— Подарок? — утвердительно произнес генеральный, с ослепительной полуулыбкой внимательно всматриваясь в ее лицо, рассматривая так, словно увидел нечто удивительное, очень интересное и хотел навсегда запечалеть увиденное в памяти. Саша не могла понять такого пристального интереса к своей персоне и лишь изумленно хлопала глазами, не видя ничего кругом кроме этих пронзительных синих глах, в которых с каждой секундой все ярче разгорались искры смеха и какого-то странного, необъяснимого ликования. — Идеально подходит к вашим глазам.
Он еще раз улыбнулся, практически рассмеялся, всматриваясь в ее глаза, и чуть покачл головой.
— Да, — тихо ответила она, вынимая вещицу из его пальцев. Они были горячие, и прикосновение к ним было словно еще один разряд тока, пробившего девушку до самого сердца. — На новый год. Друг подарил. Мой парень.
Ни говоря ни слова, генеральный оступил, никак не объяснив своего внезапного интереса к сашиной персоне и девушка, покраснев до ушей, бросилась скорее к ожидающей ее подруге.
В бассейн она прыгнула, с облегчением чувствуя, как вода остужает и освежает ее пытающее лицо. Лилька, осторожно двигая руками, перебирая ногами как лягушка лапами, переживая за свою прическу, подплыла к вынырнувшей и отфыркивающейся Саше и нетерпеливо зашипела, морщаясь от летящих в разные строны брызг:
— Чего он к тебе прицепился?
— Он всегда такой бесцеремонный? — выпалила Саша, отфыркиваясь, чувствуя, как колотящееся сердце едва не разрывает ей грудь. — Что за мода такая — хватать за грудь кого попало?
— Что он хотел?! — всполошилась Лилька. — Приставал, что ли?! Вообще охамел!
— Смотрел мишкин подарок, — ответила Саша. Место на груди, где Ян коснулся пальцами, словно горело огнем, даже вода не в состоянии была смыть это ощущение — волнующее и приятное… Нет, Саша не обольщалась. И заблуждений насчет собственных чувст у нее не было; ей просто польстило внимание этого красивого мужчины и слегка возбудил этот внезапный контакт — чересчур близкий и бесцеремонный, какой-то опасный, заставивший ее поверить в то, что он может ее коснуться, остановить…
— А, это, — протянула Лилька, отчасти успокаиваясь. — Да я просто такую вещицу хотела, все уши ему прожужжала, но это же мужик, черта с два он что понял. А теперь на тебе увидел — вспомнил, наверное. Может, сделает соответствующие выводы…
Саша уже не слушала ворчание подруги. Руки ее дрожали от непонятного чувства и она поплыла подальше от бортика, на котором так и стоял Ян, пристально ее рассматривающий.
Глава 7. Пока часы двенадцать бьют
Вот так просто?!
Вот эта хрупкая маленькая девушка с застенчивой улыбкой, с забавными разными глазами — ершистая, колючая, с характером, — и есть она? Его нечаянная любовница?! Никаких долгих поисков, мучительного ожидания? Так просто?.. Впрочем, надо было этого ожидать. Если они настолько близки с Лилей…
Голубая подвеска, так гармонирующая с ее пронзительно-голубым глазом, была та самая. Та, что он купил для Лили и оставил у нечаянной любовницы ночью. Он хорошенько рассмотрел вещицу, ошибки быть не могло. "Или все же этих подвесок, похожих друг на друга, одинаковых, может быть несколько? — подумал Ян. — И подружек у Лильки тоже несколько, — тут же осадил он сам себя, — и одной она отдада свои вещи, а у второй совершенно случайно оказалась такая же побрякушка? Да нет же! Слишком много совпадений! Это она, моя горячая штучка…"
Ему показалось, что если он склонится над ней, коснется ее губ, то тотчас узнает наверняка, та ли эта девушка. Он вспомнил нежные прикосновения, горячее дыхание, мягкий носик, прикасающийся к его носу, влажные, чуть припухшие губы, такие нежные, вкусные и податливые под его языком… Вот же черт, кажется, он заводится снова, тело само напрягается, словно девушка все еще в его руках, под ним, и он прижимается к ней, накрывая ее собой… От воспоминаний о том, как эти стройные бедра мягки и податливы под пальцами, как они обнимают его тело, какая гибкая эта поясница под ладонями, Ян ощутил приятное возбуждение. Так, лучше не думать об этом, не то можно попасть в неловкую ситуацию…
Девушка не вернулась, Лилька вылезла из бассейна одна. Ян поискал глазами и увидел у противоположного края бассейна знакомую тонкую фигурку. Саша отжимала волосы, и на миг ему показалось, что девушка тайком глянула в их сторону. Смутилась; откинула потемневшие от воды волосы на плечи и поспешно ушла в раздевалку.
