Связавшись с дежурным по управлению, он заказал два служебных автомобиля и стрелковое отделение в качестве сопровождения для поездки в Мытищи.
— Не верю я этому Шандору. Надо лично перетрясти цыганские шатры и кибитки. Прекрасно понимаю, что если священника убили цыгане, то все следы давно заметены, но… чем черт не шутит? Поехали.
* * *
В Мытищи прибыли в девятом часу вечера. Практически одновременно к табору подъехали на двух мотоциклах начальник Мытищинского РОВД, старший оперуполномоченный этого же отдела и участковый инспектор.
Бойцы НКВД высыпали из кузова грузовика и окружили табор. Молодые цыгане еще сидели у горящих костров, а старики и совсем маленькие уже отдыхали. При появлении большого количества вооруженных автоматами сотрудников милиции в стане цыган началась паника.
Обеспокоенный Шандор что-то крикнул соплеменникам и вышел навстречу сыщикам.
Вместо приветствия Старцев приказал всем цыганам собраться на краю поля у дороги.
Шандор попытался выяснить причину позднего визита, но наткнулся на гневный окрик майора. Пришлось подчиниться. Он передал приказ начальства, соплеменники потянулись к указанному месту.
Вооружившись фонарями, сыщики приступили к обыску…
* * *
Он длился около двух часов. Искали улики, так или иначе связанные с убийством отца Иллариона: пропавшие из церкви иконы, окровавленную одежду, финские мундиры, крупные денежные суммы.
Как и предполагалось изначально, доскональный шмон ничего не дал. Находили множество интересных вещей, по которым у местных правоохранителей моментально возникали вопросы. Холодное оружие, два револьвера, обрез винтовки Мосина, боеприпасы, пара сигнальных ракет, комплект новенькой офицерской формы советского образца, подозрительные пакеты с высушенной травой, несколько украденных паспортов, другие документы. И ничего, что было связано с преступлением в селе Челобитьево.
Пришлось заканчивать. Попрощавшись с местными милиционерами, оперативники сели в машины и поехали в сторону Москвы.
В районе Марьиной Рощи остановились.
— Все, товарищи, разъезжаемся по домам, — подытожил Иван. — Надо как следует выспаться. Завтра рабочий день. Всем прибыть в управление к девяти утра.
Два служебных автомобиля разъехались в разные стороны.
* * *
Дома Александр сел ужинать. Что ни говори, а за целый день он прилично устал и совсем уж неприлично проголодался. Видя состояние супруга, Валя хлопотала возле него, но старалась поменьше говорить и не лезть с расспросами. Зачем? Поужинает, выпьет стакан крепкого чаю, расслабится и сам все расскажет.
Так и случилось. Сделав несколько глотков горячего напитка, Александр откинулся на спинку стула, полез в карман за папиросами и… достал пуговицу от финского мундира, которую раньше машинально сунул в карман.
— Вот, — бросил он на стол вещдок. В ответ на вопросительный взгляд супруги пояснил: — Третий день решаем задачку. Откуда она взялась? Почему оказалась в кулаке убитого цыгана? И где найти мундир, к которому она была пришита?
Валентина осторожно взяла пуговицу двумя пальчиками. Подошла под оранжевый абажур, внимательно рассмотрела. И вдруг огорошила признанием:
— А я ведь недавно видела человека в потертом френче серо-зеленого цвета. Я тогда еще подумала: странная форма — не советская и не немецкая. И пуговицы на этом френче были точно такие же.
— Ты не могла ошибиться? — замер Васильков.
— Вряд ли, — мотнула головой супруга. — Пуговицы были необычные, раньше я таких не видела, — поэтому они и привлекли мое внимание.
— Когда ты видела этого человека?
— Три дня назад. Ты помнишь, в нашей клинике нет травматологического отделения, но есть соответствующий пост. Так вот, я дежурила на этом посту с медсестрой Алехиной, и одним из пациентов в тот день был человек во френче. Он обратился с порезом правой ладони.
— Так… ты оказала ему медицинскую помощь, и он ушел? — изумленно прошептал Александр.
— Да.
Он в волнении вскочил со стула, едва не опрокинув стакан с чаем.
Факт выглядел очень соблазнительным, но нельзя было сбрасывать со счетов и элементарное совпадение.
Население Москвы к середине сорок пятого года составило восемьдесят процентов от довоенного — три с половиной миллиона человек. Мужчин из этого числа набиралось чуть более трети — почти миллион двести, половина из которых прошла через пекло двух последних войн. Глупо было бы предполагать, что среди этих шестисот тысяч фронтовиков не нашлась бы сотня-другая практичных, решивших прихватить с фронта в виде трофея формяжку из добротного сукна.
Тем не менее только что родившаяся версия требовала скорейшей проверки и всестороннего анализа.
У Валентины была прекрасная память. В надежде на это Александр осторожно поинтересовался:
— Фамилию пациента ты, случайно, не запомнила?
— К сожалению, нет, Через мой кабинет ежедневно проходят десятки пациентов, разве всех упомнишь? — виновато пожала плечами супруга. И тут же поспешила успокоить: — Но его фамилия записана в журнале приема. Если надо, завтра же утром уточню.
— А внешность его описать сможешь?
— Ну, не так чтобы основательно, но опишу.
— Давай, Валюша! Диктуй!
Он схватил чистый листок бумаги, карандаш и приготовился записывать.
* * *
Минут через десять Александр уже спешил по коридору большой коммунальной квартиры. Телефонный аппарат находился на стене возле общей кухни, по дороге в голове майора рождались самые смелые предположения.
Время было позднее, все соседи спали. Наверняка спал и Иван. Но позвонить ему и поставить в известность о внезапном озарении следовало обязательно.
Набрав номер квартиры Старцева и прикрывая трубку ладонью, Васильков приглушенным голосом рассказал ему о своем открытии.
— Представляешь, — добавил он в конце, — Валя детально описывает внешность пациента с резаной раной ладони, а у меня перед глазами как живой встает тот странный тип с базара.
— Утрешний? — уточнил Старцев. — Который с ножом?
— Именно, Ваня, утрешний, с ножом! Тот, что внезапно появился и так же внезапно исчез. Только рыжие усы в ее описании отсутствуют.
— Усы в преступном мире — не проблема. А как же рана на руке? Выходит, у твоего плешивого ее не было?
— В том-то и дело, что я не видел его правую руку! Он постоянно прятал ее в кармане.
— Так-так-так… — заинтересованно проговорил Иван. — Стало быть, неспроста этот тип появился возле вас. Неспроста!
— Что делать будем?
— Как что? Который час?
— Половина второго ночи.
