Ванштейн хмурит кустистые брови и цедит:
— Врешь, опять врешь, годами врал… Всё ты знал, поэтому и угостил моего мальчика отравой. Но ты мне скажешь всю правду, выложишь как на духу! И тогда я заберу у тебя должок — твою никчемную жизнь…
— Я всё тебе сказал… — продолжаю спокойным тоном.
Мне очевидно, что старый недруг давно не в ладу с разумом, свихнулся, а с психами лучше говорить спокойно.
— Посмотрим, как ты запоешь, когда я притащу сюда твою белобрысую суку и использую ее мягкий живот как мишень… — сообщает он с нервной ухмылкой и диким выражением глаз.
В этот момент разом забываю обо всем, кроме Эвы.
— Только посмей ее тронуть, жирный боров! — рычу на него и невольно скалюсь.
— Вижу, тебя проняло… — Ванштейн очень собой доволен, широко улыбается, продолжает: — Ждать осталось недолго! За ней уже отправились. Совсем скоро она будет здесь. Ты рад?
Представляю моего Снегирька дрожащей от страха в руках садиста. Ей и без того в жизни досталось, чтобы всякие упыри смели ее трогать.
— Сука… — шиплю я, резко вскакивая.
— Сидеть! — командует Ванштейн и отпрыгивает назад. — Кому сказал, сидеть!
Он в очередной раз за сегодня направляет на меня пистолет. А мне вдруг становится плевать… За это бесконечное утро упырь наводил на меня ствол раз сто, я успел привыкнуть. Всё равно ведь убьет, а так есть шанс, что Эву не тронет, ведь мстить будет уже некому.
За секунды просчитываю варианты. Противник от меня в двух метрах, мне всего-то и надо, что подскочить и как следует двинуть лбом ему в нос. После такого он, скорее всего, вырубится. Может, даже удастся найти у него в карманах ключи от наручников… Кроме того, у меня есть козырь — Генрих не хочет так быстро со мной заканчивать. Ему гораздо вкуснее меня пытать.
Делаю шаг в сторону жирдяя, тот трясет пистолетом и орет:
— Пристрелю как собаку!
— Стреляй!
Мой ответ вводит его в ступор. Я бросаюсь к нему, вижу, как он направляет ствол мне в грудь, но выстрелить не успевает. Вместо него стреляет его подельник. Я не заметил, как он вышел из сарая, но краем глаза вижу его стоящим с пистолетом в руке, в ту же секунду меня сносит назад, падаю на спину. В первый момент не чувствую ничего, а потом на испачканной травой и грязью белой футболке в районе сердца расплывается красное пятно. Кровь теплая… моя…
Не могу дышать, это слишком больно. Я почти рад темноте, мгновенно пожирающей мое сознание. Уже сквозь черную пелену слышу еще один выстрел.
Глава 46. Мертвый человек
Тем же утром:
Эвелина
«Не позволю сделать из себя узницу!» — талдычу со вчерашнего дня.
Страшно до икоты, в то же время не хочу чувствовать себя жертвой, пленницей в собственном доме. Имею право выходить на улицу, и плевать, что меня там может поджидать Лев. Если бы он собирался забрать меня силой, сделал бы это еще вчера.
Пусть только попробует, я ему всё лицо исцарапаю!
Встаю на рассвете, как это в «Отличной» заведено. Помогаю девочкам на кухне с завтраком, а потом переодеваюсь в джинсы Ольги, рубашку. Своей одеждой так и не обзавелась, а ее подходит по размеру. Почти смело выхожу прогуляться по пляжу.
Море в утренних лучах прекрасно…
Сейчас еще не сезон, да и слишком рано, чтобы встретить здесь хоть кого-то. Не ценят люди удовольствия побродить по пустынному берегу, послушать шум волн, погреться на нежном утреннем солнце. Если бы знали, как много теряют… Я так скучала по пляжу!
Бреду вперед по давно изученному маршруту примерно полчаса. И вдруг вижу, как навстречу спешат два здоровых бритоголовых типа в черных кожаных куртках.
Нервно икаю.
«Неужели он всё же решил меня похитить?» — эта мысль обрушивается на меня как ушат холодной воды.
Догулялась, доходилась по лезвию бритвы…
Ругая себя на все лады, поворачиваю прямо к дому и ускоряю шаг. Однако те два бугая тоже увеличивают скорость. Пыхтят, преследуя меня по каменному берегу.
Если бы я не ушла так далеко, если бы я не пошла одна… глупая, глупая девчонка…
Я почти бегу, при этом слышу шаги этих двоих. Оборачиваюсь, вглядываюсь в их лица и не узнаю. Наверняка для похищения Лев нанял кого-то нового. Но зачем? Его дом и без того переполнен охраной.
— Я попала… — шепчу и чувствую горький ком в горле.
Рвусь вперед, хотя понимаю, что и близко не успею добраться до гостиницы, меня схватят гораздо раньше. Кажется, я даже видела в руках одного из бугаев пластиковые наручники, как показывают в фильмах. Или показалось? Неужели Лев велел им меня связать?
И тут вдруг почти налетаю на Брауна. Он появился словно из воздуха, вышел на пляж со стороны дороги.
— Эвелина! — приветствует он меня и без лишних разговоров загораживает собой.
Мы стоим всего несколько секунд, но за это время преследователи успевают сократить расстояние между нами до пяти метров.
— Иди в гостиницу! — командует мне Браун.
— Девушка никуда не пойдет, — стальным голосом чеканит один из моих преследователей и спешит вперед. — Мы проводим ее куда нужно.
Они подходят, уверенные в своем превосходстве.
— Мне никуда с вами не нужно, — пищу я сдавленно и чувствую, как сердце проваливается в пятки.
— Мужик, шел бы ты отсюда подобру-поздорову… — продолжает второй бритоголовый.
— Поздорову теперь уже вряд ли получится… — хмыкает Браун.
И мне вдруг становится жутко от его чрезмерного спокойствия. Черные волосы блестят на солнце, а глаза… его черные глаза абсолютно ничего не выражают. Как будто человеческие эмоции ему в принципе чужды. Ему всё равно, что перед ним эти двое бугаев. Правда, их его тон и спокойный вид не пугают совершенно.
— Не получится так не получится… — разминает костяшки пальцев один из них.
Второй тем временем запускает руку под куртку. Почему-то я уверена: у него там пистолет, ведь вся охрана Льва вооружена, это я точно знаю.
Секунда, и первый бросается на моего бравого спасителя.
— А-а-а… — кричу я пронзительно, опускаюсь на корточки, зажмуриваюсь и закрываю руками лицо.
Когда прекращаю визжать, в уши вбивается звук ударов и чьи-то хрипы.
«Брауна вот-вот убьют!» — сразу понимаю, хотя звуков выстрелов не слышала.
Мне до дрожи в коленях страшно открыть глаза, а он из-за меня погибает.
Трусиха! Пусть лучше меня заберут!
Всё же заставляю себя вскочить, открываю глаза и вижу чудную картину…
Один из бритоголовых лежит прямо на камнях, кажется, без сознания. Второй рядом, еще охает, а на нем восседает Браун и лупит его кулаком по лицу.
