Моренна жил меж черными скалами, в гроте, который был подобен перевернутой кверху дном банке, в которой было немного воздуха; и Клэр не могла сказать точно, дитя какого из миров этот странный монстр, похожий на позеленевшего от морской воды человека, облепленного тусклой чешуей и плавниками. Может, от близости к порталу он так изменился, а может, это душа утонувшего, обезумевшего от страха и горя моряка — кто знает. Да только пиратские сокровища он сторожил крепко, и горе было тому, кто вздумывал запустить руку в один из потопленных сундуков с золотом.
Несмотря на то, что Моренна не понимал человеческую речь и не разговаривал — он мог издавать только какие-то невнятные звуки, похожие на «моренна, моренна», за что так и был прозван командой Клэр, — и к тому же был доверчив, как дитя, когда речь заходила о Красивом Платье, в которое была облачена предполагаемая барышня, на деле был весьма хитер и мастерски прятался. Он мог лежать в воде, затаившись, на расстоянии вытянутой руки, и незадачливый охотник за сокровищами, набивающий карманы золотом, его не видел. Затем следовал один молниеносный бросок, острые зубы смыкались на горле несчастного, и все.
— Вижу дом Моренны! — прокричала Клэр, когда меж черными скалами ей удалось разглядеть печальный остов корабля, почерневшую палубу которого заливало волнами. Он сел на мель как раз над отверстием в куполе над домом Моренны, и одним богам было известно, что сталось с его командой. — Готовьте невесту! Шлюпку на воду!
Барнс пытался бежать и даже выпрыгнуть за борт, но его поймали и, брыкающегося и орущего, обвязали веревкой, пропустив ее под мышками. В таком виде, обмотав его веревкой целиком, спустили на шлюпку, предварительно заткнув рот розовыми оборками.
До входа в дом Моренны добрались быстро и тихо. Даже прогнившая палуба не скрипнула под ногами идущих и Барнс притих, когда ему растолковали, что Моренна слышит очень хорошо и может выскочить откуда угодно, если слишком шуметь.
— Не бойся, красотка, — Клэр покровительственно похлопала Барнса по морковно-рыжей щеке, покрытой грязными разводами от соленых брызг, слез и холодного пота. Эти хлопки больше походили на крепкие пощечины, отчего голова несчастного моталась безвольно на ослабевшей шее. — Я пойду с тобой, и, если что, смогу защитить твою честь.
Едкий смешок вспорхнул над головами пиратов и тут же смолк, люди зажимали себе рты, покатываясь со смеху. Видимо, прецедент уже был…
— Я спущусь первая, — распорядилась Клэр. — Осмотрюсь. Как только спрыгну вниз — тотчас кидайте невесту, — Барнс хотел было закричать что-то протестующее, но рот ему предусмотрительно зажали. — И не опускайте невесту слишком низко! Давайте не как в прошлый раз! Ну, удачи…
Несколько пиратов спустили в трюм веревку, и Клэр, уцепившись за нее и упираясь ногами в прогнившее дерево, исчезла в темноте. Пираты, склонившись над трюмом, напряженно всматривались в полумрак, в котором Клэр была едва заметна. С легким шорохом посыпались камешки — то капитан достигла своей цели, — и пираты оживились, задвигались.
— Невесту, невесту!
— Нет, я не пойду, я не хочу!
Но Барнса уже никто не спрашивал.
Орущего во всю глотку и упирающегося, его подтащили к темному провалу и пинком отправили вниз.
Визг падающего человека наполнил пещеру, заметался эхом среди каменных стен. Если Моренна и слышал осторожные шаги и начал присматриваться к крадущемуся в полумраке силуэту, то явление Барнса напрочь выбило все эти глупости из его уродливой лысой головы. Кто-то крадется по берегу? Да ну, какая чушь! Вон же, в слабых лучах солнца, пробивающихся через каменный купол, парит богиня!
Самообладание окончательно покинуло Барнса; раскачиваясь над камнями, залитыми морской водой, он вопил и дрыгал ногами, не переставая, и его розовые оборки трепетали на ветру.
— Тише ты! — шикали на него пираты, с трудом удерживая веревку, которая от трепыхания Барнса немилосердно терлась о камни, но он не слыша их.
Он уже видел того, о ком говорили пираты. Громадное извивающееся тело, совсем не таясь, ползло по мелководью, плавно шевеля длинным, как у мурены, мускулистым хвостом и плавниками. Его перепончатые руки хватались за камни, а уродливое лицо с изображенной на нем приветливой зубастой улыбкой было обращено вверх, к парящему над ним Барнсу.
Страшные зеленые вытаращенные, как линзы, глаза смотрели на него снизу, и в их читалось нетерпение и любовь.
Откормленным розовым ангелом Барнс с ревом пролетал раз за разом над чудовищем, и Моренна даже подпрыгнул из воды, подобно дельфину, высоко и сильно, поднимая тучу брызг и извиваясь в воздухе, стараясь подцепить когтистой рукой развевающуюся над его головой розовую юбку. Видимо, именно эта невеста впечатлила его больше всех прочих, потому что, глядя на перекошенное грязное лицо Барнса, он позабыл обо всем на свете, и даже запах Клэр, которая добралась до сокровищ, сложенных на берегу, не тревожил его.
Меж тем Клэр, пользуясь тем, что сторож ее богатств был так надежно отвлечен, спешно обыскивала все сундучки, что попадались ей под руку, переворачивала ларцы с жемчугами и золотыми монетами.
— Как же они выглядят, эти чертовы яйца, — шептала она, отчаянно роясь в сундуке с какими-то одеждами, ушитыми драгоценностями. — Как же они выглядят…
Внезапно крик Барнса перешел на высокий, отчаянный визг, словно свинья в капкан попала — то Моренна, охваченный страстью, прыгающий, как карась, мечущий икру, все же достиг своей цели и впился в розовую юбку когтями. Такого веса порядком потертая о камни веревка не вынесла и с треском лопнула, вопящий Барнс и похотливо скрежещущий что-то на своем, одному ему понятном языке Моренна рухнули в воду, и Клэр подскочила на ноги, уронив очередной ларец.
— Ну, я же сказала! — выкрикнула она, потрясая саблей, — не как в прошлый раз!
Несмотря на то, что Барнс ей порядком не нравился и вообще был тем еще засранцем, он все же был частью ее команды, и Клэр не хотела бросать его на растерзание чудовищу так запросто.
Моренна исполнял танец страсти, обхватив свою ненаглядную добычу руками и крутясь на мелководье, как крокодил, ухвативший зебру за ляжку. Барнс, наконец-то перестал орать, главным образом оттого, что захлебывался, и Моренна воспринял это молчание как знак согласия. Он готов был уже скользнуть со своей прекрасной возлюбленной в объятьях в темную глубину, вереща от случившегося счастья, как вдруг в его хвост безжалостно впилась чья-то рука, вытягивая его, как сома, на сушу.
— Пучеглазая мразь! — вопила Клэр, лупя по извивающемуся зеленоватому телу саблей. Она била плашмя исключительно из соображений не отрубить этот самый хвост Моренне, ведь с него сталось бы нырнуть в глубины и без хвоста, утащив Барнса. Клэр изо всех сил упиралась ногами в оседающий грунт, пыхтела, но волокла монстра на сушу. — Иди сюда!
Моренна обернулся и грозно рявкнул на Клэр, да так, что она от неожиданности выпустила его хвост и шмякнулась на зад в мокрую прибрежную гальку. Путаясь в розовых оборках, вынырнул из воды Барнс, разевая рот, глотая воздух, и со всей мочи рванул прочь от монстра.
