Даша шла широкими шагами, Паша еле поспевал за ней. Судя по сосредоточенному лицу, мысли девушки были заняты чем-то невероятно важным, и парень не решался прервать их.
Даша двинулась еще быстрее, когда до дома осталась какая-то сотня метров. А когда они вошли во двор, девушка, не выдержав внутреннего напряжения, побежала.
Распахнув дверь, она влетела в подъезд и вдохнула прохладный влажный воздух. Это будто бы отрезвило ее. Даша выдохнула и, опустив голову, стала медленно подниматься по лестнице, шаря в кармане в поисках ключей. Паша неспешно следовал за ней. Наконец, связка звякнула у девушки в руке.
— Ни пуха, ни пера, — Даша остановилась перед дверью и вставила ключ в скважину таким движением, словно пронзала невидимым мечом такого же невидимого врага. Замок щелкнул. Дверь тихо открылась.
Даша вошла в прихожую и остановилась, словно не к себе пришла, а в гости. Связка ключей в ее руках тихо зазвенела. Девушка медленными шагами пошла вглубь квартиры.
До ее слуха долетел едва различимый звук — тихий, но пронзительный всхлип. Паша, следовавший за ней по пятам, тоже услышал его, и решил остановиться.
— Мама! — Даша влетела в комнату. — Мама!
— Даша… — ответил едва слышный голос. В первую секунду даже знакомые нотки пропали в нем. — Дашенька! — мама прижала дочь к себе. — Солнце ты мое… — слезы неудержимым потоком потекли из глаз женщины. — Господи, прости же ты мать свою, дуру непутевую! — она расцеловала дочку во все лицо: и в щеки, и в нос, и в лоб… Даша тоже заплакала, прижавшись к маме.
— Зайка ты моя… — женщина отерла слезы рукой. — Где ты столько была, Дашенька?..
Голос у Даши отнялся напрочь, теперь она глупо ревела, глядя маме в глаза и пытаясь что-то сказать.
— Ну, ну, — мама гладила ее по голове, приглаживая торчащие волосы. — Прости меня, дочь… Дура я, дура!
— Я… это я… дура — я, — всхлипнула в ответ Даша.
— Что ты несешь, — вытирая слезы то у себя, то у дочери, пробормотала женщина. — А отец твой… Приехал бы, а то доведет нас… Где вот ты шаталась? Могла бы хоть позвонить! Я же чуть с ума не сошла, думала — все! — и дочери у меня теперь нет!
— Я была… у Паши… у Паши была… — снова всхлипнула Даша.
— Боже ты мой! Где ты только не окажешься… Его бабушка хорошо тебя приняла?
Девушка кивнула, шмыгнув носом, и вдруг притихла.
— А где Паша? — она смотрела на маму, словно только что очнувшись. — Он же пришел со мной! Паша! Паша, где ты? — Даша бросилась из комнаты, в одну секунду забыв обо всем.
Мама устало опустилась на кровать и снова заплакала.
* * *
Даша выскочила из подъезда и остановилась: Паша сидел на лавочке, разглядывая собственные кроссовки.
— А, вот ты где, — протянула девушка, присаживаясь рядом с ним. — Ты чего сбежал? Я же испугалась…
— Я решил, что такой момент поистине личный и посторонних наблюдателей не требует, — со скромной улыбкой ответил парень.
— Как поэтично, — Даша вздохнула и, помолчав, задумчиво произнесла: — Теперь уже будет странно вернуться. Однако, «бегающая» я какая-то дочь…
— Нормальная ты…
Над лавочкой повисла тишина, которая, можно сказать, чувствовалась на ощупь.
— Пойдем, что ли? — Паша первый нарушил молчание, последнее время все чаще и чаще воцаряющееся между ним и Дашей.
— Куда? — не поняла девушка.
— В наше «любимое» поместье.
— А-а-а… — растерянно протянула Даша, даже не шевельнувшись. Сегодня с самого утра она находилась в какой-то другой действительности и то и дело выпадала из реальной жизни.
— Ну, пойдем, чего ты замерла? — Паша взял ее за руку и потянул за собой. Девушка поднялась и пошла за ним, с безразличной задумчивостью глядя на проплывающий под ногами асфальт. Парень решил не прерывать ее странные размышления: придет время — сама очнется.
Время пришло на подходе к поместью.
— Ой, мы уже тут? — удивленно выдохнула Даша и огляделась по сторонам. — Как же я все-таки хочу понять, что делать с тетиными кодами… — теперь ее мысли вернулись в нужное русло.
— Искать, — пожал плечами Паша. — Элеонора предоставила нам план. Мы прошли по нему и собрали все ее подсказки. Теперь пришло время заглянуть на кладбище.
— Только не это! — застонала девушка. — Я боюсь! Вдруг там… мертвые?..
— Нет, только живые, — хмыкнул парень. — Но ты же должна понимать, что это последнее место, где мы еще не были?
Даша, тяжело вздохнув, кивнула.
Ребята прошли за дом, в тишине прошествовали по вымощенной камнем дороге — аллее, которая упиралась в разросшуюся стену кустарника. Судя по всему, когда-то это была прекрасная живая изгородь, отгораживавшая землю, отданную мертвым, от земли, на которой продолжали свою жизнь живые. Но теперь кустарники одичали и, изгибаясь, переплелись между собой, щетинясь корявыми ветвями, словно копьями. Паша присмотрел место, где заросли кустов были не такими плотными, раздвинул их и пропустил Дашу вперед.
Кладбище было небольшим в длину, но очень широким. С трех оставшихся сторон оно оказалось обнесено высокой, в полтора человеческих роста, каменной стеной, у которой ютились, разрастаясь больше вширь, нежели поднимаясь в высоту, какие-то кустарники. Даша узнала тоненький, сухой и колючий шиповник, грозивший зачахнуть если не со дня на день, то в ближайшие месяцы, стелющийся по земле можжевельник, высокий репейник, оплетенный вьюном… Но деревья здесь не росли, и ничто не придавало тени этому месту — только лохматая вызолоченная солнцем трава колыхалась сильными порывами ветра, разгоняющегося на открытом пространстве. По ограде-стене весело скакал солнечный зайчик, неизвестно откуда взявшийся. Только что он дрожал на камне, вот уже лизнул Дашины кеды, а вот и вовсе сидит на плече у Паши.
Ребята шли медленно. Они сами точно не знали, что им нужно искать в этом угрюмом, странном и страшном месте. Даша внимательно вчитывалась в имена на надгробных плитах. Изредка мелькали знакомые. Но вдруг девушка остановилась как вкопанная: прямо перед ней возвышалось потрескавшееся надгробие, сильно отличающееся от других. Оно стояло немного в стороне, одиноко, и было не только неприметным с виду, но и безымянным — ни одной буквы, ни одного символа не оказалось на поеденной ветром, дождями и морозами поверхности. И, завершая странную картину, в углубление на камне оказалось вставлено небольшое зеркальце.
— Паш, смотри! Зеркало… — Даша наклонилась к надгробию, коснулась шершавой, нагретой солнцем поверхности ладонью. — Вспомни, «
…и зеркало
«.
— Значит, она правда все продумала, — Паша произнес это таким тоном, словно только что постиг божественный замысел.
— Такое ощущение, что тетя не сама поисками занималась, а специально для нас задания составляла.
