— Проверь, — тихо говорит она мне и вытаскивает из рукава золотую сережку, — вдруг он уже близко? Давай, вешай на шнурок и качай.
Разжимает мои пальцы и кладет на ладонь холодную пластину металла. Просит поговорить с Кукловодом, как в купе поезда. Придется качать маятник и задавать вопросы. Иначе я не докажу ей, что ждать некого. Малх дома, Наилий встретил пустой поезд, Остий здесь ради собственных интересов. Мне больно еще раз разбивать надежды влюбленной девочки, но выбора нет.
Имари — правитель. Первый за несколько поколений настоящий правитель в эриданской династии. Истинные ведут её точно так же, как меня и Наилия. Они не умеют дергать за поводок нежно и предупреждать, что на дороге камни. Они просто тащат, не обращая внимания, каким полумертвым и поломанным ты доберешься до конечной точки. Им плевать на любовь юной принцессы, её боль и обиду. Злее будет. Тверже, увереннее. Это её жизнь, её камни.
Я снимаю с шеи амсу и привязываю шнурок на сережку принцессы. Маятник качается над полом, и я еще раз мысленно договариваюсь с Кукловодом, что вертикальные колебания — ответ «да», горизонтальные — «нет». Произносить вопрос вслух опасно, но вдруг дух не поймет жесты или слова чужого языка? Я раздумываю несколько мгновений, а потом решаюсь написать. Выходит по-эридански, поскольку рядом сидит Имари и смотрит на пол. Биопереводчик решает, что фраза для неё.
«Текстом вопрос понятен?»
Маятник согласно качается вверх, а потом вниз.
— Можно, — киваю Имари, и она хватается за другой карандаш из коробки с косметикой. Ярко-красный, матовый.
«Полковник Малх на Эридане?»
Маятник несколько мгновений висит неподвижно, изматывая наше терпение, играя на нем, как смычком на струнах. Раздражающе долго и протяжно. Сережка поворачивается боком и бросает золотой блик от лампы под потолком. Он жизнерадостно скачет по нашим лицам, зажигая радость в глазах Имари. Как же я жестоко ошиблась. Чудеса бывают.
— Да! — кричит Имари на весь длинный дом. — Да! Да! Да!
Дети так высоко прыгать не умеют, и пол под ними не шатается с опасным треском досок. Эриданская наследная принцесса бегает по комнате и смеется от счастья. Дарга удивленно засовывает нос к нам и получает по нему дверью. Правильно, нечего любопытничать.
Я смотрю на Имари и мне стыдно, что не верила в чувства полковника. Подвиг сравнимый с тем, когда Наилий рванул за мной в четвертый сектор. Очень смело и красиво. Настоящий принц в черном военном комбинезоне, беру свои слова обратно.
— Подождите, нэлла, тише, — пытаюсь успокоить. — Давайте дальше спрашивать.
Эридан большой. Не мешает уточнить, насколько близко к нам Малх. Появиться из воздуха прямо на красной равнине полковник не мог. Хватит ему нарушений инструкций, и так на трибунал насобирал. Установкой телепортации пользоваться в запрещенном режиме работы он точно не будет. Значит, как обычно прилетел на транспортнике. На том самом, который ждет Наилий, или на другом? Кто сказал, что их не может быть два одновременно?
«Полковник Малх на орбите Эридана?» — пишу Кукловоду и беру шнурок маятника.
— Да, — медленно вздыхает принцесса под его колебания.
Восторг не угасает, все так же плещется в её широко распахнутых глазах. Взять себя в руки у Имари получается. Не сразу, но усаживается обратно и покорно складывает ладони на коленях. Чувствую, разговор будет долгим, все карандаши кончатся. Тем более что у нас нет ножа, чтобы их точить. Принцесса торопится задать вопрос и пишет, размазывая мягкий грифель по доскам:
«Он спасет меня?»
Я готова увидеть очередное «да», переживаю, не сделает ли меня Малх заложницей, чтобы избежать трибунала, но маятник качается из стороны в сторону.
— Нет? — в ужасе шепчет принцесса. — Как же так?
Она в шоке не может закрыть рот. Словно до сих пор спрашивает Вселенную, за что ей очередная насмешка?
— Подождите, — морщусь я и откладываю маятник, чтобы взять карандаш. — Вопрос слишком расплывчатый, а ответ конкретный. По-другому нужно.
Придется последовательно проследить путь Малха от транспортника до деревни, перебирая варианты. Долго, но иначе не получится.
«Полковник Тулий Малх спустится в десантной капсуле на поверхность планеты?»
Краткость летит в бездну. Карандашей много, если закончатся, помадой и тенями рисовать будем. Я устала от драмы и несчастий, хочу радоваться вместе с принцессой. Хотя бы выдохнуть с облегчением, что нас не бросили здесь.
«Нет», — отвечает маятник.
«Он отправит бойцов?»
«Нет».
«Прикажет забрать нас бойцам неучтенных войск?»
«Нет».
«Прикажет спасти нас капитану Остию Виру?»
«Нет».
— Хватит, — стонет принцесса, закрывая лицо руками, — я больше не могу. Это жестоко. Почему твой маятник не может сказать правду сразу? Пусть буквы рисует, раз такой умный. Штрих вверх, штрих вниз, полукруг. Не сложно ведь?
Имари не знает тонкости работы с духами, не знакома с ограничениями мудрецов и никогда не чувствовала потенциального барьера, тяжелым грузом лежащего на плечах и не пускающего выше. Она верит в магию и всемогущих колдунов. Когда щелкаешь пальцами, и сразу получается. Так не бывает. Максимум, что я могу сделать — нарисовать эриданский алфавит и водить над ним маятником. Где он закачается — первая буква. Потом вторая, третья, четвертая. Беда в том, что Кукловод может оказаться многословным или не очень понятным, а у нас мало времени. Скоро свита придет, забрать Имари на свадьбу или вломятся желающие её убить.
«Биопереводчик, — подсказывает Лех. — Он только что заставлял вас писать».
А Кукловод заставляет качать маятник. Можно ведь заменить его на карандаш?
Не могу сидеть спокойно, ерзаю от нервного напряжения. Лех снова нарушает законы мира за барьером, подсказывая так, чтобы сама догадалась. Бездна, как просто! Когда я перестану удивляться собственной глупости?
Беру карандаш кирпичного оттенка, собираясь писать диалог. Вопросы от меня, а ответы от Кукловода. Идеальной связи, как с бактериями в мозгу, может не получиться, но я надеюсь догадаться, куда меня тянет, и самой заканчивать буквы. Лишь бы не выдавать желаемое за действительное, я до сих пор переживаю, правдивы ли ответы.
В прошлый раз планы генерала по спасению Кукловод знал, потому что связан с ним, но Имари спрашивала про Малха. Четвертый дух наполовину программа и врать не умеет. Поэтому либо он вдруг нашел способ говорить неправду, либо рядом с полковником сейчас Наилий. Задаю этот вопрос первым.
«Да. Генерал рядом с полковником», — выводит карандаш с таким трудом, будто у меня половина кисти онемела. Ощущения совсем не те, что с биопереводчиком. Буквально дергают за пальцы, как марионетку. Нужно привыкнуть, наверное. Заканчивать буквы, кстати, не получается. Кукловод мешает. Просто заставляет поднять карандаш выше, и я рисую в воздухе. Потом разрешает опустить и продолжает.
