— Боюсь, он под пуленепробиваемым жилетом, сэр.
Барри обернулся к Минни, чтобы узнать ее мнение. Она покачала головой и беззвучно проговорила:
— Нет.
— Итан! Это Чад! Я здесь!
Минни обрушила ногу Чаду на затылок, и тот заткнулся.
Барри захлопнул дверь.
— Козел! — заорала Минни.
Боже, она и вправду покончила с ним. Чад не просто замолчал — он был мертв. Из уголка его рта капала кровь.
Барри засунул метлу обратно в тот момент, когда ручка снова начала дергаться.
Бесполезно. Психопат снаружи никак не мог попасть сюда. Без динамитной шашки (наличие которой было вполне возможно, как считал Барри) ему не удалось бы пробиться через толстую дверь морозилки. Ни единого шанса.
Ручка перестала дергаться.
— Хорошо, — произнес Барри. — Хуже нам не стало.
Он не до конца был уверен, что это правда, но никакой катастрофы не произошло. Неприятность — произошла. Катастрофа — нет.
Минни присела возле трупа Чада.
— О боже, — шептала она. — Зачем я это сделала? Зачем я это сделала? Зачем я это сделала?
— У тебя не было выбора, — сказал Барри.
— Что за ерунду ты несешь? Естественно, у меня был выбор!
— Ты же предупредила его.
— Это не означает, что мне нужно было его убивать!
Минни до этого момента казалась достаточно хладнокровной и циничной, а теперь в одну секунду превратилась в человека на грани истерики. Вероятно, между ломанием рук и шеи была огромная разница.
— Он заслужил.
— Только я это не решаю.
— Послушай, Минни, тут все считают: ты сделала то, что должна была. Этот кровожадный кусок говна сам довел до этого. Юридически и морально ты чиста.
— Нужно было закрыть ему рот перед тем, как открыли дверь. И все. Запихать ему в рот замороженный стейк и не давать говорить. Отморозить ему губы. И все было бы хорошо. Мне бы не нужно было его убивать.
— Знаешь что? Не мне тебе объяснять, как себя чувствовать, — сказал Барри. — Бери сколько тебе нужно времени на примирение с собой. Но, полагаю, нам необходимо переместить его на стеллаж.
Минни бросила на Барри пугающий взгляд, словно львица, защищающая мертвого детеныша, но тут же обмякла и кивнула. Они расчистили еще один стеллаж, так как на том, где лежали мистер и миссис Андерсон, места уже не было, а Дана и Силлабус подняли на него тело.
Ну, по крайней мере, теперь не так тесно, подумал Барри, хоть и не сказал этого вслух. Он не был уверен, что местная публика хорошо воспримет подобную шуточку.
— В любом случае хорошо, что места стало побольше, — сказал Тревор. Смешков в ответ он не получил, но несколько человек улыбнулись.
Минни вытерла уголок правого, затем левого глаза. Барри никого никогда не убивал, поэтому он понятия не имел, что внутри нее сейчас творилось, но надеялся, что она отложит окончательный выход из строя до того момента, как они выберутся отсюда.
Минни все еще держала пистолет Чада. Непохоже было, что она направляла его себе в лицо сознательно… но именно туда он и был направлен. Барри из-за этого сильно волновался.
— Эм-м… а-а-а… Минни, — протянул он. — Пистолет.
— А что с ним?
— Лучше его так не держать.
Минни направила пистолет в пол.
— Спасибо, — сказала она.
— Может, кто-то другой подержит? — предложил Барри.
— Нет, — ответила Минни. — Не подержит.
— Уверена? Я не говорю, что ты плохо справляешься. Просто ты выглядишь слегка расстроенной. Может, тебе бы стало лучше, если бы кто-нибудь еще взял ответственность за пистолет.
Минни покачала головой.
— Пистолет — мой.
— Хорошо, — сказал Барри. — Это же ты отняла его у Чада. Передумаешь — дай знать.
— Не передумаю. Я, возможно, единственная, кто не выстрелит себе в лицо случайно.
Барри искренне желал, чтобы пистолет держал кто-то другой, но не стоило продолжать развивать тему. Он не хотел ее бесить. Они не дошли до ситуации, когда необходимо хватать Минни и вырывать у нее из рук пистолет, так что, как он посоветовал Силлабусу, Барри решил сосредоточиться на более насущных проблемах.
Вырубился свет.
На мгновение все застыли в полнейшей темноте и абсолютной тишине.
— Это хорошая темнота или плохая темнота? — спросил Тревор.
Ванесса и Дана включили свои мобильники, обеспечив немного света. Свет от мобильников в таких условиях был на удивление жутким.
— Может, копы обрубили электричество в магазине, — предположила Ванесса.
— Может, — сказал Барри.
— Может, парень возле морозилки выключил свет, — предположил Силлабус.
— Может, — повторил Барри.
— Зачем ему так делать? — спросила Дана.
— Чтобы тут страшнее было, — ответил Силлабус. — Выманивает нас. Пока дверь закрыта, здесь так и будет ужасный холод. Хорошая тактика.
— Это не сработает, — сказал Барри. — Ну сидим мы в темноте. И что? У нас есть фонарики. Мы не собираемся выбегать отсюда, ломая руки и вереща.
— Пока нет.
— Кто-нибудь может подсветить вот здесь? — спросил Тревор. — Тут еще надо счистить немного окровавленного снега.
Дана услужливо светила, пока Тревор отскребал кровь Чада.
— Не могу сказать, выключили электричество или нет, — сказала Ванесса. — В интернете ничего не говорят про это.
— Тебе муж ответил? — спросила Дана.
Ванесса покачала головой.
Барри не понимал, почему в морозилке внезапно стало гораздо холоднее в темноте. Если уж на то пошло, технически должно было стать теплее, хотя Силлабус был прав: температура не поднимется до приемлемого уровня, если, конечно, они не застрянут тут надолго.
Он уселся на пол. Задница стыла на металлическом полу, но суставы задубели от стояния на холоде. По крайней мере, он отвлекся от боли в руке. Возможно, ему следовало снять рубашку и обмотать вокруг раны, но нет — для этого было слишком холодно. До того момента, как он истечет кровью, было еще долго.
Дана села рядом с ним, со стороны, где ее не испачкало бы кровью. И прижалась к нему.
— Тепло тела, — сказала она. — Надеюсь, не возражаешь?
— Абсолютно не возражаю.
Она подозвала Пита. Тот сел ей на колени, и она обняла его.
— Хорошая идейка у вас, ребятки, — сказал Тревор. — Если не возражаете, я присоединюсь.
— Пожалуйста, — сказала Дана.
