— Не моя проблема… — чеканю в ответ.
Тут один из охранников машет телефоном:
— Лев Владиславович, Семён звонит…
Жестом прошу принести трубку.
— Она вышла от врача, — рапортует телохранитель.
— Дай ей трубку, — прошу я строго.
— Лев… — слышу расстроенный стон Эвы.
«Лев»… Так она обычно ко мне обращается. Не Лёва и уж тем более Лёвушка, а просто Лев.
Этот ее стон... Он мне душу переворачивает, тут же представляю ее глаза — огромные, немного влажные.
— Я не беременна… — огорошивает она меня чуть погодя.
«Не беременна…»
Вроде могу вздохнуть с облегчением, ведь какие дети с блядью… А не могу вздохнуть. Привык я за эти дни думать, что она — будущая мать моего ребенка, что он в ней уже растет. Как же приятно было это представлять, думать об этом...
— Какие процедуры тебе проводили? — спрашиваю я сквозь зубы.
— Меня просто осмотрели…
— С каких пор простого осмотра достаточно?
Эва вздыхает, отвечает расстроенным голосом:
— Ну… У меня после осмотра начались эти самые дни…
— Какие дни? — сначала не понимаю я, но очень быстро доходит. — А, ясно. Пусть Семён отвезет тебя домой. У меня к тебе будет серьезный разговор, Эва…
— Какой?
Не отвечаю, кладу трубку.
И тут ко мне из дома спешит начальник охраны, Захар. Прямо-таки бежит, будто за ним гонятся все черти ада разом.
— Новая информация, Лев Владиславович! Новая информация!
Аж запыхался, бедняга, чего раньше за ним не наблюдалось. Ведь здоровый, тренированный лось, как и остальные мои люди.
— Я связался с полицией района, где был Павел. В той деревне магазин есть, там камера… Павел там каждое утро с сыном лицами отсвечивали. Был он в деревне!
— Хм… Так себе доказательство… — качаю я головой.
Если постараться, можно туда-обратно смотаться на машине и успеть к следующему утреннему походу в магазин.
— Соседи! — тут же предположил Захар. — Они-то должны были видеть Павла часто, ведь так?
— Деревенская алкашня? — хмыкаю я зло. — Да они что хочешь расскажут за бутылку.
— Там нормальные соседи! — тут же хватается за соломинку Павел. — Расспросите их!
— Лев Владиславович, — продолжает Захар, — мы в камеры смотрим круглые сутки, если бы Эвелина Авзураговна куда отлучалась без Семёна, вам доложили бы! Но она не ходила, только с вами. С Семёном выезжала всего два раза в торговый центр. Ну не смогли бы они с Павлом никак встретиться…
Да, доказательств измены Эвы у меня ноль. Но ее взгляд! На пустом месте такие взгляды не возникают. Не верю я, что они невиновны, не верю.
— Ладно, — чеканю строго. — Собери людей и отправляйся с Павлом с деревню, опроси соседей, но осторожно. Если всё подтвердится, решу, что делать дальше.
Охранники кивают — все разом.
Возвращаюсь в дом, слоняюсь из угла в угол в ожидании Снегирька. Не знаю, что сделаю, когда она вернется. Чем дольше ее нет, тем сильнее бурлит во мне злость напополам с ревностью.
Я добьюсь правды от Эвы, даже если поначалу будет всё отрицать. Кишка тонка мне врать! Заставлю признаться.
По приезде Семён приводит Эвелину в гостиную. Тоже иду туда.
Застаю Снегирька сидящей на диване. Она выглядит немного напуганной, а еще ее лицо… оно виноватое дальше некуда, с таким лицом мне даже спрашивать ничего не нужно. Да она, кажется, ничего и не собирается скрывать, дура. Хотя бы приличия ради соврала.
— Прости, Лев, — тянет она с чувством, подскакивает с дивана и несется мне навстречу.
Обалдеваю я от людской наглости, неужели она правда на что-то надеется?
— Как ты себе это представляешь?! — рычу на нее.
Эва тут же опускает взгляд в пол и начинает частить со скоростью пулеметной очереди:
— Но я сделала всё от меня зависящее: пила витамины, фолиевую кислоту… Но мы же попытаемся еще, да? У нас получится!
И тут до меня доходит, за что она просит прощения. За то, что не беременна, черт ее подери!
— Ты о ребенке, что ли?
— Ну да… а что ты подумал? — спрашивает она, при этом активно хлопает ресницами.
«Что ты трахаешься с моими телохранителями, сучка!» — хочу заорать я, а заодно как следует ее встряхнуть.
— Кстати, ты мог мне сказать… — вдруг выдает она, и при этой фразе у Эвы меняется взгляд. Он становится сердитым, в нем даже появляется некий укор.
«Вконец обалдела!»
— Что именно я должен был тебе сказать, Эва? — Я смотрю на нее прищурившись.
— Что телохранители вернулись!
— Не понял… — честно признаюсь.
— Я сегодня видела одного, который блондин… Я не знаю, как его зовут, но ты-то знаешь, да? Понимаешь, о ком я? Телохранители, которые помогли нам улететь на вертолете! Я всё это время ужасно переживала, думала, они у дяди Улдана, а я ведь знаю, на что он способен! А они здесь...
Вот тебе на, новая вводная.
— Почему ты за них переживала? — спрашиваю я осторожно.
— Ну как же… если бы не они... Они же спасли нас! — Для Эвы ответ вполне очевиден.
«Вот оно как… Павел для нее — спаситель…» — вдруг доходит до меня.
Теперь становится ясно, почему она на него так смотрела.
— Когда я его увидела, обомлела… — продолжает она докладывать мне то, что я и без нее уже знаю. — Даже не поверила своим глазам! Стучала в эту стеклянную дверь в бассейне как умалишенная… Лучше бы ты мне сказал, Лев! Я бы спала спокойней… Я ведь думала... Эти люди могли погибнуть из-за меня!
— Лучше бы сказал… — теперь понимаю я. — Иди ко мне, Эва!
Она слушается, подходит. Прижимаю ее к себе.
Это что же получается? Мой Снегирёк ни при чем? Не изменяла? Я снова могу ею наслаждаться?
Глава 16. Зароки в новогоднюю ночь
Тот же день:
23:30
Лев
Мы с отцом каждый год закатываем большой новогодний банкет. Приходят друзья, партнеры по бизнесу, просто нужные люди. И все с женами, подругами. Иногда зовем журналистов. В этот раз среди пятидесяти приглашенных они тоже есть — уже успели сфотографировать меня, отца и Эву. Жду завтра в местных новостях фотографии моей невесты.
В честь праздника Снегирёк нарядилась ярче обычного. Точнее, платье-то самое что ни на есть обычное — черное, с открытыми плечами, достает до самого пола. А вот лицо…
Я Снегирька никогда такой яркой не видел. Она будто расцвела и из несмышленого птенца трансформировалась в потрясающе красивую женщину. Именно женщину! Макияж немного ее взрослит, что, впрочем, выглядит отлично, ведь теперь она мне под стать — я-то на четырнадцать лет старше, как ни крути.
