Голос Суржа наполнил комнату, слова эхом отражались от стен почти пустого помещения, многократно усиливая заклинание. Клинок стал бурым, деревянный стол задымился. Маг запрокинул голову, пытаясь воплотить свою задумку. От напряжения на шее выступили вены, а из горла между осмысленными фразами вырывались гортанные беспорядочные звуки. Руки двигались в безуспешной попытке поймать чужую нить. Наконец, Сурж перешел на крик и, неимоверными усилиями завершил заклинание.
Рана на спине снова закровоточила. Маг выругался и посмотрел на нож. Обычно, если все прошло хорошо, предмет как-то портился, чаще всего на нем появлялись дыры, выщерблины или другие заметные отметины. У самой гарды на клинке проявилась гравировка: "Авар сын Эскала и Силаты, князь Латирады". Сурж в злом бессилии ударил кулаком по столу. Потратился напрасно. Муженек защищал Пра даже из Мира мертвых. Но ничего, есть еще одно средство использовать нож против Эллы, и он, Сурж, обязательно им воспользуется.
В дверь постучали, а следом вошел слуга с магом Тифаром, давним другом семьи и бессменным ее лекарем.
— Оставь нас, — приказал Сурж и слуга, поклонившись, исчез за дверью.
Тифар сверкнул желтыми глазами, обнажил зубы, пытаясь улыбнуться. Он не был оборотнем, и околочеловеческая ипостась была ему недоступна, но в Дариополе еще не знали лучшего лекаря.
— Поведаешь мне свои печали, мой князь, или позволишь посмотреть самому? — он развел когтистые лапы так, будто хотел обнять господина.
— Смотри сам, — вздохнул Сурж и подошел к гостю вплотную.
Тифар прошуршал обоими хвостами по полу, по-звериному дернул головой и положил лапы на виски тирана. Шепнул несколько слов и глубоко вдохнул.
— Могу я взглянуть на оружие? — поинтересовался он, не отпуская Суржа.
— Да, — выдохнул пациент. Ему явно было не по себе от проводимых манипуляций. Потом молча указал на стол.
Лекарь выпустил тирана из лап и подошел к ножу. Взглянул на него вторым зрением, прошептал несколько слов и потер морду.
— Пра мастер изощренных рецептов, — произнес он глубокомысленно.
— Вот хвалить ее при мне не надо, — отрезал Сурж. — Лучше объясни, что происходит.
Тифар дернул головой и сложил когтистые лапы в замок. Тиран нахмурился, ничего хорошего такая поза не сулила. Лекарь поиграл желваками и не сразу, но заговорил:
— Видишь ли, мой князь, яд очень многогранный, но если кратко, то он, как древний Дасилин, создает барьер между магом и его чашей. Если бы ты был обычным дитяти Повелителя неба, к полнолунию ты бы остался без силы. — Тут Тифар тяжело сглотнул и замолчал, будто раздумывая. Сурж жестом велел ему продолжить. Лекарь прошуршал хвостами по полу и пристально посмотрел на тирана. Перешел на едва слышный шепот: — Ты знаешь, что родился не один. Знаешь, что было два тела, с одной головой. Знаешь и то, что сущностей тоже было две. Одна с чашей, другая без. Обе они сейчас живут в твоем теле. Одном теле на двоих. Так вот, яд заставляет их бороться за тело. Если ничего не сделать, после него у тебя останется только одна сущность.
Сурж нахмурился, морщинка на лбу стала удивительно четкой.
— Какая из них останется со мной, если ты не сваришь противоядие?
Тифар пожал плечами:
— Вероятно та, что сильнее, а вот какая именно, я не знаю. — Вздохнул: — Есть и хорошие новости. Рану я залечу сейчас, а отвар будет готов через пару дней. Если я ничего не упустил, он поможет. Главное, чтобы разделение не случилось раньше.
— Хорошо, — согласился Сурж. — Действуй. Если все пойдет, как надо, можешь рассчитывать на щедрую награду.
— Счастье служить тебе, мой князь, — поклонился Тифар. Обошел Суржа сзади, положил лапу на его рану и запел заклинание.
Тиран лишь закрыл глаза, полностью полагаясь на преданного слугу.
Тифар пробыл недолго, ушел сразу после лечения. От любезного приглашения отобедать вместе с князем отказался. Оправдываясь, сообщил, что надо успеть собрать ингредиенты для отвара. Сурж отпустил его и направился в столовую один. Сестра, Олатра, к обеду не вышла. Когда тиран послал за ней, слуга вернулся ни с чем. Принес лишь запечатанный конверт, что лежал на комоде.
Сурж взял его в руки, посмотрел вторым зрением и ухмыльнулся, только сестре пришло бы в голову посылать послания магией перемещения. Нетерпеливо распечатал. Олатра писала:
"Дорогой брат,
сожалею, что не могу встретиться с тобой лично, что вынуждена доверять бумаге столь деликатное дело.
Спешу напомнить тебе наш давний разговор о твоем происхождении и хочу сообщить, что ныне имею документальное подтверждение своих слов. Посему предлагаю тебе заключить мир с врагами, и тогда, клянусь, оставлю за тобой положенную тебе по праву происхождения Латираду. Дариополь же придется отдать мне.
Если ты воспротивишься, я буду вынуждена обнародовать документы, и тогда ты вряд ли получишь хоть что-нибудь, потому что семья Латирадских князей не примет тебя и ты навсегда будешь заклеймен званием бастарда. Бастарды не заслуживают власти. Никому еще не удавалось обойти этот запрет.
Ответ можешь положить туда, где нашел это письмо, на комод около стойки с книгами. Я заберу его сама.
С любовью,
Олатра".
Сурж нехорошо ухмыльнулся и, сосредоточившись, нашел мыслями сестру. "Если я сын Кнута, то откуда у меня чаша, Олатра? — вкрадчиво поинтересовался он. — Среди Латирадских князей магов не бывает". По тому, что в ответ он почувствовал удивление и страх, тиран понял, родственная связь куда надежней бумажных писем, особенно, когда сестра восприимчивый к чужим мыслям маг. Он довольно улыбнулся и принялся за еду.
Глава восемнадцатая
Дарсир выкрикнул несколько слов и замолчал. Элла в ожидании посмотрела вокруг. Человечки падать перестали. В повисшей тишине отчетливо слышалось шуршание огромных фигур по каменной поверхности. Твари приближались, мучительно медленно, но неотвратимо. Когтистые массивные лапы, черные бесформенные морды, с подернутыми слепой пеленой глазами, заставляли сердце чародейки биться быстрее. Она призвала на помощь Алое пятно и приготовилась к атаке.
Взгляд Дара стал осмысленным, он улыбнулся и ударил чистым сгустком силы. Не по врагам, а куда-то в сторону, почти за спину. Чародейка непонимающе уставилась на спутника, тот подмигнул:
— Латасар оставил там Зовущую мать. Еле нашел, где.
Элла понимающе кивнула. Зовущей матерью называли артефакты, привлекающие первородных существ. При силе и умении Латасара можно было создать такую даже для разумных демонов, а уж для тварей, что поглощают силу Источника сущего тем более. Первородные возникли в мире одновременно с богами, наделенные разной магией и свойствами, все они неизменно теряли волю, заслышав особый зов. Сигнал для каждого оказывался свой, а вот реакция на него одинаковая. Чародейка ухмыльнулась, вероятно, можно сделать нечто подобное для старых небожителей. На новых богов эта приманка действовать не должна.
