— Ты не сможешь убить его, — повторила Клэр еще раз, как будто хотела прочно укоренить эту мысль в разуме мужчины — или же причинить ему боль. — Никто из нас не сможет, потому что у нас нет оружия, которым его можно убить.
На лице мужчины выписалось удивление.
— Его можно убить только чем-то особенным? — подозрительно, словно чуя подвох, обман, переспросил врач.
Ответить Клэр не успела; ее корабль вздрогнул от сильного удара, раздался треск и скрежет, стон ломающегося дерева, пол заходил ходуном под ногами врача, и Клэр, собрав все свои силы, подскочила, откинула одеяло, которым до того стыдливо прикрывалась, рука ее нащупала привычно саблю.
— Что это!? — выкрикнул мужчина. Чтобы устоять на вздрагивающем полу, он присел, растопырив руки, словно краб. В глазах его танцевал страх. — Догнал нас Дракон?!
— На черта мы ему нужны, — прорычала Клэр, одним прыжком оказываясь у двери и рывком распахивая ее. — Это кто-то другой!
Взору ее открылась картина ужасающая и потрясшая ее воображение настолько, что на мгновение ей показалось — она спит и видит ужасный сон.
Закрывая черными крепкими парусами солнце, огромный черный корабль, похожий на зловещий призрак, плыл рядом к маленькой фелукой Клэр. Мачты его были так огромны, что Клэр почувствовала себя ничтожно маленькой, как муравей в лесу, среди вековых сосен. От тени этого корабля словно беззвездная глухая ночь наступила, и чувство надвигающейся, грохочущей выстрелами беды было таким сильным, что стирало напрочь всю волю к сопротивлению.
В борт корабля Клэр стальными когтями впились абордажные крючья. Клэр впервые в жизни почувствовала липкий ужас и постыдную беспомощность, истерика накатила не нее, и такая сильная, что девушка едва удержалась от того, чтобы с криком не кинуться к борту и не начать сталкивать крючья, словно бесстыжие руки, которые осмелились облапать, прикоснуться к ней.
— Это не Данкан, — прошептала она. Расширенными от страха глазами она смотрела на атакующих — а те черными тенями прыгали на борт ее корабля, безмолвные, жуткие, неумолимые, как слуги смерти, — и рубили ее команду, просто резали. — Это Мертвые Боги нас догнали…
Впрочем, наверное, Клэр была немного не права. Сами Мертвые Боги вряд ли опустились бы до погони, а вот послать верных слуг — да. Это они вполне могли сделать, и сделали. Люди, обращенные в веру Мертвых Богов насильно, ставшие беспрекословными исполнителями злой воли, атаковали корабль Клэр, словно мстя ей за что-то.
Казалось, они решили уничтожить не только команду Клэр — они словно хотели стереть самую память о том, что когда-то ее корабль бороздил моря. Оглушительно грохнул взрыв, палуба корабля взорвалась щепками, испуская огненный клубок, и Клэр от нового потрясения очнулась, вырываясь из лап липкого ужаса.
— Вперед! — крикнула она отчаянно и грозно, хотя, казалось, это слово кроме нее никто уже не слышит, и кричит она его себе. Как была — босой, в одной только белой рубашке, — она ринулась на врагов, размахивая саблей, и уже в следующий миг ее сабля сшиблась с кривым, как полумесяц, мечом страшного пустоглазого человека, настигшего ее у дверей ее каюты.
Да, его светлые глаза были абсолютно мертвы, словно присыпаны серым пеплом, — и в его лице ничего не переменилось, когда Клэр напала на него. Ни страха, ни сожаления, ни азарта битвы — ничего. И когда ее ловкая сабля распорола ему одежду на плече и пустила кровь, он даже не поморщился, хотя рана, безусловно, должна была быть очень болезненной. Но он принял ее так, словно страдать за Мертвых Богов было его обязанностью и отчасти желанием.
— Вот она, — крикнул он, ни к кому не обращаясь, словно в пустоту, не отводя своего неживого взгляда от ее раскрасневшегося от драки лица.
Но его услыхали; Клэр, которую пустоглазый загнал на капитанский мостик, сверху увидела, как на его крик обернулись черные люди, такие же жуткие и зловещие в своей неживой молчаливости. Они оставили своих противников, даже тех, кого, казалось, уже почти убили, до победы над которыми оставался всего лишь один взмах кривого меча.
Так же неумолимо, неспешно, деловито они вышагивали теперь к Клэр — все разом, молча, — и она отступила на миг, снова ощутив приступ паники и ужаса.
Среди наступающих ее взгляд сумел разглядеть того, кто когда-то нанимался к ней в команду. Безликий, пугающий человек. Теперь Клэр видела, понимала — он часть чего-то большего, кусочек мозаики, один из множества подобных ему. И все эти люди, это пугающее пустоглазое нечто, пришли за нею.
— Черта с два вы возьмете меня живой! — порычала она яростно, ногой отпихнув своего раненного противника. Он кубарем скатился по лестнице вниз, сбивая с ног наступающих. Но они расступились, просто пропуская его, и снова сомкнули свои ряды, продолжая приближаться к Клэр так же неумолимо и страшно.
Вероятно, они хотели изранить ее или измучить, наступая и наступая, подавить числом — ведь если Клэр, прочно занявшая позицию на лестнице, убивала одного, то на его место ту же вставал другой, просто переступив труп павшего, — и как знает, сколько она продержалась бы, если б не раздался жуткий визг, от которого кровь стыла в жилах, и широкие крылья не подняли б целый ураган, раздувая пламя на полыхающей палубе.
Острые когти ухватились за прочную ткань черного паруса и алый дракон, складывая крылья, повис на мгновенно изодранном полотнище.
От этого кровожадного крика даже пустоглазые засуетились, забеспокоились; у них был приказ — забрать Клэр, но только, кажется, забирать ее скоро будет некуда. Обламывая реи, Дракон раскачивал мачту, на которую уселся, так, что лопались удерживающие ее штаги. От его горячего дыхания вспыхивали черные паруса, хлопая на ветру тлеющими обрывками, черный корабль запылал, как факел, и солнце сквозь плавящийся воздух и поднимающийся дым снова блеснуло, прогоняя неестественную тень.
Данкан обернулся к Клэр, его глаза блеснули, и Клэр поняла этот взгляд.
— Живо все за борт! — выкрикнула она. — Все за борт!
Ее команду услышали — люди начали прыгать в море, отплывая как можно дальше, прочь от кораблей, которые уже оба пылали. Запустив в наступающих саблей, Клэр и сама в несколько прыжков оказалась рядом с бортом, и не долго думая, сиганула прямо в пляшущие за кормой волны.
Струя раскаленного добела пламени прокатилась по палубе, растворяя в себе черные фигуры тех, кто не успел удрать, и крики потонули в гудении пламени.
Впрочем, были и те, кто приказ Клэр ослушался, и драконье пламя, разгоревшееся рядом, не напугало его. Зажимая рот сероглазого одной рукой, второй яростно тыча в его живот ножом, Барнс — о котором все позабыли, — затащил свою жертву за бочки с водой и этим очень немудреным способом пытался добыть информацию. Тот, кто украл у него из-под носа сорочьи яйца, корчился и хрипел на его ноже, пуская ртом кровь, и под рукой озверевшего от злости Барнса было мокро.
— Зачем, — взревел Барнс, терзая умирающего ножом, потому что его жажда мести была не удовлетворена, не насыщена. — Зачем она вам?! Говори, или я тебе язык отрежу и яйца и заставлю их проглотить!
