— Когда вот так качается это что значит? — спрашивает она, тыча в маятник пальцем.
— Это значит «да», нэлла.
Облегчение тратит последние силы. Зажимаю сережку в кулаке и не хочу отдавать. Мой личный канал связи с любимым мужчиной. Самый необычный из всех, что я могла представить. Один Кукловод на двоих. Одинаково внимательный к нему и ко мне.
— Спрашивай вслух, — теребит Имари. — Мне тоже интересно. Или нельзя? — принцесса переходит на язык жестов и уже привычно показывает «военная тайна». Восторженное дитя, дорвавшееся до маленького чуда. И пора уже задавать полезные вопросы.
— Помощь в пути? — уступаю ей и спрашиваю вслух, снова опустив маятник над столом. — Бойцы генерала придут за нами?
Раз Кукловод читает мысли, то в курсе приказов и планов генерала. Маятник долго висит над точкой равновесия, а потом отклоняется влево.
— Нет, — обреченно сообщаю принцессе. — Никто за нами не придет.
Глава 3. Засада в лагере
Ящики с оборудованием Трур и Рэм перетаскивали обратно в гостевые покои дворца. Рагнар исчез вместе с молодой женой, и требование к цзы’дарийцам немедленно покинуть планету король снял. Если бы это радовало генерала.
Наилий сидел на стуле возле заново развернутой системы слежения и с ненавистью смотрел на пустой экран. Радиус действия маяка на одежде Дэлии уже не доставал до дворца. Исчезла красная точка, а вместе с ней уверенность, что с любимой женщиной пока все в порядке.
— Рэм, почему она не активировала аварийный маяк?
Безопасник, красный от жары и перетаскивания тяжестей, устало выпрямил спину. Ящик так и держал в руках.
— Не могу знать, Ваше Превосходство. Может быть, рядом лиенны, и она боится вынимать его из перчатки, а сил продавить кнопку через силикон не хватает. Я связывался с эриданским управлением железных дорог, поезд следует четко по графику от станции к станции без остановок. Будем надеяться, что еще жива. Шансов много.
«Больше, чем ничего, но меньше, чем достаточно», как любил говорить мастер. Публий еще пару часов назад заподозрил у генерала адреналиновый взрыв и накачал блокатором. Теперь Наилию было тепло и пусто. Он почти не реагировал на доклады Рэма, не смотрел на часы и не рвался больше пешком броситься в погоню. Транспортник в расчетное время не вышел на орбиту. Маленький отряд из начальника безопасности, медика, снайпера и генерала оставался без подкрепления. А что они могли вчетвером?
— Поставь ящик, зачем ты в него вцепился? — проворчал Наилий. — Связисты у нас в резерве были? Что у них с оснащением…
— Ваше Превосходство, маяк! — перебил безопасник, с громким стуком уронив ящик на пол. Генерал развернулся к мониторам и долго не мог понять, куда Рэм показывает. Мониторы пусты.
— Где?
— Переносной сканер, — пояснил Рэм, хватая устройство со стола. — Только что маркер вспыхнул. Вот.
От майора остро пахло одеколоном. Переборщил утром, когда брился. На голодный желудок от древесных нот парфюма мутило, но Наилий терпел. Чуть дрогнувшими пальцами коснулся экрана сканера. Маркер пульсировал кровяной жилкой. Жива.
— Это точно она? То есть никто не мог украсть маяк и активировать вместо неё?
— Вряд ли, — поморщился Рэм. — Лиенны аварийные маяки в глаза не видели, эридане тоже. Наше внутреннее оборудование. Они бы скорее выкинули, чем догадались вдавить кнопку. Тут другой вопрос. Если она до этого сидела тихо, то что заставило сейчас вспомнить про маяк?
Опасность. Генерал не сказал вслух, но они с майором друг друга поняли. Дэлию предупреждали, что частота аварийного маяка известна бойцам Малха. Она поэтому не хотела его активировать, когда генерал просил остаться на планете и ждать помощи. Боялась, что из одного плена попадет в другой. Проклятый эриданский клубок! Все смешалось в кучу — свои, чужие, враги, предатели.
— Если бы я был разведчиком Малха и захотел заманить неугодного генерала в ловушку, — медленно рассуждал Наилий, — то обнаружив его женщину с маяком, обязательно бы его активировал. В поезде Имари. Любовница Малха. У него бойцов хватает, чтобы её отбить.
Прозвучало обреченнее, чем он хотел. С той болью, что не позволялась генералу. Кто он, если не может защитить любимую женщину? Когда спальню в особняке разнес, думая, что навсегда ушла к Агриппе, не было так паршиво. Сила в руках звенела, ярость клокотала. А сейчас впервые воли не хватало бороться. Положит группу, сам сдохнет, но все равно её не спасет. Вселенная решила отомстить за всех, кого отправил в бездну. Генерал, адреналиновый монстр, генетический мутант. Кто он? Пустышка.
— Зачем Малху принцесса после Рагнара? — осторожно заговорил Рэм. — Он проиграл эту битву, отдал её добровольно.
— Нет, иначе бы не тронул. Оставил невинной. Но он взял её, как клеймом пометил. Идея с Публием и операцией — блеф. Нельзя полагаться на то, что не можешь контролировать. Я хорошо знаю Малха, он бы не стал всерьез рассчитывать на гименопластику. Успокоил девчонку, а сам ждал её позора и публичного изгнания. Планировал выкрасть по дороге на плантации сахарного тростника, и приказ этот до сих пор в силе. Перекроют его бойцы ветку на одной из станций и снимут Имари с поезда.
— Там заложники, — упрямо качнул головой Рэм. — Одержимый поклялся их убить, если увидит хотя бы одного цзы’дарийца по дороге в Северные земли. Малху не нужно портить отношения с сестрой короля. Как он будет добывать родий, если умрут её сыновья?
Балия не стала молчать на допросе. Сдала всех цзы’дарийских союзников, начиная с Остия Вира. Наговорила разведчику на трибунал с расстрелом. Многое в голове не укладывалось, хоть и звучало логично и объясняло прежние нестыковки. Лиеннские партизаны потому так мастерски уходили от цзы’дарийских рейдов, что всегда знали, где и когда они будут. А их вылазки напротив были неожиданными и очень успешными. Потерями в тысячи бойцов легион Малха обязан своему командиру и его разведчику.
Остий сливал информацию Рагнару через детей Балии. Маленькие принцы любили кататься по железной дороге, а с собой брали разноцветные воздушные шарики. Их надували кроты, переодетые слугами и прятали внутри записки. На конечной станции шарики незаметно меняли, пока дети кушали в вагоне-ресторане, и обратно принцы везли записки-ответы. Тот лиенн, что был связным, и выкрал их из дворца. Мальчишки его узнали и радостно пошли с добродушным дядей в любимый поезд. Достойный ответ на цинизм их матери.
Наилий не жалел заложников. Он бы с удовольствием вырезал весь эриданский королевский гадюшник и оставил одного Таунда. Но дядя вступился за сестру и племянников, поставив условие: «Если принцы пострадают, то добычи родия не будет».
С родием оказалось сложнее, чем с партизанами. Эриданские промышленники и королевские советники, которые так яростно прогоняли цзы'дарийцев с планеты, давно были в доле от добычи редкого металла. Их тоже сдала посвященная в интригу Балия.
