— Я невольно совершила его, — дерзко ответила Изабель, отирая слезы. — Не знаю, что за сила перенесла меня в тело несчастной Изабель, не я выбрала этот путь. Да только я пришла в себя в той самой ванной, в которой окончилась ее жизнь! Я — старшая дочь Среднего Ворона, Анна. Слуги твердили мне, что вы разгневаетесь и жестоко покараете отца, если не получите желаемого — Седьмую Дочь, — и я… решилась на этот поступок. Защищая свою семью. Только ради этого.
Влад прищурился, его глаза превратились в две тонкие щелки; он все еще с недоверием смотрел на плачущую девушку, но уже не называл ее лгуньей.
— Вот как, — произнес он отчасти задумчиво, рассматривая обнаженную прелестницу. — Значит, эта красота все же была предназначена мне?
Девушка не ответила; теперь, когда она во всем призналась, напряжение схлынуло, боевой запал угас, и она со стыдом прикрылась, переминаясь с ноги на ногу, испытывая одно лишь желание — прикрыться, спрятаться, чтобы зеленые глаза мужчины не рассматривали ее, обнаженную, беззащитную, так беззастенчиво и любопытно.
— Прошу, — тихо, дрожащим голосом, полным ужаса, промолвила девушка, покорно склонив голову, — пощадите моего отца. Он ни в чем не виновен; теперь вы знаете все, и в вашей воле казнить меня, но отца пощадите… Вы получили от меня то… — ее голос даже задрожал от мучительного стыда, слезы снова закапали из темных глаз, девушка не вынесла — согнулась, словно несмываемый позор пригнул ее ниже к земле. — То, что предназначалось одному лишь мужу. Для меня эта жертва намного… ценнее, чем жизнь. И ради этого… ради нее… я прошу у вас о снисхождении: пощадите отца.
Влад снова почувствовал робкое прикосновение магии, словно чья-то слабая несмелая рука тронула его. Все мысли, все чувства девушки, растворенные в магическом прикосновении, были как на ладони, и Влад точно мог сказать, когда она лукавит, а когда говорит правду. Сейчас магия, исходящая от ее прекрасного, хрупкого тела, была полна страха, боли и стыда, и Владу стало нестерпимо жаль ее, эту совсем юную девушку, маленькую и напуганную, которая попыталась исправить все ценой своей чести…
— Что ж, — холодно проговорил Влад, тщательно скрывая то теплое чувство по отношению к девушке, что проросло в его душе, — пожалуй, я удовлетворю вашу просьбу. Обещаю — отец ваш останется невредим.
— Благодарю вас, Ваше Величество, — еле слышно прошептала она, содрогаясь от беззвучных рыданий. — Могу ли я просить вас еще об одной милости?..
Казалось, что теперь, когда главное, чего она желала, было получено, весь боевой настрой ее иссяк, она лишилась сил, и покорно опустилась к ногам короля на колени.
— Умоляю, — дрожащим голосом произнесла она, — сжальтесь. Пощадите меня. Я всего лишь хотела спасти отца от вашего гнева. Простите мне мою дерзость! Я хотела занять место Изабель и служить вам вместо нее, лишь бы вы только не покарали отца. Я не знала… Теперь, когда вы все знаете, я прошу только о пощаде и о том, чтобы вы оставили меня… ну, я же отдала вам все, что могла, пощадите…
Рыдания прервали ее слова, она закрыла лицо и вся сжалась в комочек, такая испуганная, крохотная и слабая.
— Боюсь, это невозможно, — холодно ответил Влад, и девушка в ужасе вскрикнула и подняла на него перепуганные глаза.
— Невозможно? — повторила она голосом, полным животного ужаса. — Но вы Король!.. В Вашей власти все, казнить и миловать!..
— В моей власти все, — холодно перебил ее Влад, — кроме данных клятв и обещаний. Я не нарушаю своих слов. А слово я дал, — он отвернулся от скулящей в ужасе девушки, чтобы не видеть ее отчаяния. — Я не могу оставить тебя теперь. И не потому, что не хочу; я подписал договор с твоим отцом, он вручил тебя мне. Ты — уже моя жена; брак наш освящен Друидами. Именно поэтому я здесь, с тобой.
