А ведь он летел затем, чтобы освободить ее, избавить от Барнса, ножом прижимающего ее горло! Несмотря на угрозу попасть в бурю — летел за нею…
— Браво, капитан, — услужливо шепнул Барнс ей на ухо, наблюдая, как неистовый ветер ломает и крутит Дракона, кидает его из стороны в сторону. — Вы велели кинуть бурю в самый раз. Да здравствует капитан Клэр Непокорная! Нет больше Дракона! Виват!
Команда отозвалась радостными воплями и улюлюканьем; дождь косой полосой обрушился в море, соленые брызги ударили в ее разгоряченное лицо и скрыли слезы, стерли ее крик в ответ все больше затихающему «Клэр!».
— Как я могла, как я могла, — шептала она, вглядываясь в шторм, разыгравшийся за бортом ее корабля, уходящего прочь от страшного места.
— Клэр, — вздохнуло море в последний раз, и она услышала звук упавшего в бушующие волны огромного тела.
Глава 8. Тайник пиратов
Клэр долго еще смотрела на затихающую бурю, на огромные волны, с шумом сшибающиеся друг с другом и на пронзающие их молнии, и в глазах ее читалось отчаяние. Тщетно вслушивалась она в шум моря, пытаясь уловить там хоть звук человеческого голоса, зовущего ее по имени. Голос Данкана смолк, ее сердце сжималось от боли, когда страшное слово "навсегда" вдруг пришло ей на ум.
Она искусала себе губы чуть не до крови, чтоб не разрыдаться тут же, ей до безумия хотелось броситься вслед за Драконом, отыскать его в бушующем море, но она понимала, что это бесполезно…
— Что же ты наделал, подлец, — прорычал она сквозь сжатые зубы. Ветер, утешая ее, отирал мокрые щеки, зашитые слезами. — Зачем была нужна эта смерть?! Тебе следовало всего лишь отпугнуть его!
— Вы не знаете Драконов, капитан, — беспечно отозвался Барнс, глядя на пляшущие за бортом волны. — Он не отстал бы. Здесь, на корабле, его самка. Драконы очень привязчивы, если случается так, что человеческая самка, — Барнс наклонился к самому уху Клэр и прошептал так интимно и вкрадчиво, что Клэр на миг ощутила себя голой, да что там голой — вывернутой наизнанку перед любопытной толпой. — если она отвечает ему взаимностью. Ну, вы понимаете, о чем я говорю, капитан, — его блеклые светлые глаза смотрели прямо, не мигая и их мерзкое, самодовольное выражение не понравилось Клэр.
— Драконы, — еле внятно продолжил Барнс, придвигаясь к Клэр все ближе, — любят самок погорячее. Тех, что расставляют под ними ноги пошире и кричат… Я тоже люблю таких.
От его липких жарких слов Клэр почувствовала себя так, словно на голову ей вылили котел кипящей смолы. Стыд неимоверно жег ей душу, от ярости нечем было дышать и казалось, что ей нипочем не вырываться, не уйти, не скрыться от похотливого взгляда водянистых глаз капитана-предателя. Одновременно с этим очень вдруг захотелось его убить, воткнуть ему а печень нож и посмотреть в его угасающие глаза.
— Мне кажется, — с ненавистью прорычал она, оборачиваясь к грязному шантажиста и смело глядя ему в глаза, — или здесь завоняло душным козлом?!
От злости, что сочилась из ее слов, негодяй осекся и подавился своими мерзкими речами, отшатнулся от ее перекошеного яростью лица. Но Клэр в один прыжок настигла его, навалилась всем телом и пригвоздила к мачте, приложив капитана-предателя так крепко, что у него искры из глаз посыпались.
