Еще секунда, и слышится звук другого курка. Это Павел. Бдит. Теперь на мушке уже малорослик.
Самый счастливый момент моей жизни грозит быть испорченным глупой, никому не нужной перестрелкой, которая может закончиться чем угодно.
— Павел, отбой! Эва, скажи своему охраннику, чтобы убрал оружие, — прошу серьезным голосом.
— Ни за что! Отпусти! — кричит она и вырывается.
Прямо в купальнике бежит прочь, забыв о своем белом балахоне.
Отбежав на приличное расстояние, кричит:
— Я не отдам тебе ребенка! Уезжай! Слышишь?
— Да не буду я его забирать! — наконец не выдерживаю. — За кого ты меня принимаешь? Я не буду отнимать у тебя ребенка! Успокойся!
— Тогда зачем ты приехал? — спрашивает она с мукой в голосе.
— На тебя посмотреть!
Эва морщится, смотрит на меня с немым укором.
— Насмотрелся? Езжай обратно!
— Никуда я не уеду! — тут же заявляю. — Не после того, что узнал!
Она качает головой и быстрыми шагами удаляется в сторону «Отличной».
Теплый прием, ничего не скажешь.
Остыла она, как же… Спокойно пообщались, всё обсудили… в мечтах! По-прежнему считает меня чуть ли не пожирателем младенцев.
Через два часа:
Лев
Никогда не думал, что сделаю нечто подобное. Позвонить матери со своей проблемой? Спросить совета? Еще совсем недавно это было для меня сродни контакту с инопланетянами, не иначе.
А вот теперь беру и звоню. Что, как не женский совет, может помочь в моей непростой ситуации?
— Она беременна, мам, — начинаю без предисловий.
— Ух ты! Я очень рада, сынок! Видишь, как хорошо, что поехал!
Да, я вошел во вкус, пихаю слово «мама» куда только могу, оно приятно языку, оно мне греет душу.
— Ага... — отвечаю сдавленно. — Только Эва отчего-то решила, что я хочу забрать у нее малыша! Как будто я изверг какой…
— Твой отец так и сделал… — тихо отвечает она. — Я понимаю, почему Эва так думает… Разубеди ее!
— Я пытался, не слушает.
— Плохо пытался… Мы, женщины, сердцем думаем… Попробуй еще!
— Но как?
— Тебе лучше знать, она же была твоей женой целых два года…
— Спасибо за помощь, — резко чеканю я и кладу трубку.
Вот и весь ее совет.
Остаюсь сидеть за столом. В голове такой кавардак, что хоть бейся лбом об столешницу.
— А-а-а… — кричу на телефон.
Мне ни капли не легче. Попробуй еще — что за дурацкий совет? То же самое, что сказать умирающему от голода — поешь. Если бы мог, уж поел бы… Как показала практика, я совершенно не умею искать подходы к Эве. До нашего развода вообще думал, что обходительный. Никогда так не ошибался на свой счет.
Тут вдруг слышу стук в дверь.
— Войдите! — прошу.
Ожидаю увидеть официанта с завтраком. Однако входит совсем не официант.
— Я поговорить, — строго приветствует меня Эва.
С трудом подбираю челюсть с пола, настолько ее визит для меня неожиданный.
Она стоит на пороге номера не одна, с ней этот ее малорослик. Меня его присутствие бесит… и в то же время здорово, что она пришла.
Подскакиваю, подхожу к ней, провожаю в гостиную и указываю на диван.
— Присядешь?
Она усаживается на самый краешек, выпрямляет спину, прямо как в школе. На ней легкий летний сарафан, свободный, животика не видно, но я-то знаю, он там. Еле сдерживаюсь, чтобы не потрогать, вместо этого устраиваюсь на приличном расстоянии, даю понять, что не буду снова лезть с объятиями.
Малорослик остается у двери, туда же становится и Павел. Так… на всякий случай, чтобы охраннику Эвы не пришло в голову, что меня можно взять голыми руками.
— Я весь внимание.
Жестом прошу Эву начать.
При этом чувствую, как потеют руки, еле сдерживаю нервное шумное дыхание, стараюсь выглядеть невозмутимым. Не хочу, чтобы она видела, как я нервничаю, в то же время понимаю: видит. Смотрит странно, будто очень хочет на меня злиться, но злость ей сложно дается.
— Я ни при каких обстоятельствах не отдам тебе ребенка! — начинает она. — Если ты приехал, чтобы начать меня шантажировать…
— Стоп! — сразу ее прерываю. — Я тебя когда-нибудь шантажировал?
— Да! — бросает она мне в лицо. — В самом начале наших отношений…
— Это было давно, Эва, — выставляю вперед ладони. — Больше не буду! И ребенка забирать не буду! Я сам рос без матери и ни за что не хотел бы такой судьбы для своего малыша, тем более для малышки… Дитю нужна мать, я это понимаю!
Снегирёк всплескивает руками и смотрит на меня круглыми глазами:
— С чего вдруг ты такой понятливый?
— Жизнь научила… — грустно усмехаюсь.
Буквально кожей чувствую, как Эва расслабляется. Выдыхает с шумом, даже немного мне улыбается. Совсем чуть-чуть — слегка поднимает края губ, но для меня это улыбка на миллион. Самая дорогая и самая желанная.
Невольно зависаю, любуюсь ею, а она тем временем продолжает:
— Хорошо! Тогда давай договариваться. Я понимаю, что этот ребенок желанный и долгожданный не только для меня, но и для тебя тоже, поэтому считаю, если ты хочешь быть в его жизни, будь…
Получается, она думает обо мне, о моих желаниях? В груди вдруг расплывается теплое приятное чувство. Это ведь здорово, когда кто-то беспокоится о твоих нуждах.
— Я очень рад, что ты хочешь договариваться, — улыбаюсь в ответ и киваю. — И я, конечно же, хочу присутствовать в жизни своего ребенка.
Эва начинает предлагать:
— Если захочешь, ты сможешь приезжать сюда видеться с малышом, когда он родится… Если, конечно, найдешь для этого время…
Даже в самом страшном сне не вижу, чтобы у меня была такая жизнь — мотаться к черту на рога для того, чтобы провести время с собственным малышом. Нет, другого я хочу и для нас с Эвой, и для Весты. Почему-то уверен: там у нее девчонка, и ей непременно понравится это имя… Надеюсь.
Смотрю на своего Снегирька и лишний раз понимаю: я готов на всё, лишь бы мы снова были вместе. Не знаю как, но я этого добьюсь… Редкие визиты, житье в разных городах — это не для нас. Однако для ее спокойствия мне нужно согласиться, иначе снова начнет нервничать, а нервировать ее я не хочу.
— Я пойду на твои условия, сделаю так, чтобы тебе и ребенку было хорошо…
Эва на минуту замолкает, вглядывается в мое лицо, щурит глаза. И вдруг ляпает:
— А ты не врешь?
