Надо же, как она изменилась от серьезных речей. Абсолютно другой человек. Аристократическая осанка, строгий взгляд и ни капли женского словоблудия или легкомыслия. Куда делась недалекая дурочка, озлобленная на жениха настолько, что сама полезла в петлю?
— А себя ты ни в чем обвинить не хочешь? — спросила я. Рэм давно предложил нам обеим сесть, я соизволила опуститься на стул только сейчас. Аллатаира осталась стоять. — Как я знаю, упомянутые магистры приходятся тебе родственниками. Отцом, женихом и будущим свекром, так? Ты общалась с ними очень близко, а значит, была посвящена в их планы и разделяла их. Или ты думаешь, что взяв новое имя, перечеркнула прошлое? Вовсе нет.
— Я так не думаю, Ваше Величество.
Аллатаира еще держалась, но руки уже тряслись, губы кривились в гримасе и щеки побледнели. Она боялась меня. Поразительно. В башне она показалась мне поверхностной и недалекой, в каменном мешке на допросе у Рэма злой и несдержанной, а сейчас ума хватило не совершить чудовищной ошибки. Не пытаться даже посмотреть на самозванку-иномирянку свысока. Инстинкт-самосохранения сработал? Вовремя. Мы здесь втроем, охраны нет вопреки заведенным во дворце порядкам, а значит, я легко могу ее убить, а глава тайной службы бровью не поведет. И никакого скандала. А магистров мы сами найдем.
— О чем же ты думала, когда пришла сюда? Говори.
— Я хочу возмездия, Ваше Величество, — Аллатаира облизнула сухие губы и сжала руки в кулаки. — Для всех, кто уничтожил девушку, ставшую Агнессой. Меня втянули в заговор, заставили отказать от имени и удалили от дворца. Я жила в деревне с самого первого дня Высоких смотрин, вы знаете. И моя память свидетель — я не касалась дел магистров до тех пор, пока они сами не приехали в мое убежище. Я невиновна!
— Это решит суд, — вспомнила я любимые фразы следователей из земных телесериалов. — Все, что я могу тебе обещать — маленькое снисхождение при условии, что рассказанное тобой здесь и сейчас будет полезным.
Рэм не вмешивался и держался на почтительном расстоянии. Я давила на Аллатаиру от души, а казалось, что иду по тонкому лезвию. Если она психанет и замкнется — мы потеряем время. Но и обещать ей слишком много нельзя. Она знает тайну младенца-дракона. Уже одно это грозит казнью.
— Я всего лишь хотела замуж, — простонала Аллатаира, закрыв глаза. На ресницах блестели слезы. — Хотела любить и чтобы меня любили. Почему нет закона со смертной казнью для неверных женихов и мужей?
Нервы у нее сдали. Образ взрослой и твердой характером женщины сдулся, как мыльный пузырь. Бывшая послушница Черной башни разрыдалась. Девчонка и есть. Маленькая, хрупкая, несмышленая. Ну куда она полезла?
— Давен свое получит, — сказала я, стараясь не поддаваться жалости и не вестись на слезы. — Мы и так его найдем, но если ты поможешь, то найдем быстрее. А если еще и поймаем вместе со всеми, то моя благодарность не позволит твоему делу дойти до суда. Пусть это и станет обещанным снисхождением.
— Благодарю, Ваше Величество, — всхлипнула Аллатаира и, как ребенок, вытерла рукавом глаза. — Да хранит вас Даяна. С поисками лучше поспешить, а то магистры уедут слишком далеко на Юг и затеряются в пустынных землях. Они бросили меня в деревне, сели в повозку и уехали. Я спешила во дворец, как могла.
— Понимаю, — перебила я ее, чтобы перейти, наконец к сути. — Ты поступила верно. Как их теперь найти?
— Камень знаний. Один у Давена, второй в вашем ожерелье. Мой жених до сих пор ждет, что вы поддадитесь на шантаж и свяжетесь с ним.
У меня в глазах потемнело от того, как кровь ударила в голову. Идиотка! Могла бы сама додуматься!
