— У меня есть хороший довод, — говорю я ей.
Она снова колет меня в спину. И я уже не уверен, что она не проткнула кожу.
— Черт!
— Я же сказала не разговаривать.
По спине потекла струйка.
— Сука!
— А я все думала, сколько времени тебе потребуется, чтобы дойти до таких слов. Стандартно.
— Слушай, когда ты всаживаешь нож в спину, ты действуешь как сука. Ничего женоненавистнического в моих словах нет.
— Я не всаживала. Я просто ткнула.
— У меня кровь идет.
— Ой, прости. Хочешь, мамочка поцелует твою бо-бо, и тебе тут же станет лучше? Хочешь, я наклею тебе пластырь с маленькими картинками реактивных самолетиков? Ой, бедный, бедный Убивашка. Не знаю, как спать-то буду после того, как проделала в твоей спинке крошечную дырочку.
То ли она потеряла страх передо мной, то ли это гиперкомпенсация. И хоть я подозреваю, что второе, но могу предвидеть обе вероятности. Она спокойно может в конце убить меня, но уж точно не раньше, чем высмеет.
Минди узнает, кому из нас нужно бояться.
Без всяких сомнений узнает.
Или… просто убегу. Я могу застать ее врасплох, если сделаю это прямо сейчас.
Я убегаю.
Возможно, я бы и смог убежать от нее, но мои руки связаны, а у нее ключи от машины, поэтому, если в конце концов она пустится в погоню, у нее будет машина, а у меня нет. Так что для меня наилучший вариант — просто оторваться от нее достаточно сильно, чтобы найти себе какое-нибудь неприметное местечко.
— Ты что, прикалываешься? — кричит она мне вслед.
Я не отвечаю.
Я бегу быстрее, чем когда-либо в жизни. Или, если точнее, я прикладываю больше усилий, чтобы бежать, чем когда-либо в жизни. К сожалению, неровная почва и неспособность разобрать дорогу влияют на мою скорость.
Ветви хлещут меня по лицу.
Левой ногой я натыкаюсь на корень дерева или что-то такое же шероховатое, но, хоть и спотыкаюсь, на землю не падаю.
Бежит она за мной?
Думаю, не бежит.
Это было бы дико.
Затем я слышу шаги и дыхание. Она все же бежит.
— Не уйдешь от меня! — кричит она.
Меня она не убеждает. Я напуган, но в данный момент высоко оцениваю свои шансы. Рывок на старте должен помочь.
Она все еще кричит:
— Я убью тебя, если ты не вернешься! На куски порублю! А ну возвращайся, что б тебя!
Ага, разбежалась. Я продираюсь через лес. Ей стоило быть более осторожной. Когда у тебя в заложниках дикий серийный хищник, недостаточно просто держать нож у его спины, если ты, конечно, не хочешь, чтобы он…
Что-то хватает меня за ногу, и я падаю.
Хорошо, мою ногу на самом деле ничто не схватило, но, когда я споткнулся, ощущения были похожие. Мое падение — не мягкое, после которого можно спокойно вскочить снова на ноги, а полноценное — лицом вниз и с кровью.
Луч фонаря скользит возле меня.
Я кашляю и сплевываю, пытаясь подняться на ноги. Я так и не вычистил грязь из ноздрей, поэтому дышать кровоточащим носом однозначно неудобно. Я высмаркиваю кровь на рубашку и продолжаю бежать.
Она все еще следует за мной.
По лицу хлещет еще больше ветвей. Боже, тут что, выращивают долбаные бритвенные деревья?
— Ну я тебе и вломлю! — сообщает мне Минди.
Похоже, она очень сильно расстроена из-за меня.
Надо было получше все обдумать, раз уж она, по всей видимости, способна гоняться за человеком по лесу с ножом. Мы бы не стали равноправными партнерами, но она могла бы выполнять силовые задания.
Моя нога подворачивается с легким треском, который звучит так, словно бы лодыжка говорит: «Все, в ближайшее время никакого бега». Я ударяюсь о землю еще сильнее, чем несколько секунд назад, и чувствую себя так, словно расколол нос прямо посередине.
Я ползу по земле, надеясь найти укромное местечко. Может, потайной ход. Или пещеру. Теперь я не придирчив.
Я не дышу.
Я вижу Минди. Она в пятидесяти ярдах от меня, водит фонарем взад-вперед, ищет. Каким-то образом я умудрился упасть на землю так, что она не увидела, где я.
Я не могу сдерживать дыхание. Довольствуюсь тем, что дышу тихо и как можно меньше шевелюсь. Рядом, правда, нет ни куста, ни чего другого, чтобы укрыться, так что, вероятно, Минди меня в ближайшее время найдет, но она новичок в охоте за людьми, так что, возможно, и собьется с курса.
— Ты где? — кричит она, словно ожидая, что я отвечу.
Она делает полный оборот. Луч фонаря проходит прямо над моей головой.
— Выходи, выходи, где бы ты ни был, — говорит Минди.
Провоцировать она не умеет.
Она так и стоит там, пытаясь определить, куда идти. Неужели я и вправду так легко ушел от нее?
— Я тебя все равно найду, — заявляет она. — От меня не уйдешь. Выйдешь сам, я тебя отпущу.
Так и поверил, думаю я. Даже я бы не использовал такое махровое вранье. Ей стоило придумать что-нибудь поправдоподобней.
— Найду сама, сниму с тебя шкуру живьем! — Она выставляет перед собой нож. — Я тебя обстрогаю вот этим самым ножом! И плевать, как сильно ты будешь орать! Плевать, что копы найдут нас и я сяду с тобой вместе в тюрьму! Ты меня понял, сукин сын? Хочешь так сдохнуть или все же решим по-другому?
Минди паникует. Она полагает, что я все еще бегу. И убежал уже далеко. Она думает, что ей придется выйти из этого леса и всю жизнь потом ждать моего возвращения.
Она знает, что я терпелив в таких вещах.
Мне невероятно больно, и да, сейчас я испуган, но, если она меня не найдет, меня полностью удовлетворит ее жизнь в страхе. Я бы нашел способ изредка отправлять ей напоминания о себе.
Мне бы это понравилось.
Скорей бы она пошла в неправильном направлении.
К сожалению, она все еще водит вокруг лучом фонаря. Я испытываю соблазн уползти в место понадежней, но одна хрустнувшая ветка — и она меня обнаружит. Я должен лежать тихо. Попытаться слиться с местностью. Визуализировать невидимость.
Визуализировать невидимость? Что за тупая мысль.
Что-то заползает ко мне на руку, и я вздрагиваю. Не могу хорошо рассмотреть, но, когда я его сбрасываю, мне кажется, что это муравей. Большой. Возможно, я приземлился прямо на муравейник. Смешно — уржаться просто.
Минди расхаживает туда-сюда. Я не вижу ее лица, но сдается мне, что на нем восхитительное выражение тревоги. Почем знать, может, я у нее прямо за спиной. Или у меня нож, о котором она не знает. Лезвие прямо сейчас может быть в нескольких дюймах от ее шеи.
