— Правда в том, что у меня нет ответа на твой вопрос. Как ты понимаешь, Саша не говорил мне о своих планах свести счеты с жизнью.
Встаю из-за стола. Иду к окну и замирая там, скрестив на груди руки. Меня колотит мелкой противной дрожью.
— Может быть, он вел себя как-то странно? Или оставил записку?
— Записку? Нет… Ничего похожего я не находила.
— А ты искала? Вы же переехали практически сразу! Ты хотя бы вещи его разобрала?
Отрицательно трясу головой. И отворачиваюсь, чтобы не видеть немого укора в глазах Кита. Он ни черта не знает! Ни черта… Пальцы нервно дергаются. Я не курю. Но сейчас до дрожи в руках хочется втянуть в себя облако горького дыма.
— Не смогла себя заставить. Решила начать с гардеробной, а в итоге просидела до утра, среди его рубашек.
Оборачиваюсь. Кит выглядит… больным. Пожалуй, это самое правильное слово.
— Как мило. Я сейчас расплачусь.
— Ты спросил — я ответила.
— Так, ладно. Это все лирика… Думаю, нам нужно все тщательно пересмотреть. Если он оставил записку — она должна быть в доме.
— Смотри, если хочешь. Я не стану тебе мешать.
— А тебе, значит, неинтересно, что с ним случилось?
— Дело не в этом. Я просто не верю, что он ушел от нас по доброй воле. Это… не в его духе. Такой ответ тебя устроит?
Кит так смотрит, клянусь, что еще немного, и он просто вытащит из меня душу. А ведь я не вру. Ни капельки. Ни на грамм. Я не вру, чтоб ему пусто было!
— Я хочу разобраться в том, что случилось.
— Разбирайся. Разве я тебе мешаю?
Хмыкает. Сует руки в карман, поигрывая ключами. И все это — не отводя от меня глаз. А потом разворачивается и, когда я уже верю в то, что на этом наш разговор действительно окончен, оборачивается.
— Кстати, по поводу денег. Я ведь не шучу, Ев. Сто тысяч, двести… Столько, сколько тебе понадобится. Всего лишь за одну жаркую ночь.
Дверь за Китом закрывается с легким стуком, и этот звук будто дает моему организму отмашку. Колени слабеют, плечи опускаются. Я без сил стекаю на подоконник, заваленный рекламными каталогами и прочей ерундой.
Сто тысяч, двести… Столько, сколько тебе понадобится. Всего за одну жаркую ночь.
Нашариваю телефон в кармане. Наш разговор с Китом длился всего ничего, а на нем уже десятки новых оповещений.
Почта, Инстаграм, Телеграм, не отвеченные…
— Юль… Привет. Это опять я. Кажется, я придумала, где взять денег для Степки. Ты только точную сумму скажи. А лучше, пусть сразу выставят счет.
Глава 11
Кит. Двенадцать лет назад.
— Постой! Ева, да погоди ты!
— Ну, чего тебе?
— Господи, почему с тобой каждый раз так сложно?!
Догоняю ее и разворачиваю к себе лицом. Так странно — я еле пережил эти выходные, а она, кажется, забыла обо мне и думать. Первый раз со мной так.
— Понятия не имею. Так что ты хотел?
Она серьезно вообще? Глупый какой-то вопрос. Особенно после того, что между нами было у камина. Очевидно же — я хочу продолжения. Но и не только. Я чувствую к Еве что-то большее… То, что заставляет меня перевернуть весь интернет в поисках хоть какой-то о ней информации. Но я не нахожу её ни ВКонтакте, ни в Одноклассниках.
— Ну, не знаю… Например, узнать, под каким ником ты зарегистрирована в социальных сетях.
Кажется, мой вопрос ставит Еву в тупик. Она неуверенно ведет плечами и возобновляет шаг.
— У меня нет странички в социальных сетях, Кит.
— Да ладно. Все есть в ВКонтакте или на худой конец в Одноклассниках.
— Ну, значит, я особенная.
— А вот это — истинная правда, — закидываю руку ей на плечи, и пока она не успела меня оттолкнуть, быстро касаюсь ее виска губами: — Я ужасно по тебе скучал.
Мне удается удивить Еву. Она вскидывает на меня изумленный взгляд и нервным движением облизывает губы. Как-то само по себе выходит, что мы замедляемся, а потом останавливаемся вовсе. Мимоспешат по своим делам люди. Их плотный поток обтекает нас, и нам бы уйти, чтобы не мешать его стремительному течению, но мы стоим недвижимые…
— Тебе что, больше нечем было заняться?
Ева первой приходит в себя и возобновляет шаг. Под ее ногами шуршат пожухлые листья каштанов, а солнце путается в волосах.
— Нечем. Я думал о тебе. А ты?
— Думала ли я о тебе? Нет. У меня было полным-полно других забот.
Врет. Врет! Я же вижу!
— Это каких же? — интересуюсь, осторожно касаясь пальцами, разбегающихся по ее коже мурашек.
— Я работала. — Ева отдергивает руку и бросает на меня сердитый взгляд.
— Еще один банкет?
— Нет. Две смены в пекарне.
— Ужас.
— Да нет… Ничего ужасного. Мне это нравится больше, чем…
— Международные отношения?
— Будь уверен.
— Зачем же ты пошла учиться на эту специальность?
Ну, да… Вопрос на миллион. Знал бы я сам, что там делаю.
— А ты? Мечтаешь стать дипломатом?
— Не то чтобы. На самом деле меня увлекает программирование. Да и вообще все, что связано с компьютерами.
— Так почему же ты пошел совсем по другому пути?
— Мы сейчас о тебе или обо мне говорим? — невольно хмурюсь я.
— А какая разница?
— Да никакой, — подкидываю носком туфли каштан и снова гляжу на Еву: — Так отец хотел.
Не знаю… Почему-то с ней я могу говорить об этом свободно. Я уверен, что Ева меня поймет. И не станет нести бред о том, что мы сами хозяева своей судьбы. Потому что это не так. Мы… зависимы. Мне так и вовсе кажется, что я сам себе не принадлежу. Дерьмовое ощущение. Правда.
— А у меня бабушка, — вздыхает Ева. — Она думает, что учеба на таком престижном факультете — гарантия моей лучшей жизни.
Ну, не знаю. Вполне возможно, бабушка Евы права. Какое будущее ждет, скажем, выпускницу кулинарного техникума?
Почему-то перед глазами всплывают дородные фигуры поварих, работающих в универской столовке. Примеряю этот образ на Еву и морщусь. Уж лучше международные отношения… Так у нее действительно появится шанс. Нет, понятно, что без связей ни о какой дипломатической карьере не может идти и речи, но… Она могла бы устроиться секретарем в какую-нибудь хорошую международную фирму или мелким клерком на государственную службу.
Опускаемся в метро. Смешиваемся с толпой. Беру Еву за руку, чтобы не потерять ее, и зажмуриваюсь на мгновение.
