Тересия покивала.
— Что ж, это очень хороший параметр — гордиться собой. А теперь, дорогая, определитесь: что для вас в этом возрасте наиболее значимо и от чего хотелось бы избавиться, а главное — какие могут быть памятные привязки?
…Это было долго, захватывающе и почти не утомительно. Своими ли силами, с помощью ли Тересии — а Регина подозревала, что без ее магического вмешательства не обошлось — но только ей удалось воскресить не просто воспоминания, но сами ощущения. Состояние себя-тридцатитрехлетней. Когда, разобравшись с бывшим мужем, с зависимостью от родителей, с прошлым, сковывающим по рукам и ногам, она, наконец, шагнула в очередную новую жизнь уверенно, бесстрашно, твердо. Добилась. Доказала. Достигла. Ее личное правило трех «До-».
По настоянию Тересии она набросала в блокноте несколько коротких ключевых фраз-установок и запомнила их окончательно. Теперь она спокойно и даже с нежностью относилась к своему нынешнему телу, зная, что пребывать в нем осталось недолго, что каких-то три-четыре дня — и оно чудесным образом сделается другим, более подходящим и уютным…
Ей казалось, что за этот вечер она выложилась больше, чем за встряску с Волной. Она совсем забыла о времени, и лишь когда за окном стемнело, спохватилась, что долго нет оборотня: обычно он приезжал до сумерек. Впрочем, Гарри, сошедшего к ужину под надзором своих маленьких хранителей, вызвалась отвезти домой сама Тересия; Рину же она отправила отдыхать. В конце концов, Реджинальд — не маленький, не потеряется; да к тому же он на службе, да еще на каком-то важном дежурстве. Пусть работает.
У нее едва хватило сил раздеться и упасть на кровать. И уже перед тем, как отключиться, Регина вдруг поняла одну несуразицу: ведь, говоря о предпочтительном для нее возрасте, они с Тересией вовсю обсуждали ее земные года, а не здешние…
* * *
— Не спр-равится… — тихо каркнул ворон. — Возр-растная тр-рансфор-рмация…Р-рано ей еще…
— А я в нее верю, — тряхнула розовыми кудряшками лейди Тересия и припарковала мобиль в небольшом ангарчике на границе двух садов. — У девочки очень полезная особенность: вера во внушенный результат. Особенно, если он правильно сформулирован: неизбежно положительный, быстрый и не слишком магозатратный. Ты же сам убедился: стоило ей увериться, что кухонные чары самые легкие, как за несколько дней она шагнула в развитии лет на пять вперед. Каково?
— Но омоложение, возр-раст тела… Вы же сами, лейди…
— Ну, да, стараюсь не слишком часто прибегать к этой процедуре. Она не всегда приятна. Оттого сейчас и не спешу возвращаться в привычный тебе облик; к тому же… не хочу выпасть из роли. Так что придется тебе, дружок, потерпеть мое несовершенство…
— Так Тер-ресия-девица была иллюзией?
— Разумеется, Аллан. А наша воспитанница еще не искушена в такого рода магии, потому ничего и не заподозрила; к счастью, Мастер Иллюзий что у нее под крылышком, занят исключительно своим новым увлечением и не спешит делиться опытом. И порядком рассеян, чтобы приглядеться ко мне как следует. А он на удивление сильный маг, право же; рядом с ним приходится стараться, чтобы удержать образ… Хотела бы я взглянуть на остальных самородков Лоуренса. Попробуй выманить их сюда, или предупреди, если сами появятся.
Она оглянулась на Башню. Над макушками соседских яблонь гордо высилась остроконечная крыша-шатер, поймавшая, казалось, шпилем взошедшую луну.
— Смотри, По! Еще в твой последний прилет этой смотровой площадки не было видно, а сегодня она открылась. Башня оживает. И знаешь… Мне кажется, впереди у нас много событий интересных и удивительных. Хорошо бы еще и безобидных, но это как Судьба распорядится… А Лоуренс молодец, что приставил к Регине оборотня. Волна неизбежно накрывает всех, кто рядом, так что и мальчику досталось с избытком. Просто он этого еще не знает…
Глава 25
— Я же вижу, что любит. Но почему тогда он избегает меня?
— Ты слишком женственна.
— Разве это плохо?
— Нет, не плохо. Но у него нет столько мужества.