В один миг Барнс понял, что Клэр не просто смазливая девица с аппетитной задницей; ее жесткие руки оказались очень сильными — от того, как Клэр стиснула ему лицо, у Барнса челюсти хрустнули и языку стало очень тесно во рту, хоть вываливай наружу. Кровь отлила от лица Барнса, обмершего от страха, и сейчас, с вытаращенными водянистыми глазами, с вывороченными губами, развевающимися а безмолвном крике, он как никогда походил на глубоководную рыбу, выволоченную рыбаком на сушу.
А еще ловкие руки девушки-капитана раздобыли за поясом у Барнса нож, и Клэр, посмеиваясь жутковатым смешком, очень чувствительно пощекотала остро отточенным лезвием под подбородком у зарвавшегося мерзавца, отчего Барнс вытянул шею, поросшую рыжеватой порослью, как индюк, выпрашивающий корма.
— Я скажу лишь единожды, и больше повторять не буду, — почти ласково произнесла Клэр, глядя ненавидящими темными глазами в блеклые глаза предателя, сучащего от страха ногами. — Если ты еще разок хотя бы заикнешься о том, что меня взял Дракон, ты получишь саблю в бок. И вовсе не потому, — нож Клэр сильнее прижался к дергающейся шее, с салистским удовольствием и провел вниз, выбривая широкую полосу, отчего предатель задергался и зашипел, — что знать об этом никому не нужно. Нет. Дракон взял меня потому, что смог. Потому что он Дракон, а не трусливый поганый засранец, подобный тебе. Но вот говоришь ты об этом без должного уважения, — нож Клэр еще раз безжалостно провел по красной дергающейся шее, с хрустом выбривая еще одну дорожку, — и слушать мне тебя противно.
Команда, привлеченная ссорой меж своим капитаном и их нечаянным спасителем, начала собираться вокруг, не желая пропустить такого увлекательного зрелища, и Барнс, оглядевшись, увидел страшные, циничные лица разбойников, их кривые ухмылки, горящие кровожадные глаза.
— Дракона жалко, да? — в последней попытке обратить команду против капитала, заставить ее склонится на его, Барнса, сторону, выкрикнул он, и Клэр, скорчив печальную мордашка, кивнула головой
— Очень жалко, — произнесла она. Ее глаза снова налились слезами, но видел из один Барнс. — С большим удовольствием я потопила бы тебя, жалкого слизняка. Ты — предатель, ты хуже собаки, укусившей руку, что ее кормит. Ты так жалок, — Клэр безо всякого сожаления со всей силы цапнула Барнса за пах, да так крепко, что он взвыл от боли и по его мгновенно покрасневшим щекам хлынули слезы, — что тебе не даст и мартовская голодная крольчиха. Поэтому я очень хочу, чтобы ты уяснил свое место. Эй, там! Принесите ему швабру и ведро, пусть дриать палубу и гальюн! Юнгой будет у нас…
— Но я нужен вам! — выкрикнул Барнс, стараясь сохранить остатки внутреннего достоинства, но Клэр зацокала языком так, словно очень жалела Барнса, приплясывающего от ужаса, висящего подбородком на кончике его клинка, и ее нож безжалостно рещанул толстое сукно его одежды.
— Зачем бы это ты нам понадобился? — размышляя вслух она, по-хозяйски вытаскивая из его распоротой морской куртки карты, скатанные в рулон и слегка примятые. — Думаешь, мы без тебя не разберемся? Зря, зря!
Она небрежно перекинула свою добычу своему помощнику, и тот ловко поймал свитки.
— Ты обещала мне награду, — твердо произнес Барнс. — Два сорочьих яйца.
— И ты их получишь, — ответила Клэр небрежно. — Из ты отработал, освободив команду и вернув мне корабль. Но уважение мое ты не заработал. Так что марш драить гальюн.
Команда расхохоталась и Барнс, затравленно озираясь кругом, не увидел ни одного доброжелательного лица, хоть сколько-нибудь благодарного ему за свое спасение.
— Сборище ублюдков, — выдохнул Барнс очумело, и Клэр, кривляясь, сорвала с головы шляпу и отвесила Барнсу церемонный поклон, заметая палубу яркими перьями.