"Хорошенькая, — подумал Ян, вспоминая стройные ноги девушки, небольшую, но красивую грудь, тонкие черты милого личика, трогательные ямочки на щеках, когда Саша улыбалась, и упрямое выражение ее лица, когда речь зашла о ее разноцветных глазах. — Ничего особенно, но…"
— Чья это подружка? — кивнув в сторону, куда ушла девушка, поинтересовался Ян, покуда Лилька, недовольная его равнодушием и безразличием, наскоро вытиралась махровым полотенцем.
— Понравилась? — едко поинтересовалась Лилька. Ян перевел на нее взгляд и впервые за этот день впервые глянул в ее глаза.
— Очень, — елейным голосом произнес он, чувствуя, как ярость закипает в нем. Глядя в сердитые глаза любовницы, Ян увидел, что она ревнует — не столько к подруге, сколько к самой мысли о том, что он, после всех ее ночных переживаний и слез, так запросто интересуется другой. Злится, что он не вымаливает у нее прощения с видом побитой собачонки. А ведь она именно этого ожидала — оправданий, скандала и его неловких, жалких извинений. — Ты себе даже не представляешь, насколько!
Наверное, несмотря на расслабленную позу, вид у него был угрожающим, в глазах появилось выражение жестокости, и Лилька, учуяв опасность, тотчас смолкла. Вряд ли Ян посмел ее оскорбить и тем более поднять на нее руку; несмотря на то, что отношения их начали развиваться совсем недавно, Лиля уже успела изучить Яна. Он был прекрасно воспитан и не позволил бы себе выразить свое недовольство в нецензурной брани и, тем более, в рукоприкладстве. А вот молча встать, отвернуться, уйти, не слушая никаких возражений, он вполне мог. И назавтра это был бы уже совершенно другой человек — далекий, замкнутый, отстраненный, холодный. Чужой. И обратного пути не было бы. Ян был не тем мужчиной, которого можно было заставить униженно просить прощения. И вряд ли он стал бы любить женщину, которая вздумала бы его унижать.
Лилька была красивой. Очень красивой, невероятно. Каждой своей чертой, глубиной серых больших глаз, изгибом бровей, трепетом длиннных пушистых ресниц, аппетитностью форм — всем. Красивая женщина, соблазнительная, игривая. Не глупая, далеко не глупая. Интересная даже. Умела зацепиить. Но отчего же тогда с ней наедине было так… скучно и тяжело?
Лилька отчаянно хотела понравиться. Всем, каждому. Очаровать, обаять, произвести впечатление. Приковать к себе все взгляды, запомниться. Пускала в ход свои чары, все свое умение нравиться, весь шик, красоту, ум. Женщина-праздник. Шумная и яркая. И ей всегда удавалось привлечь к себе внимание. Она была центром внимания для всех. Не для кого-то одного. Не было в ней интимности и сокровенности. Котиками для нее были все — и он, и его личный шофер, и молоденький курьер. Все.