Ринат Валиуллин. «Где валяются поцелуи»
Теперь, когда угроза застрять в подростковом возрасте надолго с соответствующими прелестями взросления миновала, Регина отпустила былые страхи и предубеждения и, кажется, наслаждалась жизнью. Ни на минуту не теряя связи с реальностью, она прекрасно помнила, сколько ей на самом деле лет, равно и то, что за стенами Дома бушевал огромный Мир со своими Светлой и Темной сторонами, Добром и Злом, достоинствами и пороками… И в то же время позволила себе полностью отдаться восхитительному ощущению молодости, легкости, живости; уже без оглядки на мрачные воспоминания детства и отрочества, которые, впрочем, как-то незаметно поблекли, отступили и… пропали.
Более восхитительного отпуска в ее жизни еще не случалось. И, как поначалу думалось, не случится. Но потом Рина вспомнила, что Тересия походя упомянула, будто в желаемое состояние, в нужный возраст можно вернуться не раз. Что ж, значит, и сокрушаться не о чем.
Она с восторгом утягивала ремень на талии, сверля дополнительные дырочки и посмеиваясь: в кои-то веки можно было лопать все без разбору, без содроганий и угрызений совести! Научилась быстро, прямо на себе, подгонять одежду. С удовольствием задвинула подальше в гардеробную вешалки со «взрослыми» блузками, юбками и здешними новомодными женскими брюками-клеш и ушила верные джинсы, слегка их укоротив, намеренно сделав данное волшебство необратимым: очень уж хотелось сохранить вещественное доказательство бытия себя-пятнадцатилетней. И потом, будет отличный «якорь», если однажды ей и впрямь захочется вернуться в этот возраст! Научилась лихо повязывать голову пестрой косынкой, как Тересия, интереса ради забиралась несколько раз по скобам на самые верхние полки с чертежами в подвале Мурхоха и один раз даже погоняла на его мобиле за городом. От души хохоча, рассказывала потом Реджинальду, как, чтобы придать солидности облику, сделала взрослую прическу, оделась соответственно и, судя по всему, внешне сумела прибавить себе несколько лет… вернее, десятков лет, по-здешнему. Потому что ни одному служителю закона — а тут, в Артисе, были свои полицейские — не пришло в голову заподозрить молодую дамочку за рулем навороченного мобиля в несовершеннолетии и отсутствии прав на вождение. Оборотень во время рассказа хватался в преувеличенном ужасе за голову, закатывал глаза и пытался изобразить падение в обморок, почти удачно судя по тому, как обеспокоились Гаррины лемурчики, как раз устроившие сошествие в кухню за припасами для своего хозяина. Самые впечатлительные распушили хвосты и попытались обмахивать ими жертву Рининых россказней…
Но уже на другой день оборотню стало не до смеха.
То ли его подопечная расслабилась, то ли юный возраст и впрямь ударил ей в голову, но, к вящей его досаде, Регина больше не вспоминала о своей взрослости и самодостаточности. Да, разумеется, им теперь было гораздо легче общаться, их отношения приобрели новый оттенок — более доверительный, дружеский… Но стоило ему, уходя в первый же вечер, попытаться привлечь ее к себе, как девчонка — именно что девчонка! — ловко увернулась и прошипела: «Ты что, с ума сошел?» А Реджинальд почувствовал себя идиотом и извращенцем, чокнувшимся от какой-то малолетки. Нельзя же, в самом деле, целоваться с сущим ребенком! Закрывая за собой садовую калитку, он заставлял себя вспомнить, что в этом хрупком тельце еще совсем недавно была такая желанная женщина… Но глаза-то видели совсем другое! А тело одинаково жадно реагировало и на новую Регину, и на прежнюю. Вспоминало поцелуи на кухне и гибкое женское тело в объятьях, чуткое, вздрагивающее от удовольствия… И сероглазую девчушку, машинально слизывающую с пальцев потекшее мороженое, или с удовольствием пробующую на язык клубнику перед тем, как положить в рот, и изящно очерченные, не нуждающиеся в помаде губы совершенной формы, будто ни разу еще не тронутые настойчивыми мужскими губами, и попку, обтянутую иноземными штанами… Хвала всем богам, что обладательница этой дивной попки пока безвылазно сидела дома, иначе Реджи начал бы тихо сходить с ума от ревности… И чуть угловатая фигурка, на которую невольно накладывался облик будущей зрелой женщины в расцвете… Еще немного — и можно лезть на стенку в порыве безответной страсти, а затем сдаваться санитарам из Тихой Клиники…
