— Наверное.
— Посмотри на мою руку. Мне хуже, чем тебе. Когда я начну волноваться, что мы все тут передохнем, тогда и ты начинай. А пока надо успокоиться и держать дверь закрытой. Полиция скоро будет. Пусть они занимаются своей работой.
— Всё уже в соцсетях, — сказала замужняя женщина, поглядывая в телефон.
— Что говорят?
— Неподтвержденные сообщения о нападении на «Сэв-Лотс». Власти на месте происшествия. Трое или четверо напавших. Заложники.
— Мы?
Замужняя женщина пару раз свайпнула по экрану.
— Не думаю. Я полагаю, они имеют в виду других людей. Мы не заложники; мы просто прячемся.
— Они террористы? — спросил ее муж.
— Никто уже не знает точно, кто такие «террористы», — произнес старик.
— Я не тебя спрашивал.
— А я и не отвечал за нее. Просто наблюдение.
— Полиция уже здесь, — сказала замужняя женщина. — И кто-то выложил видеоролик, где женщину ударили по ноге молотком с гвоздодером.
— Господи, — проговорил Барри.
— Возможно, выложенная информация неточная, но, похоже, с дюжину человек выбрались оттуда в целости и сохранности. Внутри несколько заложников, в том числе и беременная на восьмом месяце. Выстрелов нет.
— У кого-то из них и пушки есть?
— Не знаю.
— Ну ладно, те двое, которых я видел, были белыми, — сказал Барри. — Двадцать — двадцать один, около того. Я видел парня с арбалетом через несколько проходов, но не заметил, было ли у него еще что. На парне, который пырнул меня битой бутылкой, был ремень с кучей висящей фигни. Я точно видел охотничий нож.
Плачущая молодая женщина, которая звонила в полицию, сказала:
— У того, с арбалетом, тоже был такой ремень.
— И у мужика с топором, — сказал старик. — Никакой кобуры я не видел.
— Ну хорошо, — сказал Барри. — Короче, у нас есть парень с топором, парень с арбалетом, парень с битой бутылкой и парень с молотком.
— Нет, — сказала замужняя женщина. — С арбалетом — это тот же, что и с молотком.
— Хорошо, может, их всего трое. Еще кто-нибудь кого-нибудь видел?
Никто никого не видел.
— В худшем случае нам придется защищать дверь от троих мужиков. А нас сколько — девять, десять?
— Десять, — произнес старик.
— Мы в полной безопасности. Эти придурки не захватили пушки, а вся передняя часть магазина — одна большая витрина. Их всех завалят минут через двадцать.
Барри, конечно, временные рамки взял с потолка, но он был уверен, что реальной опасности нет.
Плачущая молодая женщина посмотрела в мобильник и ахнула.
— Что такое? — спросила дама при параде. Она подошла к мальчишке и обняла его за плечи.
— Я думала, что мой муж и дочь выбрались! Я видела их на выходе! Он повел ее смотреть раскраски, так что они были на другой стороне магазина, но я же их видела прямо на выходе! Они уже должны были быть в безопасности!
— А они нет? — спросил Барри.
— Я отправила сообщение мужу, чтобы он не беспокоился и что я в безопасном месте, а он ответил: «Синд».
— Что за Синд?
— Мою дочь зовут Синди. Почему он не отправил мне полное сообщение? Что с ними произошло?
— Набери его.
— Я пыталась. Не отвечает.
— Послушай, э… как тебя зовут?
— Ванесса.
— Послушай, Ванесса, — сказал Барри, — люди постоянно шлют неполные сообщения. Не стоит додумывать. Если ты их видела на выходе, то значит, они выбрались, уверяю.
Ванесса яростно тряхнула головой.
— Нет, что-то не так.
— Там снаружи полный бедлам. Не о чем беспокоиться.
— Ты должен меня выпустить.
— Вот уж нет. Это опасно и для тебя, и для всех остальных. Я, конечно, не знаком с твоим мужем, но он уж точно ни капельки не хочет, чтобы ты вылезла к этим троим маньякам. Возможно, сейчас эти психопаты и не знают, что у них тут в морозилке прячется еще десяток человек.
— Но…
— Мы не позволим, чтобы ты пострадала. Твоему ребенку нужна мать.
— Хорошо, ты прав, извини, ты прав.
Ванесса вытерла слезы с глаз, перевесила сумочку на другое плечо и написала ответ мужу. Барри надеялся, что она не пишет о своем местонахождении в морозильной камере, но для него сказать: «Эй, давай-ка никому не скажем про наше тайное местечко, хорошо?» — было бы равносильно признанию, что он считает ее мужа заложником. Истерящая в таком тесном помещении Ванесса представляла бы большую угрозу, чем психопаты, увидевшие сообщение на телефоне ее мужа.
В любом случае, если уж нападавшие решат обыскать продуктовый магазин, морозилка будет очевидным тайным местечком. Это не секрет.
Удивительно, что только одна Ванесса была близка к срыву. Им еще повезло, что морозилка не была битком набита десятком визжащих, рыдающих и обезумевших людей. Важно было искать светлые стороны. Позволить людям общаться друг с другом. Знакомиться.
— Я искренне убежден, что все скоро разрешится, — сказал им Барри. — Но кто его знает, может, нам придется некоторое время побыть тут. Хорошо бы нам познакомиться. Меня зовут Барри.
Никто не сказал: «Привет, Барри!»
— Еще, конечно, у нас есть Ванесса.
Барри указал на даму при параде.
— А тебя как зовут?
— Дана.
— Привет, Дана. А кто тут с тобой?
Мальчишка отвернулся.
— Он мне сказал, что его зовут Пит, — сказала Дана.
— Приятно познакомиться, Пит. Ты гораздо смелее всех нас, уж поверь мне.
Барри указал на женатую пару.
— А вы?
— Мистер и миссис Андерсон, — произнес мужчина.
— А имена?
— Хватит и мистера и миссис Андерсон.
— Дело ваше.
Барри предположил, что они не хотят слишком близко сходиться с немытыми плебеями в морозильной камере «Сэв-Лотс». Или пытаются казаться загадочными. Или просто жлобы.
— Я Тревор, — ответил старик, не дожидаясь вопроса. — Мне семьдесят, и я прожил долгую, полноценную жизнь. Когда Господь позовет меня, я буду готов. Но пока что я уверен, что Господь не хочет, чтобы я умер от рук отморозка, вооруженного топором. Так что все будет нормально.
— Спасибо, Тревор, — произнес, улыбаясь, Барри.
Он указал на последнюю из четырех женщин, даму, к несчастью одетую в шорты и футболку. Она была весьма привлекательной, но ни одежда, ни косметика не были рассчитаны на то, чтобы подчеркнуть ее красоту. Она, конечно, не играла мускулами, но Барри был почти уверен, что в случае чего она наваляет ему.
