— А ты уверен, что я захочу продаться?
— А разве нет?
Кит вводит в меня два сложенных пальца и одновременно с этим надавливает на клитор. Это глупо — торговаться, когда оба мы понимаем, что я готова на все и так. Но во мне говорит заскорузлая обида.
— Может быть. Смотря что ты мне предложишь.
Убеждаю себя, что, наверное, так даже лучше. Я получу то, чего так долго хотела, избавлюсь от наваждения и к тому же получу финансовую возможность помочь намного большему количеству нуждающихся.
«Ну, разве не идеальный план?» — думаю я, смаргивая накатившие на глаза слезы.
Глава 19
Кит. Двенадцать лет назад.
Время идет. Но ничего не меняется. Кажется, с тех пор, как мы с Евой признались друг другу в любви, между нами больше вообще ничего не происходит. Незаметно пролетает осень, но за два ее первых месяца я по пальцам рук могу пересчитать те дни, что мы с Евой виделись вне универа. И я пытаюсь не злиться по этому поводу, войти в положение, но… Черт! Все так сложно. Ведь я обычный парень. Мне хочется быть со своей девушкой гораздо чаще, чем раз в неделю. Но у нее банально нет на меня времени. Она то работает в две смены, то спит. Спит даже, когда мы вместе. И это уже совсем не смешно.
— Как тебе фильм? — интересуюсь, загоняя раздражение поглубже, и открываю перед Евой дверь кинотеатра.
— Э-э-э… Ничего, — уверяет она.
— Поверь, если бы ты не уснула в самом начале, твоем мнение было бы совершенно другим.
Ева виновато закусывает подрагивающие от смеха губы. Тянет ко мне руку, но в последний момент отдергивает и, резко меняя направление, шагает влево. Поначалу я не могу понять причину такого маневра, а потом замечаю в толпе Бестужева.
— Ну, где бы мы еще встретились. Девочки, смотрите, кто тут у нас! — орет этот придурок и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, летит ко мне.
— Привет, Ник.
Похлопываю Бестужева по плечу и вытягиваю шею, чтобы не потерять из вида Еву. Но мы стоим на освещенных ступеньках кинотеатра, а она свернула в полутемный сквер. Я ни черта не вижу.
— Погнали с нами. Фильмец, конечно, дерьмо…
— Эй! Сам ты дерьмо! Это же Сумерки! — негодует Милана, толкая Ника в бок. А тот бросает на нее раздраженный взгляд, такой, словно они, по меньшей мере, полжизни прожили вместе, успев за это время порядком друг другу поднадоесть, и настойчиво повторяет:
— Фильмец — дерьмо. Я читал рецензии. Но чем бы дитя ни тешилось, — ржет он, оборачиваясь ко мне, — в любом случае у нас заказан VIP-диван. Оставайся, Кит. Не то я со скуки сдохну. Дэн и Карась в последний момент спрыгнули.
Я один, зато вон с каким гаремом, — кивком Бестужев указывает на улыбающихся девчонок. Среди них я замечаю и Леру.
— Прости, брат, я только оттуда. Фильм и правда — полный отстой. Но удачи, — беззаботно похлопываю Ника по плечу и сбегаю вниз по ступенькам.
— Мы после кино в Седьмое небо планируем завалить! Подтягивайся! — орет мне в спину Бестужев. Поднимаю над головой руку с торчащим вверх большим пальцем и, не оборачиваясь больше, сворачиваю в сквер. По мокрым от дождя аллеям гуляет промозглый осенний ветер. Здесь, в стороне от высоток — сквозит, не дай бог. Быстро шагаю по лужам и, наконец, замечаю невысокую фигуру Евы.
— Ну, куда ты убежала, а?
— Да никуда. Не хотела, чтобы нас Бестужев видел. Слушай, Никит, тут мне Лика позвонила… Попросила выйти вместо заболевшего официанта…
— Что, прямо сейчас? Мы же планировали провести вечер вместе!
— Я не могу ее подвести, понимаешь? Она столько раз меня выручала…
Стискиваю зубы. Нет, я, конечно, все понимаю, но… Нет! Какого хрена? Я этого дня всю неделю ждал.
— А меня? Нас? Нас ты подвести можешь?
— Ой, вот за мной уже приехали! Так я пойду?
Что я могу сказать? Перевожу взгляд на фургон с логотипом кейтерингового агентства, в котором она работает.
Пожимаю плечами. Ну, не держать же ее насильно. Но как же бесит! Ева машет мне рукой и запрыгивает в машину. А я остаюсь, как дурак, один. Видит бог, я не так хотел провести последние полгода, перед Сандхестом. Да и наши отношения я представлял как-то иначе! Черт…
Ну и холод! Передергиваю плечами, оборачиваюсь к зданию кинотеатра и, недолго думая, возвращаюсь. Девчонки визжат при моем появлении, Ник довольно кивает. Мы пьем пиво и обсуждаем перспективы китайского рынка электроники, пока Милана с Лерой облизываются на красавчика Паттинсона. Вообще, когда Бестужев забывает о своих понтах, он становится вполне нормальным. У нас с ним много общего. Мы оба занимались рукопашкой и неплохо сечем в компьютерах. Нас обоих воспитывали отцы. Правда, моя мать свинтила по собственному желанию, а вот Бестужев остался с батей после долгих судебных тяжб. Неожиданно я нахожу так много точек соприкосновения с Ником, что когда он через пару часов еще раз предлагает мне забуриться в клуб, я соглашаюсь.
Домой той ночью я заявляюсь поздно и немного навеселе. Льющийся из гостиной свет говорит о том, что меня ждут.
Дерьмо. Не то, чтобы мне категорически запрещалось пить или гулять до утра, но раньше я этим никогда не злоупотреблял и теперь чувствую себя немного неловко.
— Привет, па Я уже дома.
Отец отводит взгляд от огня и кивает мне, разглядывая с нескрываемым интересом.
— Где был? Я думал, ты собирался встретиться с Евой.
— Да. Мы ходили в кино, но потом ее вызвали на работу, а я встретил ребят из универа, и мы пошли в клуб, — прохожу в комнату и сажусь на подлокотник соседнего кресла. Ноги гудят.
— А… Так вот, почему она не могла до тебя дозвониться.
— Что? — лезу в карман, достаю трубу и тупо пялюсь на три пропущенных. — Вот же, черт! Времени — пятый час.
Ну, не перезванивать же! Или…
— Не вздумай. Поздно уже. Она наверняка спит.
С этим не согласиться сложно. Поэтому я возвращаю трубку в карман и широко зеваю. И только потом до меня доходит:
— Слушай, а ты откуда знаешь, что Ева не могла до меня дозвониться?
— Потому что потом она, к счастью, догадалась позвонить на городской.
Свожу брови. Происходящее нравится мне все меньше. Во мне рождается странное неприятное чувство, будто я, сам того не желая, здорово налажал.
— Почему к счастью?
— Потому что ей нужна была помощь. И кроме тебя, я так понимаю, обратиться ей было не к кому.
— Помощь? — вскакиваю. — Что-то случилось?
— Ну, как сказать? Еве стало плохо на работе. Она потеряла сознание. В общем, я туда съездил, забрал ее и отвез домой.
Опять оседаю на кресло. Веду рукой, смахивая упавшую на глаза челку. Что тут скажешь? Предчувствие меня не подвело. Я действительно налажал. И мне даже думать не хочется о том, что было бы, если бы не отец. Тревога костлявой рукой сжимает мое запнувшееся сердце.