— Но подожди, — от обиды я стала рассуждать вслух. — Разве он рискнет вернуться во дворец, чтобы поговорить со мной? Давен не настолько глуп.
— Конечно, — глаза Аллатаиры от слез опухли и покраснели. — Не вернется и, тем более, не возьмет с собой Дэлию и остальных. Получив сообщение, скорее всего, кого-нибудь к вам отправит, но суть в другом. Вообще не в этом. Камень знаний — единственный артефакт, передающий магию на любое расстояние. На любое, понимаете? Даже если между камнями будет несколько миров, заклинание из первого камня отразиться во втором, как в зеркале.
Проклятье, она права! У заклинаний в Элезии есть радиус действия, и он весьма не велик. Дракон, улетая из дворца, терял связь с куклой и черный уровень никак не помогал. А заклинание заморозки вызвало мне Давена совершенно спокойно. Я даже не взволновалась, что он может быть далеко.
— Прекра-а-асно, — протянула я. — А передается только заморозка?
— Нет, что пожелаете, — моя вспышка радости отразилась искрами надежды в глазах Аллатаиры. — Можно передать заклинание сети, она опутает их и обездвижит, усыпить лошадей в повозке, приморозить колеса телеги к земле. И чтобы не искать их долго, пускать огненные шары в небо. Как на праздниках, знаете? Шары взрываются яркими всполохами. Пух-пух-пух, — дочь Шиенна пыталась жестами изобразить фейерверк. — Издалека будет видно. И вся эта магия через камень знаний.
Фантастика! Хоть сейчас беги в тайник дракона и доставай из него ожерелье.
— Благодарю, Агнесса, — выдохнула я. — Ты очень помогла. Рэм проводит тебя в гостевые покои дворца и поставит охрану к дверям. Маги добавят несколько защитных куполов, чтобы тебя никто не беспокоил. Если затея с камнем знаний выгорит, я дам знать. Ты получишь королевское снисхождение.
— Благодарю, Ваше Величество, — поклонилась Аллатаира.
Глава 22. Беглецы
Дракон пропадал в библиотеке за книгами по артефакторике. Мне пришлось разворачивать листья душ на дереве богини, чтобы узнать, куда он делся и что происходило. Рулла и Нетта прибыли в столицу, государственные дела пошли по боку. Дракон разместил женщин в покоях лекаря Дивайда и снабдил их книгами. Половину стеллажей вывернул, навел невообразимый хаос в библиотеке и даже не пытался убрать все на место.
— Тук-тук-тук, — сказала я возле стеллажа, закрывающего проход в секретную комнату. — Господин библиотекарь, к вам можно?
— Колокольчик же, — проворчал дракон, телепортируясь в коридор рядом со мной. — Специально повесил. Вышел бы встречать… Ирина? Что случилось?
Чешуя сошла с него окончательно. Ни одной пластинки не осталось на бархатистой коже. Я залюбовалась ровным подбородком, мягко очерченными губами, тонким носом, высоким лбом. Породистое лицо у дракона, аристократическое.
— Пора бриться, Ваше Величество, — я ласково провела пальцами по колкой щетине у него на лице. — А то борода уже длиннее волос.
— Тебе кажется, — фыркнул он и потер ладонью макушку. — Волосы растут одинаково быстро. Темные.
— А ты надеялся, что будешь блондином?
— Да, — не замечая моей лукавой улыбки, ответил Тень. — Как мама. Она была красавицей. А отец черноволосый. И Кастор тоже.
Понятно, почему расстроился. Не хотел походить на мучителя. Они, кстати, совсем разные. И если чешуя хоть как-то отвлекала от сравнения, то теперь я понимала, насколько тяжело будет придворным привыкать к новому облику короля. Он уже в плечах, стройнее, благороднее. Кастора-Эйнора спасала дорогая одежда, а дракон даже в бесформенном балахоне выглядел, как урожденный князь, граф или маркиз. Особенно сегодня, когда самооценке дракона больше ничто не угрожало.
