой и удивительно хрупкой. Маг погладил ее плечо. — Чтобы не несли воды твои, а оставишь все, возвращаясь к сути своей, — процитировал он с детства знакомые слова. — Не думал, что это буквально.
— И увидишь, что жизнь чиста, и только мы нитью рисуем на ней узоры, как искусный ткач, что колдует над ковром, — подхватила Элла. — И каждый сам выбирает свой рисунок, хоть нить дана от рождения.
— Что-то в этом роде, — вздохнул Дарсир. — Начнем? Кто первый ты или я?
— Ты. Вдруг мне не хватит сил на твое заклинание, если я расстанусь с амулетом, — подмигнула Элла.
— Хорошо, — маг уселся под деревом и закрыл глаза, позволяя возлюбленной творить нужные слова.
Чародейка склонилась над ним, ласковая, трепетная и вместе с тем очень сильная. Дар почувствовал, как ее мощь обволакивает его чашу, заставляя разум открыться и дать добраться до нити. В нос ударил запах костра. Прикосновения нежной кожи будоражили воображение. Маг усмехнулся. Колдовала Элла, как любовью занималась: вроде податливее некуда, а точно знает, чего хочет. Расслабился и прикрыл глаза. Сила чародейки проникала в каждую частицу тела, но Дар не боялся, он доверял возлюбленной полностью.
Элла осторожно добралась до его нити, и с помощью заклинания стала отделять ее от нити части Латасара. Тело пронзила острая боль. Дар поморщился. Чародейка остановилась, будто раздумывая.
— Не тяни, солнышко, — проворчал маг. — Если это так больно, то чем раньше мы закончим, тем лучше.
— Боли быть не должно, — нахмурилась возлюбленная. — Получается, ваши нити срослись настолько, что я не в силах отделить одну от другой.
— И чем это грозит? — Дар накрыл ладони Эллы своими, и притянул ее ближе для поцелуя.
— Скорой смертью, — выдохнула возлюбленная.
— Не обнадеживает, — маг потянулся и чмокнул ее в губы.
— Или вечной жизнью, — Элла высвободила ладони и потерла лицо. — Но это только если в твоих жилах течет кровь Тел-ар-Керрина, — со скорбной ехидцей добавила она. — Тель делал этот амулет в надежде при случае получить второй шанс. Ему не пригодилось, — вздохнула. — Жаль, что у вас с Пиларом разные матери.
— Скажи, а если я скоро умру, могу я получить немного ласки перед безвременной кончиной? — Дар улыбнулся и, собрав губы трубочкой, потянулся в ее сторону.
— Прекрати! — чуть не плача ответила возлюбленная, — я о серьезных вещах говорю.
С досадой хлопнула его по плечам. Маг поймал руки Эллы и, потянув, усадил чародейку себе на колени. Как же хорошо было ощущать ее теплое тело в руках!
— Не волнуйся, — поцеловал ее в нос. — Мы с Пиларом близнецы. Просто я обижен на мать и всячески делаю вид, что не имею к ней никакого отношения, — потерся о ее щеку, с наслаждением вдыхая запах костра. — А в жилах членов семьи хранителей Тмара течет кровь Тел-ар-Керрина. Рассказала бы ты мне сразу, что у тебя за вещица, меньше было бы хлопот.
— Это Алое пятно, амулет, его Тел-ар-Керрин отдал дочери, чтобы уберечь ту от смерти, — пояснила Элла.
— Уже понял, — кивнул Дар. — Видишь ли, в семейных летописях не сохранилось ни его описания, ни названия. Одно хорошо, — он заглянул возлюбленной в глаза, — у меня будет достаточно времени, чтобы надоесть тебе.
— Опрометчивое заявление, — совершенно отчетливо услышал Дар голос в своей голове. А затем нечто неведомое атаковало его каким-то незнакомым сковывающим заклинанием.
Перед тем, как кануть в забытье, маг успел с досадой отметить, что против незнакомца бессильна даже самая мудреная защита.
Глава семнадцатая
Элла потрясла Дара за плечо. Никакой реакции. Маг так и остался лежать неподвижно. Безвольной и расслабленной тряпочкой. Чародейка испуганно посмотрела вокруг. Она тоже услышала голос, и пыталась понять, где прячется Латасар. Оценить, может ли она отвлечься, чтобы помочь Дару или следует приготовиться к схватке. Латасар конечно бог, но сейчас он слаб, и Элла надеялась, у нее есть шанс дать ему отпор.
Вокруг стояла мертвая тишина, даже ручейки бурлили беззвучно. Чародейка тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли о глухоте. Наклонилась к Дару, положила руки ему на грудь и затянула заклинание. Нужно, чтобы маг пришел в себя, одной ей не справиться. Первое, что почувствовала — холодный, полный ненависти взгляд, он скользил по телу словно чьи-то липкие прикосновения. Поежилась, прогоняя неприятные ощущения, но прерываться не стала.
— Твой спутник нам только помещает, — снова раздался тот же голос, а Элла лишь закрыла глаза, отвлекаться было смерти подобно.
Наконец, она сжала кулак, обозначая завершение колдовства и с тревогой уставилась на Дара. Ничего. Мужчина все так же лежал, словно брошенное одеяло. Голос в голове мерзко хихикнул. И запел свое заклинание. На чужом непонятном языке. Элла сжалась в комок, она узнала слова. С их помощью, в прошлую встречу, когда Латасар хотел сделать ей ребенка, он выманивал ее сущность из человеческого тела. В горле пересохло. Обратилась к амулету, чтобы добыть силы на сопротивление, но Алое пятно не ответил ей. Разве можно пользоваться мощью части Латасара, когда рядом он сам?
Потянулась к шейному ремешку, но так и не смогла сорвать кристалл, ледяной ветер прошил ее насквозь, неведомой силой увлекая за собой, заставляя покинуть тело. Сама того не желая, Элла взлетела к вершине дерева. Совсем близко появились едва заметные сверкающие полоски, всполохи яркого желтого света — пожаловал сам Латасар.
Собралась в густое темное облако и, взывая ко всем имеющимся источникам, попыталась вернуться в тело. Тщетно! Никакая сила не отвечала! Тем временем, полосы подплыли почти вплотную, окружили ее кольцом и накренились, образуя над ней нечто вроде крыши.
— Сегодня мне не нужно твоего разрешения, — прозвенело где-то внутри. — Сейчас я на границе миров и не подчиняюсь вашим законам.
Элла сжалась сильнее. Может внешне она и напоминала облако, но внутри была тверже алмаза. Страх сковал все ее существо. Не знала, чего ждать, поэтому не понимала, как сопротивляться. Полосы лязгнули, словно металлические, и распались на множество тонких серебряных нитей, каждая из которых, будто в ткацком станке, иглой прошила облако. Элла изогнулась, пытаясь исторгнуть из себя нежеланных гостей, но иглы увязли внутри и никуда не двигались. "Убирайся!" — приказала Элла, вкладывая все свои силы, но в ответ раздался только мерзкий смех.
Внезапно иглы прокрутилась и вышли, снова собираясь в полоски. Голос в голове произнес что-то невнятное, похожее на ругательство, и Элла почувствовала, как заклинание отпускает, и она падает в собственное тело. "Неужели все произошло?" — с омерзением подумала она, но засомневалась. Духи, как и люди, испытывали удовольствие от соития, вряд ли Латасар стал бы ругаться на пике наслаждения.
— Убью твоего выродка, хитрая девчонка, а потом доберусь до тебя, — возвестил голос, и тут же пространство тисками сжало тело.
