Зато прямо у калитки притормозил знакомый мобиль. Служебный, из тех, что развозит Стражей Ордена по делам и по домам. Ну да, отправляясь на долгосрочное дежурство, оборотень честно предупредил, что не знает, когда объявится, а потому хоть и хотел бы, но на Регинин транспорт пока не претендует…
Хлопнула дверца. Опознав знакомую светло-русую голову, Рина в восторге завопила:
— Реджи, я здесь! Посмотри наверх, на Башню! Сюда!
Еще неделю-другую назад она не ожидала бы от себя подобной ребячливости. Но сейчас азартно подпрыгивала, да еще и смеялась над его растерянностью. Он-то ожидал увидеть девчонку, а не женщину в расцвете… Впрочем, с такой верхотуры особо не рассмотришь ни цветущего вида, ни лица, разве что фигуру. А главное — ей не видно его удивленной физиономии.
И так хочется похвастаться Чудом!
Реджи что-то крикнул — кажется, «Осторожно!», но она не дослушала и ринулась вниз по лестнице. Встретились они посередине. С разбега обнялись, отстранились, он с изумлением вгляделся в нее, очередной раз обновленную:
— Это ты? Ты?
Она, смеясь, схватила его за руку и потащила за собой.
— Я! Пойдем скорее, мне нужно тебе кое-что показать!
— Рина, постой! А как же… А может…
Он перехватил ее на бегу, прижал к себе спиной.
— … сразу в спальню, а?
— Погоди, а то там уже светает; ночь закончится, и будет не так интересно… Поглядим — и сразу в спальню, обещаю!
— Какая ночь? Ты в порядке?
Обернувшись, она жарко его поцеловала и вновь потянула наверх.
— В полном. Просто… ты должен это увидеть. Это настоящая сказка, даже для тебя. Может, ты придумаешь, как нам сойти…
— Ого! — вырвалось у него, едва он заметил открывшийся пролет в библиотеке. — Понятно! Ладно, десять минут потерплю, а потом просто лопну от страсти, предупреждаю!
Но вдруг запнулся за первую же ступеньку. И, пошатнувшись, вцепился в перила.
Регина замерла.
— Ты что?
Он потряс головой.
— В голову что-то стукнуло.
Выдохнул. Натянуто улыбнулся.
— Да нормально все. Полтора суток на ногах, напряженка; а последний прием у короля — вообще полный капец, эти буррунджийские оборотни задали мне жару. Какая-то в них скрытая агрессия, никак не могу уловить. Но я своих ребят оставил на постах, справятся. А мне просто надо поспать. Но сперва… Конечно, я гляну, что у тебя там за сюрприз. Веди, только не гони, а то башка трещит…
Рина осторожно возложила ладони ему на виски, помассировала, наслаждаясь его удивлением. Ибо видела: багряные, похожие на закатные облака, вспышки боли, скопившиеся над головой, рассеиваются. Не удержалась, бережно поцеловала в лоб. Благо, была на ступени выше, и головы их сравнялись.
На ее талии тотчас сомкнулись цепкие руки. Хватко так, загребуще…
— Десять минут, — повторил он хрипло. — Предупреждать больше не буду, просто нападу!
— Тогда идем, — шепнула она.
Подниматься в обнимку было не слишком удобно, но они справились. Минуя спальню бывшего хозяина, Реджинальд сказал многозначительно: «Ага» и, ничего не добавляя, ткнул пальцем в сторону постели, заставив свою спутницу порозоветь от смущения и сладостного предвкушения. А потом он уставился на вид из обычно, без всяких выкрутасов распахнутой дверцы-люка…
— Здорово. Слушай, а если там поставить купол от дождя и перетащить хотя бы матрас, то на фига нам спальня?
Не выдержав, Регина расхохоталась.
— У тебя одно на уме!
— Милая, но я же такой… голодный!
— Погоди. Смотри сюда. Смотри внимательно…
Она прикрыла дверь и возложила ладонь по центру. И на всякий случай посильнее сжала руку оборотня, хоть Дом и без того видел их, обнимающихся, и знал, что Реджи — свой, с ней… Но ведь почему-то, в самый первый визит, он его застеснялся?
— Вот это… — пробормотал он. И, забыв обо всем на свете, шагнул вперед. — Шуттова сила, а? Что творится!
И замер в восхищении.
А Регина украдкой перевела дух. В глубине души она опасалась, что Дом закочевряжится, и теперь мысленно поблагодарила его за доверие.
— Ты знаешь, что это? — выдохнул Реджинальд.
— Нет. А ты? Другой мир, да?
— Мир-то наш, но ведь это Великая Тиларийская Пустыня, мистическое место, не пускающее чужаков. Здесь водятся блуждающие города, поющие оазисы; сюда, говорят, любят наведываться древние боги… А небо, какое небо! Ты подумай, вот для чего у Мурхоха в берлоге оставался переносной телескоп! Старик оборудовал себе обсерваторию. Здесь же нет дождей, небо всегда чистейшее, да и экватор… И море.
Он умолк, жадно вглядываясь вдаль.
— Море, — повторил изменившимся голосом. — Вода… Погоди. Знал я однажды подходящее заклинание…
Он вдруг прикрыл глаза, словно, ослепленный. И вот тут-то Рина не на шутку встревожилась. Сейчас, когда сошел азарт исследователя, унялся пыл, она разглядела и бледность своего гостя, и то, как подрагивают его пальцы. Только ли это от недосыпа?
— Реджи, что с тобой?
Он глянул сосредоточенно.
— Поищи… — Оттянул ворот рубашки, затем рванул в нетерпении, оторвав пуговицу, стиснув зубы. — Не пойму сам… Но меня тянет к воде. Поищи здесь, — махнул в сторону моря. — Плетение… Оно должно быть свернуто, для пользования по вызову. Мурхох не мог не оставить себе возможность освежиться, у него среди предков были русалы. Я что-то не вижу…
Он зашарил по карманам и, окончательно перепугав Регину, выудил флакон с «Релаксом». И уставился на него.
— Плохо дело. Вот уж не думал…
Рина охнула. Вместо голубых знакомых кристаллов пузырек был под завязку наполнен радужными шариками.
— Волна? — еле выговорила она. — Но как такое может быть?
— Ищи плетение, Рина…
Покачнувшись, он осел на плиты.
— Ищи. И слушай заодно, это важно… Ищи!
Задрожав, она принялась торопливо обшаривать взглядом ограждение площадки.
— У нас в роду особенность, Рина: по две-три ипостаси. Бывает, если живем долго, проявляются все три, а у кого-то — ни одной… Шутт, я даже не надеялся, что у меня что-то еще проявится…
Он застонал и торопливо крикнул:
— Не смотри! Я сейчас договорю и обернусь, так мне будет легче. Только не бойся, в этом звере я себя контролирую. А вот в кого обращусь… Ищи, милая!
На макушке одного из столбиков вдруг вспыхнули знакомые контуры ладони. Едва не всхлипывая от напряжения, Рина бросилась туда. От прикосновения столбик резко ухнул в пол… вернее, в башенную стену, а с ним вместе и весь ряд. А от самого края площадки до береговой линии протянулся широкий ровный пандус, с виду — такой прочный, надежный…
