Она покаянно развела руками. «Сдавать» сьера Лохли отчего-то не хотелось.
Не прошло и четверти часа, как шебутная старушка успела забить ей голову настолько, что она чувствовала себя совсем зеленой стажеркой, только-только обретшей вожделенный диплом и впервые вступившей на территорию настоящего «взрослого» предприятия. Той, что на первую в жизни работу шла, невыразимо гордая собой, твердя заученные аффирмации типа «Я все могу!», а столкнулась с первой же операцией, идущей вразрез описанию из вызубренного учебника — и потерялась. Слова, вроде бы, все знакомые, а на деле… становится страшно, что тебя приняли за другую, и позорно хочется сбежать. Или спрятаться. Пока не разоблачили.
А тут еще эта милая старушка в винтажных очках, с ее «деточкой», «милочкой», «девочкой»… Поначалу Рина терялась, потом ее стало пробивать на смех, а дальше… она как-то привыкла. Все это вкупе с давно забытым ощущением «стажерки» и впрямь заставило ее ощутить себя девчонкой. И, положа руку на сердце, нравилось настолько, что потеснило остатки воспоминаний о тяжелом сновидении куда-то в самые дальние закрома памяти.
— Поверю вам на слово, детка.
Гостья поджала губы. По-видимому, ей хотелось и дальше клеймить обидчика, усомнившегося в способностях «деточки», которую пожилая лейди всерьез вознамерилась опекать. Но развивать тему Тересия не стала.
Сощурившись, она в очередной раз просканировала Рину взглядом-рентгеном — весьма, кстати, похожим на тот, каким с утра окидывал ее сьер Лохли, даже мурашки по коже пробежали похоже. Кивнула.
— Что ж, возможно, этот достойный сьер брякнул, не подумав; со сьерами это часто случается. Глава Ордена, говорите? А, ну, тогда все понятно: у него совсем иная измерительная шкала… Он-то сравнивает вас со своими Магистрами, а, что ни говори, чтобы попасть в Орден даже послушником, нужно иметь чуть больше способностей, чем у обывателей… На послушницу вы бы после определенных занятий потянули, я уверена; но для Великого Магистра это ж такой пустячок, что и говорить не о чем. Ладно, не обижайтесь на него, детка. Вы его еще удивите, я уверена. Удивите, да поздно будет: скажете ему гордо: «Обойдетесь без меня, сьер…» Как его там?
— Лохли, — машинально подсказала Регина.
— А-а, так это Лоу?
Тересия вдруг заулыбалась, разрумянившись.
— Хороший мальчик. Был тут у нас несколько раз, заходил к Аугусто. Ну-у, дорогая… На него совершенно не за что сердиться. У него такой уровень, что выше или равных ему по силе во всем Джордене сыщется магов пять или шесть. Так и быть, на него сердиться не стану. Просто помните, дорогая, что на самом деле ваш начальный потенциал выше, чем у здешних кумушек-домохозяек, вертящих бытовыми заклинаниями, как пожелают. У вас все будет быстро и играючи. Вот увидите.
— Сомневаюсь, — протянула Рина. — Я-то нездешняя.
О своей иномирности она пока благоразумно помалкивала.
— Ах, какая разница…
Старушка махнула рукой, ловко составила чашки из-под чая в небольшой шкафчик, подозрительно напоминающий посудомоечную машину — даже с похожими подставками внутри — и повернулась к ней.
— Да хоть из другого мира! Последний ученик Аугусто, кстати, был иномирянин; это у него мой братец нахватался разных идей о самодвижущейся технике… Если вас принял мир — значит, родственная магия в вас уже имеется, и точка! А к тому же, милочка, вам повезло со мной лично: я очень, очень люблю использовать в быту различные штучки вроде магических помощников и артефактов. Вот, между прочим, этот Ключ, который нынче стал ваш, уже работает, уже помогает вам настроиться на Дом. Посмотрите-ка на часы! Внимательней! Всмотритесь в пространство вокруг них…
Регина сморгнула, прогоняя непрошенную рябь в глазах. Но через несколько мгновений неясные блики, вроде бы хаотично скачущие вокруг футляра напольных часов, упорядочились, замерли — и вытянулись в светящиеся линии обширной… паутины? сети? Они тянулись к часам вдоль стен, пола, потолка…
— Ага, вижу, что видите! Это и есть бытовые плетения. Обратите внимание, деточка, как тщательно проложил их мой брат: в иных домах силовые нити тянутся прямо по воздуху, как попало, и частенько сталкиваются с другими чарами, если хозяевам надумается поколдовать сверх того, чем они уже пользуются. И выходят иной раз такие курьезы вроде того, что вся мука в доме становится печеньем, даже та, что в мешках в кладовых. А содержимое всех кастрюль и сковород, невзирая на то, что в них закладывали, становится одним и тем же супом. Фи! Аугусто был очень практичен… в том, что касалось его любимого дела. И изолировал все плетения.
«Как проводку», — с одобрением подумала Регина. Удивительно, но теоретическая часть пока что была понятна и разъяснялась на вполне человеческом языке, без каких-то специфичных терминов.
— Так что если вы надумаете экспериментировать и обучаться чему-то самостоятельно — не волнуйтесь, домашней магии это нисколько не повредит.
— Как интересно, — невольно заметила Регина, изучая целую сеть плетений. Она уже различала их по цветам, невольно сравнивая с разноцветными кабелями к видео- и компьютерной технике. Наверное, здесь использовался тот же принцип: магические линии сортировались по какой-то, неизвестной ей пока системе, чтобы не путаться в их назначении и функциях. — А знаете, Тересия, это очень похоже на нервную систему. Но тогда… получается, что часы — это мозг? Простите, центр? Центр управления?
— Вот что значит — рациональное мышление… Конечно, дорогая! Вы совершенно правы! И мозговой центр, и… Что интересно, часы выполняют здесь и свою изначальную задачу: часть заклинаний настроена на время. Собственно, началось-то все с того, что самые первые чары Аугусто по моей просьбе привязал к собственному распорядку. Знаете, дорогуша, мне кажется, это свойство всех гениальных людей: быть абсолютно беспомощными в быту, но при этом до минуты, до секунды упорядочивать работу, ради которой они, собственно, и живут. Вот мы и подцепили первые плетения к его режиму дня. Все остальное подсоединилось как-то само: знаете, как оно порой бывает, одно за другим… А ведь красиво, да?
Плетения загадочно мерцали. Из интереса Регина заглянула с лестницы в подвальное помещение и полюбовалась настоящей иллюминацией. Хотела спросить, а почему же раньше этого не видела? Но вовремя вспомнила, что Тересия указала на Ключ, как на некий артефакт-помощник.
А если она не захочет видеть эти светящиеся нити? С одной стороны, по ночам очень удобно, с другой — может и на нервы давить…
Свечение притихло и почти исчезло.
«Выключила! Испортила!»
Словно успокаивая ее, нити плетений вновь налились сиянием… и подмигнули. Разом. Все.
— Успеете наиграться, деточка, — с добродушным смешком сказала Тересия. — Идите-ка сюда, я расскажу вам, какими цветами отмечены разные функции и помещения. Экспериментируйте, как хотите, главное — помните, что в памяти Дома заложена Матрица того, как надо, и если вам что-то не понравится, вы всегда сможете вернуться к первоначальному виду. Кое-что из действий я вам покажу сейчас, а за основными, повседневными функциями сперва понаблюдайте дня три, присмотритесь, и сами все поймете. Это просто.
