В реальности всё оказалось совсем не так.
С другой стороны, поцелуй с моим прошлым женихом мне тоже вряд ли понравился бы. И вообще, кто сказал, что я могу мечтать? Тем более о любви. Мечты глупы, и они никогда не сбываются.
Тру руки в тех местах, где этот мужчина меня держал. Хватал в основном за запястья, и в этих местах кожа покраснела. Скорее всего, будут синяки. Если кто-то увидит, как я объясню случившееся?
Жесткий, безжалостный, надменный… Это не мужчина, это… это ирод! К тому же извращенец.
«Ты никогда не слышала слово „минет“, Эва?» — вспоминаю его вопрос.
Каким высокомерным тоном он его задал! Будто я — совершеннейшая дура…
Вообще-то, приличной незамужней девушке моего возраста и не полагается знать таких слов, разве ему это неизвестно? Нас тут по-другому воспитывают.
Хотя, конечно, это слово я слышала. Как-то мы с сестрами смотрели фильм для взрослых, и там на машине главной героини нацарапали слово «минетчица». Сам фильм не помню, а этот кадр помню. Тогда сестры задались вопросом, а кто это такая, и одна из нас поведала остальным, что некоторым мужчинам нравится, чтобы их орган брали в рот.
— Фу… — морщу я нос и снова усиленно тру губы.
Кстати, если бы приемные родители застукали нас за просмотром того фильма, влетело бы так, что неделю сидеть бы не смогли. Рука у папы Авзурага тяжелая, а ремень еще тяжелее.
Подумать только, а ведь в первую минуту новый постоялец мне даже понравился!
Высокий, статный, черты лица правильные, хоть и крупные. Внимательные карие глаза, а в коричневой шевелюре ни одного седого волоса, что для жениха в этой семье редкость. Ведь в основном приобрести специально обученную девушку в жены стремятся те, кто уже не раз обжегся в неудачном браке.
С первого взгляда сложно представить, что у такого мужчины, как этот, могут быть сложности с женщинами. Я даже подумала — наконец одной из нас повезет получить в мужья приятного человека. Каким обманчивым может быть первое впечатление…
«Вот же наивная дурочка!»
В минуту мысленного самобичевания слышу, как в спальню кто-то входит. Быстро вытираю руки, лицо, одергиваю рукава блузки, чтобы никто ничего не заметил, и выхожу из ванной.
— Эва, ты чего здесь делаешь? — спрашивает Рита с хмурым видом. — Ты же обещала убрать у нового постояльца!
— Я хотела! Я даже пришла туда, но он… он…
Запинаюсь, решаю, стоит ли рассказывать сестре.
— Ну, что он? — разводит руками Рита.
Спешу к двери, плотно ее закрываю, чтобы никто не подслушал. Спальня у нас общая, здесь ночуют все мои сестры, поэтому войти может любая. Слава богу, сейчас кроме нас тут никого.
Кроватей здесь практически как в казарме. Мы с Ритой устраиваемся на моей, она стоит с краю у двери. Если кто-то подойдет к двери, сразу услышим.
— Он ко мне приставал! — признаюсь я сестре.
— Жуть! А ты сказала ему, кто ты? Папа Авзураг должен был объяснить ему…
— Он уехал до завтра… А этот тип... он не просто приставал, он поцеловал, да еще юбку задирал!
Глаза сестры круглеют.
— Эва, ты должна сказать маме Марисоль!
Как будто я сама этого не понимаю, но сказать страшно.
— Помнишь, что они сделали с Каролиной? — отвечаю сестре. — Даже разбираться не стали, отходили ремнем по голой спине, и всё… А она была не виновата! Тот постоялец сам к ней пристал… А они всё равно ее наказали в назидание!
Рита кивает с хмурым видом. О наказании Каролины помнит каждая из сестер, ведь нас согнали всех до единой, чтобы посмотрели, что бывает за подобные проступки. Габарашвили объяснили, что это они делают в назидание, чтобы ни одна из нас не смела «крутить хвостом» перед постояльцами. Но мы и так ничем никогда перед ними не крутим.
Наша задача — безропотно выполнять поручения и избегать ситуаций, где нами могут воспользоваться.
«Сучка не захочет, кобель не вскочит!» — любимая фраза дяди Улдана для таких вот случаев.
— Но моей вины нет! — упрямо сжимаю кулаки. — А ведь всё равно накажут!
— Если ты всё как следует объяснишь, может, и не выпорют, просто оставят без ужина или еще что. Ведь папа Авзураг сам виноват — не встретил нового гостя, правил не разъяснил. И гостю достанется, его ведь заставят заплатить сверху! А если не расскажешь и правда всплывет, тебе будет во много раз хуже, Эва!
— Да понимаю я…
— Ладно, давай я пойду в его номер и приберу там всё, — кивает Рита.
— Э нет, тебе туда точно не надо! Ты ему обязательно что-нибудь ляпнешь, он же невозможный тип! Тогда точно пожалуется… Пусть Мира позвонит в номер и пригласит гостя на завтрак. Пока его не будет, мы быстро чух-чух… — вожу я руками в воздухе, как будто вытираю пыль.
Пока он будет трескать деликатесы в ресторане при гостинице, мы успеем не только прибрать его номер, но и соседние. Ведь сегодня на завтрак осетинские пироги!
«Может быть, мне как-то попросить его не рассказывать ничего папе Авзурагу? Записку оставить, например… Вдруг не расскажет?» — засела в голову упрямая мысль.
Глава 6. Просьба
В тот же день:
Лев
Несмотря на обилие еды, о маленьком пугливом Снегирьке я не забываю и строю планы, как бы скорее заполучить девчонку. Уж очень хочется… Хотя она ясно дала понять — сначала мне придется договориться с ее приемным отцом.
— Вот, пожалуйста… — ставит передо мной новое блюдо здешняя официантка.
— Сколько их у вас еще… — спрашиваю, разглядывая новый пирог.
На столе их уже четыре. С мясом, картошкой, сыром, грибами…
— Еще сладкие! — с важным видом сообщает голубоглазая крошка.
Глаза моего телохранителя загораются радостью. Наверное, мысленно руки потирает. Киваю ему, и он с видимым воодушевлением кладет на тарелку по большому куску каждого пирога. Жрет больше меня! Троглодит чистой воды.
Еще двое из моей службы охраны устроились за другим столиком. Не едят, следят за обстановкой.