— Нет! — прошептала девушка. Вся кровь отлила от ее лица, так, что побелели прекрасные губы и темные глаза на белоснежном личике выглядели черными бездонными провалами. — Этого не может быть, нет! Я не хочу!
Ее голос сорвался в крик, она подскочила на ноги, снова обретя силы сражаться и пыл. Стать женой убийцы, кричало все ее существо, принадлежать тому, кто уничтожил кроткую Изабель! Это невозможно, нет, невозможно!
— Но не было же свадьбы! — выпалила она, позабыв даже прикрыть грудь. Глаза ее горели безумной надеждой на то, что все, что она слышит — неправда, бред. Ее разум цеплялся за любую возможность оспорить и расторгнуть навязываемый ей брак. — И я не давала своего согласия! И… и… священник не слушал наши клятвы… и… мы не обменивались кольцами!
Слушая ее горячечные доводы, Влад лишь усмехнулся.
— Вы названы безумной вашим отцом, — небрежно ответил он, кривя губы в презрительной усмешке. — Вашего согласия и не требовалось. Я просто выразил свою готовность взять вас — и вот вы моя.
— Но я не хочу, не хочу, не хочу!
В темных глазах дочери Ворона светился такой ужас, что Влад не вынес — взорвался. Одним прыжком он оказался рядом, запустил руку в прекрасные волосы девушки, грубо оттянул ее голову назад — так, что она вскрикнула и ухватилась за его руку, причиняющую ей боль, — и, заглядывая ей в глаза так яростно, словно желая рассмотреть самую душу, зашипел:
— А это уже не вам решать… Ваше Величество! Здесь все решаю я! Твой отец — я уже говорил об этом, и ты поняла бы, если б хорошенько слушала меня, — принудил меня к этому браку шантажом. Ты слышишь меня?! Гнусным, мерзким, липким шантажом! Более того — он взял с меня штраф, да, деньги, — его голос стал издевающимся, — очень круглую сумму в залог, чтобы я в гневе не попортил тебя, не переломал тебе ноги. Для меня эта сумма ничего не значит, но выходит так, что я купил тебя. Оплатил свои фантазии, если мне вздумается отходить тебя по спине ремнем. Ты понимаешь, за какого подлеца просила, ради какого интригана ты пожертвовала своей честью, подарив ее мне, королю-мерзавцу и убийце?! Ты попала в игры сильных мира сего, глупая девочка! И тебе, если ты не можешь играть по правилам, не стоило и начинать! Твоя наивная и такая прекрасная попытка все исправить и защитить своего отца, в одном пальце которого силы больше, чем во всем твоем хорошеньком мягком тельце, привела к тому, что все стало лишь сложнее! И брак, которого я не хотел и от которого желал всем сердцем избавиться, все же состоялся. По твоей вине. Я взял тебя. А мог бы все отменить, если б ты не стала скрывать, что ты совсем другая женщина. Брак заключен и свят в глазах богов. Видит Дух Ворона, я не хотел его! Не желал всем сердцем! Но ты сама выбрала этот путь; так теперь изволь пройти его до конца!
— Я не желаю быть вашей… женой!
Вспышка ее магии снова ослепила Короля, он даже прикрыл глаза от больно резанувших его самолюбие омерзения и ненависти, что испытывала к нему девчонка.
Убийца.
Убийца.
Убийца!
Это слово ядом сочилось, растворялось в воздухе, который она выдыхала, и Влад вынужден был вдыхать ее омерзение. Ощущать ее отвращение к себе было так же невыносимо, как и обонять отвратительный, тошнотворный запах. Никогда прежде Влад не видел подобной магии, позволяющей ему чувствовать и понимать другого человека точно так же, как самого себя, но сейчас, содрогаясь от того, что именно испытывает по отношению к нему эта странная девчонка, он понял, что это такое.
